— Верно, так она и сказала, — вставил Буш, подтверждая свои слова кивком и надеясь, что поспособствует более мирному завершению беседы.

— Нелегко, должно быть, уничтожить то, чего не имеешь? — усмехнулся Симон.

— Все, довольно. — Буш поднялся. — Как ты узнал, что мы здесь?

— Про Либерию мне известно все. Женевьева, прежде чем я помог ей исчезнуть, открыла мне свою тайну.

— Значит, когда я оплакивал ее у могилы, ты знал, что она жива? — взорвался Майкл.

— Это был единственный способ сделать так, чтобы она действительно исчезла; так захотела она сама, Майкл. И когда она вновь появилась, пришла к тебе, я знал, что только одно могло побудить ее сделать это. — Симон помолчал, его глаза потемнели. — Мы должны добыть шкатулку.

— Ты помогаешь мне спасти моего отца и Сьюзен, а я помогаю тебе добыть шкатулку и уничтожить ее.

Симон ответил долгим взглядом.

— И еще мы спасаем Женевьеву.

— И Женевьеву, — кивнул Майкл.

Внезапно на него навалилась усталость.

— Ну а ты? Ты тоже намерен с нами таскаться? — Симон знал, на какие кнопки нажимать, когда разговариваешь с Бушем.

— Таскаться? Да вы оба уже давно испустили бы дух, изрешеченные пулями, если бы не я. «Таскаться», — возмущенно повторил Буш, вставая и ударяясь головой о потолок.

— А я думаю, — Симон уселся в кресло, — что ты и поныне донимал бы Ватикан своими звонками, не разыщи я тебя.

Буш прикрыл глаза, напрягая волю, чтобы не взорваться.

Перебросив сумку через плечо, Майкл подхватил с пола сумку Симона и направился в хвост салона.

— Ладно, ребята, вы тут погрызитесь, а мне пока надо принять душ, а то голова не работает.

Из пилотской кабины показался Мартин и закрыл за собой дверь.

— Вы знаете, куда летите, сэр?

— На Корсику, Мартин, — отвечал Майкл. — Нам надо на Корсику.

Стефан лежал на полу в караульном помещении. Ботинок южанина сдавливал ему горло, и кровь у него холодела при виде оружейного дула. Никогда не мог бы он вообразить, что таким образом закончит свою жизнь. В одиночестве, не имея представления, в какой стране находится. Его тело так и не отыщут; участок на кладбище, рядом с могилами жены и Питера, останется пустым навеки. Стефан подумал о Майкле и о том, что могло бы быть, о сыне, которого считал навеки потерянным, и о надежде на новое начало, которой не суждено осуществиться. Он впал в такое отчаяние, что это подстегнуло его мозг, заставило его лихорадочно работать, решая одну только задачу: уцелеть любой ценой. Руки у него свободны, но вооружиться нечем. Все, что есть, — карта и ручка в кармане.

— Ты ведь американец? — с трудом выталкивая слова из сжатого горла, с руками, пассивно лежащими вдоль тела, просипел Стефан. — По-моему, из Джорджии.

Тот, секунду-другую посмотрев на пленника, склонил голову набок.

— А ты американец?

— Да, из Бостона. — Говоря, Стефан все время смотрел охраннику в глаза.

Правой рукой он медленно вытягивал из кармана ручку.

Охранник смотрел на Стефана. Внутри черепной коробки южанина происходила какая-то деятельность. Может, проснулись воспоминания, а может, заговорило чувство американского братства.

— Из Бостона, говоришь? — Улыбка охранника на глазах трансформировалась в кривую ухмылку. — Чертовы янки. — Он передернул затвор.

