еретиками, ордою, Ориджином, Палатой. Остановите этот кровавый хаос – и садитесь на трон!

И вы пришли. Только не помочь, а – добить!

Два письма лежат перед нею.

Ее собственный черновик, составленный третьего дня. Руками птичника он был перенесен на ленту, привязан к голубиной лапке и отправлен в Грейс:

«Милорд Адриан, я счастлива, что вы живы. Поларис висит на волоске. Шаваны получили нового вождя и завладели Перстами Вильгельма. Помогите остановить орду. Объединитесь с моими войсками и защитите Земли Короны! С большой надеждою, Минерва».

То была не просьба, а проверка. Прежний Адриан, которого любила Минерва, подумал бы сперва о людях, не о власти. Он отразил бы атаку орды, поскольку это главное, а уж затем спорил бы о короне.

Сегодня пришел ответ, избавляющий от иллюзий:

«Леди Минерва, премного благодарю за бережность, с которой вы хранили мой трон и мою державу. Вас ждет заслуженная награда и достойное место при моем дворе. Не обременяйте себя ордой – это не ваша забота. Скоро приеду в столицу, чтобы принять бремя с ваших плеч. Владыка Адриан».

Речи императрицы ждут офицеры, министры, дворяне. Все собрались в тронном зале, Минерва выходит под их взгляды, занимает престол.

- Как вы знаете, господа, бывший император Адриан Ингрид Элизабет высадился в Южном Пути и с крупною армией движется в направлении Фаунтерры. В последнем письме он заявляет притязания на трон и предлагает мне отдать корону. Что ставит меня перед выбором.

Придворные ловят каждый звук. Минерва ощущает, как от ее слов поворачиваются шестерни истории.

- Я не считаю обоснованными притязания лорда Адриана. Он был низложен единодушным решением Палаты Представителей. Причинами этого, напомню, стало его содействие Кукловоду, тиранический роспуск Палаты и безответственное исчезновение. Я не могу передать корону такому человеку. Мой долг – воспрепятствовать ему.

При этих словах часть придворных начинают аплодировать. Мира замечает среди них Шаттэрхенда, Уитмора, Эмбера, Ворона.

- Однако худшее, что я могу сделать – это начать гражданскую войну. На нас идет опаснейший враг – орда с Перстами Вильгельма. Каждый, кто может держать лук или меч, должен оборонять столицу. Недопустимо и преступно – проливать кровь солдат в усобице между янмэйцами. Я приму меры, чтобы сохранить престол. Но при этом клянусь любой ценою избежать кровопролития. Искровые полки не будут гибнуть в битве друг с другом. Все военные силы будут направлены на защиту от орды.

Она выдвигает Эфес на дюйм и с клацаньем вгоняет обратно в ножны.

Первым начинает хлопать Ворон Короны:

- Слава владычице! Минерва Несущая Мир!

Многие подхватывают. Гвардейцы кричат громче других:

- Слава Янмэй!

Министры с радостью аплодируют. Дориан Эмбер улыбается одними глазами, будто владычица тонко пошутила. Леди Карен разглядывает узоры на полу. Шут Менсон лупит себя по лбу.

* * *

А затем все начало портиться. Одна за другой посыпались дурные вести.

Десмонд Ориджин прислал птицу:

«Озером прибыл корпус Пауля: ок. 8 тыс. мечей, Персты Вильгельма. Под угрозой окружения отступаю из Уэймара. Иду в Нортвуд на соединение со Стэтхемом и Крейгом».

Итак, Кукловод получил свободу и свежую армию. Надежды на его гибель в осаде не оправдались.

Генерал Уильям Дейви писал с севера, из города Майна, что в Ориджине:

«Согласно приказу лорда-канцлера, одобренному вашим величеством, я завершил передислокацию полка. Занял позицию в Майнской долине. Жду распоряжений».

Он не зря потратил слова, напоминая, что приказ был одобрен Минервой. Она не помнила этого чертова приказа. Что творит генерал Дейви? Как он очутился на севере, когда все полки нужны здесь?! Лейла Тальмир показала ей страницу в записной книжке:

- Вы любили проводить вечера за выпивкой. Если после заката давались на рассмотрение бумаги, вы подписывали их не глядя, лишь бы скорее отделаться. На всякий случай я вела учет документов, подписанных таким образом. Вот приказ о переброске полка.

Мира зашипела от досады.

Днем позже судьба ткнула ее носом в еще одну ошибку. Давеча Мира освободила из темницы двух главарей крестьянского восстания и послала в Южный Путь, чтобы они усмирили бандитов. Зуб и Рука Додж достигли успеха: собрали воедино всех Подснежников, кто не сложил оружия, подчинили их себе, превратили в наемное войско. Вот только служат они не Минерве! Агенты из Южного Пути сообщили: герцог Лабелин перекупил Зуба с Доджем и поставил все их войско под знамена Адриана. Бывший император обзавелся массой пехоты.

И самое скверное, что можно представить: орда Юхана Рейса перешла Бэк!

Шаваны могли взять штурмом замок Эрроубэк, чтобы пройти по плотине. Замок обороняли пять батальонов кайров. Степняки могли также форсировать реку выше замка – по кратчайшему пути от Флисса к Фаунтерре. Полки Серебряного Лиса защищали берега в тех местах.

Но шаваны обхитрили всех: совершили обход и форсировали реку ниже по течению. Ни Лис, ни кайры не успели помешать – шаваны попросту обогнали их. Теперь орда приближалась к Смолдену, откуда войдет в Земли Короны. На пути окажется Оруэлл, затем – Фаунтерра.

Две вражеских силы надвигались на столицу: с запада – орда, с севера – Адриан. Удавка затягивалась на шее Минервы.

И что особенно скверно, отнюдь не все считали Адриана врагом. С досадою Мира наблюдала, как двор раскалывается на половины. Все чаще звучали шепотки, двусмысленные беседы, крамольные намеки. Слуги Лейлы Тальмир и агенты протекции улавливали их, сводили в отчеты, клали на стол Минерве. «А что, господа, при Адриане жилось не так и плохо…  Развитие было, реформы производились... У него твердая рука, это главное!.. Минерва сама хотела отречься…»

А некоторые даже не таились. Шут Менсон каждый день кричал во всеуслышание:

- Владыка возвращается! Император идет! Колпак и корона дружны!

Мира накинулась на него:

- Какого черта, милорд?! Вы же были на моей стороне!

- Прости, я запутался. Твоя сторона – это где? То хочешь корону, то отдаешь, то снова хочешь, но без крови. Я говорил: научись делать выбор. Не умеешь выбирать – какой ты правитель?

Конечно, оставались и преданные люди. Лазурная гвардия боготворила Минерву. Министры финансов и налогов не давали поводов усомниться в себе. Баронет Эмбер сказал напрямик: «Вы мне нравитесь больше, владычица. При Адриане было душновато». И, конечно, Роберт Ориджин всей душою был на стороне Миры:

- Ваше величество, вверенный мне батальон готов сражаться за вас. Казна принадлежит вам до последней агатки.

Однако он добавлял:

- Положение очень скользкое: надежных сил обмаль. Ваши два искровых генерала прежде служили Адриану. Если