Ключи от рая - Ричард Дейч

Посвящается Вирджинии, моему лучшему другу. Я люблю тебя всем сердцем

В любви есть утешение, знакомое лишь тем, кто познал истинное чувство. Начисто лишенная злобы и ревности, любовь вселяет тепло и уверенность в себе. Она дарит бесконечную радость и защищает от житейских невзгод. Любовь полна неиссякаемой надежды, вечного восхищения и истинного самопожертвования. Она является редчайшим даром.

Ночной Нью-Йорк

Закрепив прибор ночного видения «Штайнер» на левом глазу, Майкл Сент-Пьер чуть ослабил карабин и продолжил спуск с пятнадцатого этажа. Конечной точкой являлся переулок, погруженный в темноту, но расцвеченный «Штайнером» в оттенки зеленого. Майкл старался не смотреть на огни большого города, раскинувшегося вокруг: сейчас никак нельзя было допустить, чтобы его ослепил яркий свет, усиленный прибором. Переулок был пуст, если не считать нескольких мешков с мусором да пары крыс, вышедших на ночную прогулку. Пробежать тридцать ярдов, перебраться через гранитную стену высотой десять футов, — и вот она, спасительная безопасность ночного Центрального парка. Майкл предпочитал держаться в тени окружающих зданий, но не из опасения быть схваченным: самое трудное уже позади, а этот уголок вселенной оставался совершенно пустынным.

До земли было еще шестьдесят футов, когда Майкл краем левого глаза — того, который смотрел в прибор ночного видения, — заметил тело. Розовое, обнаженное. В окне пятого этажа соседнего многоквартирного здания — угрюмого строения, расположенного у самой Пятой авеню. Майкл готов был поклясться, что различил женскую грудь. Он отвел взгляд — подсматривать не хотелось. Однако зрелище притягивало к себе. И до него рукой подать. Майкл ничего бы даже не заподозрил, если бы не прибор ночного видения. Впрочем, сам он ни о чем не беспокоился: его эта женщина точно не заметит, можно не сомневаться.

Майкл продолжал спускаться сквозь жаркую, липкую темноту.

Однако, подобно зову сирен, чарующая картина снова привлекла его взор, хотя бы и на мгновение. Да, это действительно была женская грудь. Точнее, две. Гармонирующие со стройной талией, залитые зеленоватым свечением. Господи, какой же восхитительный вид! Женщина лежала на спине. Лица ее Майкл помог разобрать, но тело было бесподобное. Затаив дыхание, он смотрел на то, как оно содрогается в страстных порывах. «Думай о работе», — строго напомнил себе Майкл, борясь с минутным вожделением.

Ослабив карабин, он продолжил спуск. В подготовку операции вложено слишком много времени и сил, чтобы сейчас рисковать всем, подглядывая за увлекшимися и ни о чем не подозревающими влюбленными. Если четко следовать плану, еще совсем немного — и он уже окажется у себя дома, в объятиях молодой жены, гораздо более соблазнительной, чем эта незнакомка. (Хотя, надо признать, такого роскошного тела ему еще не приходилось видеть.)

Внезапно, словно в ответ на его мысли, женщина дернула головой влево, к окну. Майкл застыл, крепко вцепившись в трос, боясь даже дыханием выдать себя. Неужели она его увидела? Невозможно. Он облачен во все черное; тень, укутавшая его, не может быть темнее.

И вдруг все внутри у него похолодело. Женщина не смотрела на Майкла. Не могла смотреть. Ее глаза были завязаны черной тряпкой, во рту торчал кляп. Судороги ее восхитительного тела свидетельствовали не о наслаждении, а об ужасе. Она лежала на столе, распятая, связанная. Терзаемая мучительной болью. Майкл ощутил волну ярости, разглядев стоящего рядом с женщиной мужчину; лицо его терялось в темноте, однако пистолет в руке был отчетливо виден. Это не любовная игра: женщина находится здесь против своей воли. И все это происходит меньше чем в двадцати футах от Майкла.