Стефан сжимал в руке ручку. Не размышляя, он изо всех сил всадил ее охраннику в икру той ноги, которая передавливала ему трахею. Ручка прошла сквозь штанину, рассекла мышцу и вонзилась в кость. Охранник с воплем отдернул ногу. Стефан, не выпуская застрявшую в кости ручку, перекатился направо, увлекая за собой охранника, который рухнул наземь. Пистолет приглушенно выстрелил. Выкручивая солдату руку с оружием, Стефан заставил его выпустить пистолет. А после этого начал колотить охранника, вкладывая в удары всю свою силу: он бил по лицу, по горлу, по всему телу. В последний раз он так дрался в те времена, когда зарабатывал в боксерском клубе спарринг-партнером. Стефан умел драться, знал, как правильно бить, но, что самое важное, знал, куда бить, чтобы как можно эффективнее вывести противника из строя.

Охранник потерял сознание, но Стефан по инерции ударил еще трижды. Адреналин у него в крови бурлил, и он все не мог успокоиться. Со времен своих подростковых подвигов он забыл, что может быть кровожадным. Стефан пощупал у противника пульс: еще жив.

— И никогда не называй болельщика «Ред сокс» янки. — Схватив солдата под мышки, Стефан оттащил его в кладовку.

Там он снял с него пояс и кобуру и забрал себе, не забыв также рацию и патроны. Порывшись у охранника в карманах, позаимствовал удостоверение личности, ключи от машины, несколько измятых купюр и ответ на свои молитвы: сотовый телефон.

Стефан рассовал добычу по карманам, прикрыл солдата грудой форменных курток и закрыл дверь. Поискав глазами, подобрал револьвер и поспешно сунул в кобуру.

Внезапно над головой оглушительно зарокотало, потрясая до основания и здание, и нервы Стефана. Рокот нарастал, потом стал немного тише, а вскоре снаружи донесся громкий пронзительный звук. Стефан успокоился, когда понял, что это на полевом аэродроме неподалеку приземляется самолет.

Еще раз сверившись с картой, он уточнил свое местонахождение и покинул караульное помещение. Дорожка вела к небольшой парковке, заставленной машинами. Он достал из кармана ключи, направил в сторону парковки и нажал кнопку. В ответ зачирикал и замигал фарами синий «пежо».

Выехав с парковки, Стефан остановился неподалеку от взлетно-посадочной полосы. По полосе рулил тот же «боинг бизнес джет», на котором его доставили сюда. К выходу из пассажирского салона подкатили трап. В дверях показался некто комодообразный, с двумя женщинами и несколькими сопровождающими, на вид военными. Стефан не успел разобрать лиц, поскольку прибывших спешно усадили в ожидающий внедорожник. Однако он рассудил, что, должно быть, это люди Джулиана.

Он выждал, пока прибывшие покинут аэродром в сопровождении эскорта автомашин. Хоть бы их появление не имело отношения к нему! Как только выяснится, что он сбежал, численность охраны утроят.

Не размышляя больше на эту тему, он поехал по территории — мимо серии офисных зданий, а затем жилых домов, которые встречались все реже, пока не выехал на дорогу, с обеих сторон обрамленную темным лесом. На протяжении примерно двух миль дорога серпантином шла вниз. На этом участке отсутствовали уличные фонари, и других машин тоже не встретилось. Мрачность леса усиливала страх быть пойманным.

Через некоторое время показался пропускной пункт с воротами. Это была не какая-то там деревянная калитка, которую легко можно пробить, а надежная заградительная конструкция из металла. Рядом стояли и разговаривали два охранника. Стефан обдумал два имеющихся у него варианта действий: попытаться что-нибудь наплести в надежде, что ему поверят и пропустят, или прямо поехать на ворота. И то и другое сопряжено с опасностью. Он опять в бегах, но при этом понятия не имеет, куда бежит. Где он географически, неизвестно; вполне возможно, что до ближайшего признака цивилизации сотни миль, а может, дела обстоят еще хуже, и он на острове. До пропускного пункта оставалось сто ярдов, и охранники его заметили. Прервав разговор, они переключили свое внимание на него.