Насмешник въехал в деревню уже после того, как мужчины ушли работать в поле. Женщины толпились у колодца. Головы даже самых младших украшали копны спутанных волос, но они были вессонками и потому отличались чистоплотностью.

– Хей! – крикнул толстяк, пытаясь выглядеть жалким и неопасным. – Подобных картин глаза бедного старого путника не видели уже много веков. Похоже, этого селения коснулась рука королевы красоты. – Подозрительные взгляды обратились в его сторону. – Где ваши мужчины? В краях, которые довелось пересечь скромному путнику, мужья даже на минуту не покидали столь сказочных созданий, как вы. – Он попытался взять себя в руки и не поморщиться, когда какая-то старуха улыбнулась и переложила младенца от одной сморщенной груди к другой. – Но погодите – все же следует соблюдать правила приличия. Я должен представиться, иначе меня могут подозревать в чем-либо недостойном. Имя мое Сальтимбанко. Я изучаю философию, провожу исследования под руководством великого мастера Иштвана из Сенске в Матаянге. Меня послали на Запад в поисках знаний, которые я могу получить лишь в академиях Хеллин-Даймиеля.

Вокруг него собрались ребятишки, слишком маленькие, чтобы работать. Он проделал трюк с чревовещанием, сделав вид, будто осел попросил напиться, что напугало одних женщин и разоружило других. Потом он попросил еды для себя, за которую предложил им последний, по его словам, медяк, а пока ел, рассказал несколько выдающихся небылиц о форме Земли. Затем он отправился дальше.

Подобное представление он повторял в каждом селе, пока не добрался до Дамхорста, создав себе таким образом небольшую славу. Все это мало напоминало его обычно тщательные приготовления. Он надеялся, что в этой разваливающейся стране ни у кого не найдется достаточно времени, чтобы проследить его путь.

Дамхорст был довольно крупным городом с внушительным замком на вершине высокого холма. Как обычно бывает, когда маршируют армии, повсюду крутилось множество прилипал, и еще на одного никто не обратил внимания. Главная площадь в центре города была забита палатками шлюх, продавцов эля, татуировщиков, предсказателей будущего, торговцев амулетами и тому подобным. Сальтимбанко чувствовал себя как рыба в воде.

Он появился довольно рано и нашел не слишком много своих коллег, но вскоре все же узнал, что Браги приближается к Стааке. Бормоча себе под нос, он разложил коврик там, где никому не мешал и откуда все было хорошо видно.

– То самое место, – усмехнулся он. Очень давно, действительно направляясь на запад, он остановился здесь, чтобы обвести вокруг пальца нескольких жителей Дамхорста. – И тот же самый набор. «Надо выкинуть», – сказала Непанта. «Может, когда-нибудь пригодится», – ответил я. Хей! И вот теперь ее супруг занимается тем же делом на том же месте. – Он разложил вокруг себя набор таинственных предметов, в число которых входили побелевшие обезьяньи черепа, кости малоизвестных восточных животных, потрепанные книги и стеклянные флаконы, наполненные отвратительными снадобьями. – Столько лет прошло. Я старею. А ведь обманывать вдов – тяжелая работа даже для более молодого мужчины.

Он снова усмехнулся. Первое состояние он заработал именно в Дамхорсте, пообещав любовь страстной молодой вдовушке по имени Кирстен Хеербот, а потом проиграл его в Алтее.

Устроившись возле стены, он сонно опустил голову. Время от времени, когда рядом оказывался всадник или дама в носилках, он поднимал голову и бессвязно кричал:

– Хей! Достопочтенная госпожа – или господин, – вот сидит перед тобой могущественный чародей, прибывший с далекого загадочного Востока с тайнами жизни, о которых поведали ему самые могущественные восточные маги. Вот более драгоценные, чем золото, флаконы с водой из фонтана молодости, благодаря которым красота самых прекрасных дам сказочного Дамхорста может стать еще прекраснее. Вот снадобье, благодаря которому морщины исчезнут навсегда. Вот крем, который удалит вечную тень усов на верхней губе достопочтенных дам. У мужа на макушке появляется лысина? Вот таинственный порошок, изготовленный в полнолуние в полночь магами из Матаянги, до сих пор неизвестный к западу от Некремноса, от него даже камень оброс бы волосами. Достаточно лишь смешать его с кровью эскалонской снежной змеи, единственной волосатой змеи в мире, и от лысины не останется и следа. Кровь змеи у меня тоже есть, приготовленная последователями культа бородатой черепахи, в самом темном сердце Эскалона.

И так далее. Во флаконах была речная вода, ил и тому подобное, но бывали времена, когда он зарабатывал на жизнь, продавая их женщинам, давно уже разменявшим четвертый десяток.

Около полудня он заметил тень на своих коленях, куда устремился сонный взгляд. Подняв голову, он увидел одно из самых отвратительных лиц, какие только встречались ему в жизни, – покрытое шрамами и без глаза, невыбритое и небородатое, с гнилыми зубами, нескольких недоставало. Прежде чем он успел произнести хоть слово, незнакомец ушел.

– Дерран Одноглазый, – пробормотал Насмешник. – Наемный клинок нашего друга Гаруна.

Он быстро огляделся – ему показалось, что за углом ближайшего здания мелькнула знакомая спина. Гарун? Здесь? У него возникло искушение пойти следом, но потом он сообразил, что, если будет нужно, Гарун сам с ним свяжется.

Позже он решил, что появление Деррана – дурной знак, который следует принять во внимание. Следовало собраться и бежать, послав к дьяволу свою задачу – выяснить, что замышляет Брейтбарт.

Ближе к вечеру дела пошли еще хуже. Появилась некая дама, выглядевшая несколько полноватой и более чем богатой и вполне годившаяся на роль жертвы. Остались ли еще у него прежние таланты? Он решил принять вызов.

– Хей! Достопочтенная госпожа, тень, отбрасываемая на земной мир богиней любви и красоты, свет страсти, послушай же ученика величайшего из магов Востока! Я обладаю одним-единственным пакетиком редчайшей травы Эскалона, хорошо известной, но почти никому не доступной амантеи, которая славится в самых дальних концах света способностью устранять мельчайшие дефекты совершенной во всех прочих отношениях талии…

– Это он! – закричала женщина. – Даже единого слова в своей болтовне не поменял! Харлан, Флотрон! Взять его!

Вооруженные мужчины, шедшие впереди и позади ее носилок, в замешательстве уставились на толстяка.

– Горе мне! – крикнул Насмешник, неуклюже поднимаясь. – Отчего же мне так не везет! Из всего возможного зла… – Погрозив небу кулаком, он подобрал свой плащ и бросился бежать.

Он слишком долго просидел в одной позе. Нанятые громилы Кирстен быстро его догнали.

– Надо было мне оставаться дома, – стонал он, когда они тащили его обратно. – Надо было слушать Непанту. Надо было стать свинопасом и копаться в навозе. Но злобные боги, а может, нечестивый чародей навлекли на меня, бедного и глупого…

– Долго же тебе потребовалось, чтобы принести те изумруды, – сказала Кирстен.

– О свет жизни, глаза голубки, грудь лебедя, страх объял самого недостойного из трусов. В то время, которое я до сих пор вспоминаю как самый счастливый час в моей жалкой жизни, когда я возвращался от ювелира, меня окружили бандиты. Я сражался как лев, вооруженный моей любовью, ломал кости, наносил сокрушительные удары, пятерых или шестерых сделал калеками на всю жизнь. Но предательский удар кинжала положил моей битве конец. У меня до сих пор остался чудовищный шрам на ягодице, и я…