пусты, но мне они не особо и нужны. Сила постепенно сама восстановилась бы, только не так быстро, как она восстанавливается у тебя. — становилось всё чудесатей и чудесатей. Сила… У меня?

— Значит, ты умеешь строить порталы. — сказала утвердительно.

— Да. Это всегда мне давалось легко. Только не межмировые — они сжигают много энергии, мама.

— Допустим. Расскажи про свой первый портал.

— Хорошо. Это одно из самых ярких воспоминаний. В раннем детстве я очень редко видел отца — он постоянно был занят восстановлением мира. Конечно, в одиночестве я не оставался — у меня было множество самых разных нянек и мудрый наставник. Кстати, именно он научил меня говорить на твоём языке, мама. Как бы то ни было, я очень скучал по самому родному существу. Возвращаясь, отец уделял мне не так много времени, пока не проснулась моя сила. Он просто не мог. У нас были какие-то мгновенья.

— Однажды, я узнал, что отец вернулся, и побежал к нему навстречу. Никто не смог меня остановить, так сильно я хотел увидеть его. Я боялся, что он снова отправится выполнять свою работу. Я бежал изо всех сил, шлёпая босыми ногами по каменным плитам, но замок такой большой, что можно было бежать вечно. — я почувствовала, как сжимается моё сердце. — Моё желание видеть отца было так велико, что сам не понял как, но я внезапно переместился на стену, прямо к отцу. Когда я увидел множество существ под стеной, меня одолела вдруг застенчивость. — я снова начала задыхаться, но мои пальцы были сжаты в тёплых ладонях в успокаивающем жесте. — Я тихонько стоял и ждал, когда за моей спиной гасла схлопываясь арка портала, и отец повернулся ко мне, словно совсем не удивившись тому, каким образом я оказался на стене. Он взял меня на руки и представил собравшимся, как наследника. — по моим щекам скатились две слезинки — я отчётливо вспомнила этот момент из моего сна. — Почему ты плачешь? Ты не веришь мне, мама? — в синих глазах моего сына появилось беспокойство, он ещё сильнее сжал мои ладони. — Мама!

— Я помню этот момент, сынок. Я видела его во сне, — прошептала едва сдерживая слёзы. — Иди ко мне, я хочу тебя обнять! — слёзы ручьём покатились из глаз, когда я обнимала своего сына и прижимала его к сердцу, как будто вместе с ними уходила застарелая боль души. Моя душа обновлялась, очищаясь от чёрной тоски, и на ней мгновенно заживали огромные старые раны. — Как тебя зовут, родной?

— Извини, мама, я не представился. Моё имя Алексаниэль.

— Кто тебя так странно назвал? — прошептала с улыбкой.

— Отец, конечно! Это имя производное от двух ваших имён, тем более для нашего с тобой мира вполне нормальное. Буквально означает «Сила Алекса и Ани».

Глава 37. Ключ от твоего мира

Анна

Ощущая небывалый душевный подъём, я не смогла усидеть на месте. Вскочила и носилась по приёмному покою, как умалишённая, хватаясь то за документы, то за инструменты, перебирая и перекладывая вещи с места на место. Сын молча с улыбкой следил за моими импульсивными действиями, понимая, что мне надо успокоиться, упорядочить мысли, которые собрались в кучу и никак не хотели раскладываться каждая по своим местам.

Я была неимоверно, поразительно счастлива — мой привычный мир заиграл новыми красками, и меня не покидало ощущение, что за моей спиной выросли огромные могучие крылья. Мне до одури хотелось взмахнуть ими и вылететь из душного помещения в наполненное ночной прохладой звёздное небо, взлететь в самую высь и купаться в потоках ветра, крича от счастья.

Хотелось сообщить всем, что мой сын вернулся! Мой сын рядом со мной! Сбылась моя самая сокровенная мечта. Я же до последнего верила… ждала…

Но в то же время я больше всего боялась проснуться, боялась… что всё окажется сном.

Я так долго мечтала о встрече! С глупой улыбкой на лице смотрела на сына и не могла насмотреться. Какой же он всё-таки идеальный! Алексаниэль улыбался мне в ответ. Мой родной мальчик! Пусть, уже взрослый, но он рядом со мной! Почему только сразу его не признала? Почему материнское сердце не подсказало?

— Я даже представить себе не могла, что встречу тебя уже таким взрослым, мой мальчик! — выдохнула счастливо, снова обнимая сына.

— Ты разочарована? — он хитро сощурил взгляд.

— Нет! Просто, я немного растеряна. Ты уже взрослый, высокий, сильный, потрясающе красивый, добрый и умный, а я не видела, как ты растёшь, не участвовала в твоём воспитании…

— А я представлял тебя женщиной в летах, мама, с морщинками у глаз, седыми волосами и лишним весом, — шутливо сказал сын.

— Правда? — исполнила на лице выражения крайнего разочарования. — Жаль, что я не оправдала твои ожидания!

Снова обняла своего потерянного сына, совсем уже взрослого, настоящего, из плоти и крови, и весело засмеялась. Я не могла налюбоваться на своего мальчика, который смущённо улыбался, когда я осторожно, словно боясь спугнуть видение, гладила и расправляла спутанные жёсткие чёрные волосы, стараясь запомнить каждую чёрточку его лица. Боялась отвлечься от него даже на секунду, опасаясь, что видение исчезнет, даже пару раз ущипнула себя, проверяя, не является ли всё происходящее на самом деле сном.

— Три долгих года я ждала вашего с Алексом возвращения. Отчаянно верила, что вы живы, и очень счастлива, что ты ко мне вернулся, сынок! — воодушевлённо проговорила. — Почему же ты один? Когда к нам присоединится твой отец? — добавила с беспокойством, с надеждой глядя в глаза сына.

— Мам, он не вернётся в Мидгард, — немного грустно от того, что приходилось меня огорчать, ответил сын.

— Но почему? С ним всё в порядке? — я забеспокоилась ещё сильнее.

— Конечно, — успокоил он, — с ним всё хорошо, но существует непреложное правило — лекс не может покинуть свой мир.

— Значит, Алекс застрял там навсегда? — нахмурилась огорчённо.

— Лекс является гарантом существования мира. Буквально, он его страж. Каждую секунду он оберегает его. На лексе завязана вся магия. От него зависит абсолютно всё. Причём, он даже не может умереть, пока мир не выберет нового стража. Так что да, он застрял до следующего перерождения, — от жестоких слов стало невыносимо жечь глаза.

«Я никогда его не увижу?»

— Он хотя бы счастлив? — спросила, борясь со жгучим желанием разреветься. Только что ощущала небывалый душевный подъём, желание летать и петь и, вот, на меня обрушилось огорчение и разочарование и противные слёзы затуманили глаза.

— Если принять за счастье удовлетворение от результатов его труда, то да — абсолютно счастлив!

— Хорошо.