вы в этом преступлении. Я в любом случае буду вас защищать, но золотое правило гласит: необходимо точно знать, виновен клиент или нет.

– Нет, – с лживой откровенностью заверил Дэвид, глядя ей прямо в глаза, так что Джемми ни на секунду не усомнилась в правдивости его слов. – Я так ее любил… Никто не знал, как сильно я любил Тессу! Она тоже меня любила, хотя была сторонницей свободных нравов, а я признавал за ней это право.

Дэвид вспомнил Терезу, лежащую в крови на полу, и в его серых глазах задрожали непритворные слезы.

– Пожалуйста, не убивайтесь так, – сочувственно проговорила Джемайма, пораженная столь сильным проявлением эмоций.

Дэвид посмотрел на нее нежным взглядом, блестящим от слез, накрыл ее руку своей и проникновенно произнес:

– Джемма, вы ведь поможете мне?

Эта доверчивая большеглазая девочка сопереживала ему и жалела, она не могла не поверить. И более того, с ней можно и нужно было пофлиртовать.

– Да, – отвечала Джемайма, подавленная горем и сраженная силой обаяния этого мужчины, – конечно, я сделаю все, чтобы помочь тебе, Дэвид!

И тут он понял, что она попала в ловушку. После первой встречи со своим подзащитным Джемми вернулась домой очарованной и уже влюбленной. Ей прежде не приходилось встречать таких искренних мужчин, не стесняющихся в выражении своих чувств. Ровесники не интересовали Джемайму – она была гораздо умнее их, все казались ей легкомысленными и поверхностными. «Я непременно освобожу его!» – с ходу решила Джемми, хотя ей полагалось ни в коем случае не исключать вероятность виновности своего клиента. К ее чести следует сказать, что Джемайма считала Дэвида непричастным к убийству исходя из объективных причин, ведь против него не имелось серьезных улик. Но все же с первой встречи с подзащитным она надолго утратила чувство непредвзятости, столь необходимое в ее профессии.

Джемми боролась за него как львица, развивала агрессивную линию защиты и поначалу не знала промахов. Она обладала завидной способностью извлекать выгоду из любой ситуации и обороняться, ловко обращая достижения противника в свою пользу. Джемайма с легкостью добилась освобождения Дэвида под залог, и он обрел временную свободу до суда. Дело было сложным, и стало ясно, что расследование продлится не один месяц. Постоянный любовник Терезы располагал железным алиби, а о ее случайном мальчике с пляжа не знал никто, кроме Дэвида, о чем он, разумеется, не распространялся. Поэтому муж оставался единственным возможным подозреваемым в этом преступлении.

Дэвид хладнокровно рассчитал, что Джемайма будет лучше стараться, если влюбится в него. Он быстро уложил ее в постель, пустив в ход свою обходительность и воспользовавшись ее уязвимостью. После шокирующей смерти родителей и отъезда сестры Джемайма стала сентиментальной и падкой на сочувствие. Беззащитность Дэвида и соблазнила ее. Она желала доказать несправедливо обвиненному человеку, что он не один. Их отношения с Дэвидом развивались рискованно быстро, на одном дыхании. Он рассказывал ей, как любил Тессу и до сих пор любит, не в силах смириться с ее смертью. Здесь Дэвид не лгал, он действительно любил Терезу до последнего. Только смерть могла разлучить их.

Джемайма верила ему, выслушивала исповеди и бесконечные слезные излияния, а потом утешала несчастного Дэвида в гостиничном номере. Однако ее невыносимая практичность временами выводила его из себя. Вскоре после его освобождения под залог, когда уже было пролито море показных слез и высказано множество жалоб на несправедливость, он повел ее к себе в номер. И разумная Джемайма вдруг заявила:

– Это погубит мою карьеру, Дэвид.

Он с трудом сумел убедить ее, что все, что произойдет между ними, останется в тайне. Это было захватывающе, они как будто танцевали на краю обрыва, вынужденные скрывать свою запретную связь. Иногда Дэвид приезжал к ней домой под покровом темноты и оставался на всю ночь. Джемайма открывала ворота и с болью в сердце наблюдала, как его автомобиль паркуется во дворе на месте машины ее умершего отца, которую она продала. Джемми была очень одинока и страстно хотела обрести семью.

После их первой ночи Дэвид был поражен, обнаружив, что Джемайма в свои двадцать два года оказалась девственницей. Будучи девушкой строгих правил, она ценила себя и не хотела размениваться по мелочам. Так случилось, что Джемайма забеременела от него невероятно быстро. Дэвид не заботился о предохранении: с Тессой у них не было детей, и он сдавал анализы, из результатов которых узнал, что бесплоден. На самом деле детей не могла иметь Тереза после неудачного аборта, но боялась признаться в этом своему всемогущему отцу. Тот ждал от нее внука, наследника его нефтяной империи. Тесса заплатила врачу, чтобы он подделал результаты анализов, и свалила вину в бесплодии на мужа.

Узнав о беременности, Джемайма испытала противоречивые чувства – уж очень не вовремя. Однако у нее не возникло ни единой мысли об аборте, она любила Дэвида и хотела от него детей, хоть и не так скоро.

– Ты точно такая же шлюха, какой была Тесса, – со злостью бросил Дэвид ошеломленной Джемайме, когда она сказала ему. – Та тоже изменяла мне направо и налево. Но от тебя, вчерашней девственницы, я такого не ожидал. Что, так понравилось, что ты пошла по рукам? Это не мой ребенок, я не способен иметь детей.

Именно тогда Джемми впервые задумалась о вероятной причине убийства Терезы Дэвис. Она сопоставила все факты и пришла к выводу, что Дэвид вполне мог убить жену на почве ревности.

Государственный обвинитель был подкуплен отцом убитой Терезы и терпеть не мог эту девчонку-недоучку, наглую авантюристку. Он стремился отстранить ее от дела, вывести из игры. Пусть Дэвид Стюарт возьмет другого адвоката, не столь талантливого и одержимого, – такого, которому Уилбур Дэвис сможет заплатить, чтобы тот спокойно проиграл дело и отправил Дэвида в газовую камеру. Мистер Стюарт имел репутацию ловеласа, прокурор был в курсе его многочисленных романов во время брака с бедной богатой Терезой. И наверняка настырная девчонка-адвокат не устояла перед Дэвидом и не миновала его постели. Прокурор Джон Рейс проследил за Джемаймой и узнал, что подсудимый тайком наведывается к ней домой и остается ночевать. Он назначил ей встречу и сразу выложил карты на стол.

– Мисс Уэйн, мне известно о вашем романе с подсудимым Дэвидом Стюартом. И должен сказать вам, что это неэтично. То, что вы делаете, позорит звание юриста и бросает тень на нашу благородную профессию Я выдвигаю вам условие: откажитесь от этого дела. Иначе я предам историю огласке, и это будет означать крах вашей карьеры. Вы никогда не найдете работу в штате Калифорния, а возможно,