Он перевел взгляд вниз. До земли осталось меньше пятидесяти футов. Там его ждет свобода. Майкл ощущал тяжесть небольшого рюкзачка за спиной. Потребовалось целых шесть месяцев для того, чтобы завладеть нынешним его содержимым; здесь его будущее. Нечего даже думать о том, чтобы позволить ему утечь сквозь пальцы. Сейчас не время строить из себя героя.

Но эта женщина… ее тело, окрашенное зеленоватым свечением «Штайнера», корчится, силясь освободиться от пут. Майклу не нужен был слух, чтобы понять: женщина пытается кричать, хоть рот ее и заткнут кляпом.

* * *

Лето в Верхнем Ист-Сайде. Большинство жителей покинули город, перебравшись в Хэмптоне или Гринвич, на свой крошечный участок так называемой природы; погруженные в темноту квартиры собирают пыль до сентября. Короли и королевы на время променяли свои замки на зеленые луга и чистый воздух, расставшись с удельными владениями Силиконовой долины и империями Уолл-стрита. Этот район представляет собой невиданную концентрацию богатства, втиснутого в тридцать кварталов особняков с фасадами из известняка и неуклюжими швейцарами-ирландцами у дверей.

Внушительное здание посольства было построено как дом и офис Й. С. Вандервельда, нефтяного барона, чья империя соперничала с владениями Гетти, Рокфеллера и Карнеги. В начале семидесятых его купило правительство Акбиквестана, и не за красоту и роскошь, а за абсолютно непреодолимый внешний периметр: стены толщиной три фута, массивные двери, пуленепробиваемые стекла. Семейство Вандервельд не забывало о своем положении; врагов они знали лучше, чем близких родственников, поэтому фамильный дом был выстроен подобающим образом. Иоган Себастьян Вандервельд возвел эту неприступную крепость в 1915 году: восемь жилых этажей, семь административных — и перебрался с семьей в роскошный пригород из особняка в Гринвич-Виллидже, в самом центре, на Четвертой улице. Постоянные конфликты с рабочими являлись неотъемлемой частью жизни Йогана Себастьяна, и за это надо было платить. Хорошо бы только не кровью на крыльце собственного дома.

Акбиквестанцы также осознавали свое место в мире и понимали, что для посольства им нужно не столько административное здание, сколько бункер. Перебравшись в бывший особняк Вандервельда, они полностью заменили электропроводку, водопроводные трубы, отопление и охранные системы. Остался только один путь в здание: через входную дверь, если, конечно, было желание связываться с охранниками, всевозможными детекторами, оружием и тому подобным.

Однако людям почему-то свойственно мыслить в двух измерениях, а не в трех. Угроза нападения сверху не рассматривалась никогда, даже в те дни, когда посол Акбиквестана находился у себя в резиденции. Крыша была оборудована лишь стандартным набором сигнализации на двери, окна и стеклянные панели.

На подготовку ушло шесть месяцев. Однако теперь Майклу все закоулки здания были известны лучше, чем любому посольскому старожилу. Комитет по охране архитектурных памятников в высшей степени любезно предоставил самые подробные планы и характеристики. Узнав о том, что симпатичный молодой человек в костюме от Ральфа Лорана пишет книгу о самой знаменитой авеню в мире, сотрудники комитета бросили все дела, чтобы ему помочь. Они снабдили его информацией не только об интересующем его здании, но и обо всех соседних строениях. Форбс Карлтон Смит — это имя Майкл выбрал за аристократическую звучность — клятвенно заверил всех своих помощников, что не забудет никого. Система безопасности, которой было оборудовано здание, оказалась американского производства, и все коды доступа были приобретены у изготовителя за символическую плату, поскольку американцы не слишком-то жаловали акбиквестанцев.