Рамон только фыркнул.

– Пулю она, может, и не остановит, а вот осколок – вполне.

Я постучал себя по металлическому нагруднику, махнул рукой и начал набивать магазины к пистолету с глушителем. Им оказался «Веблей – Скотт» тридцать второго калибра.

В этот момент броневик наконец вывернул с перегруженной улицы и затрясся на выбоинах меж выстроившихся вдоль дороги складов с одной стороны и высокой заводской оградой – с другой. Иногда в боковом окошке мелькали верхушки деревьев, но всегда где-то поодаль, за крышами пакгаузов; сколько бы мы ни поворачивали, приблизиться к ним так и не смогли. А потом как-то совершенно неожиданно серые запыленные здания остались позади, и броневик въехал в тоннель сомкнутых крон. По бортам заскребли ветви кустов, и Рамон нахлобучил на голову каску.

– Подъезжаем, – предупредил он меня.

Водитель вдруг ударил по тормозам, и нас едва не сбросило с лавки.

– Какого черта?! – выругался я, отлипая от стены, а Рамон с пистолетом в руке выскочил в боковую дверь, но тревога оказалась напрасной. Просто на дорогу перед нами выбрался оставленный наблюдать за анархистами паренек.

– Тито! – встревожился Рамон. – Ну что там?

– Порядок! – успокоил его племянник. – Объект как зашел на станцию, так больше на улице не появлялся. Но у пристани на берегу плоскодонка, могут уйти по реке.

Рамон Миро сунулся в броневик, вытащил из кузова ручной пулемет и вручил его пареньку. Того от тяжести аж перекосило.

– Без нужды не стреляй, – предупредил частный детектив и повесил ему на плечо подсумок с запасным боекомплектом. – Двигай!

Тито, заметно пошатываясь, скрылся в кустах. Мы выждали несколько минут, давая ему занять позицию, затем покатили дальше. Водитель сбавил скорость до минимума, и броневик медленно полз по дороге, но зато и пороховой движок едва-едва трещал. Его шум моментально растворялся в густой листве и терялся в доносившемся со стороны соседнего завода грохоте прессов и натужном скрежете листопрокатных механизмов.

Дорога повернула, и мы вновь остановились. На этот раз броневик замер перед воротами, через ржавые прутья которых была пропущена цепь, запертая на огромный висячий замок.

Рамон вытащил из ящика с инструментами громоздкие кусачки, а вот я, глядя на него, засомневался.

– Стоит ли ехать дальше?

– Здесь мы даже развернуться не сможем! И не съехать никуда, мало ли кто на броневик наткнется? – возразил крепыш и, как мне показалось, без особых усилий перекусил одно из звеньев. Цепь с лязгом упала на дорогу, и под скрип петель мы распахнули створки, освобождая проезд.

– Сейчас будет каретный сарай с выломанными воротами, загоним броневик туда, а дальше пойдем пешком, – сообщил нам водитель, приоткрыв дверцу.

– Годится, – кивнул Рамон, забрался обратно в кузов и протянул мне подсумок. – Газовые гранаты. Только не забудь надеть дыхательную маску. И запомни – работаем пистолетами!

Я закинул карабин за спину, а подсумок повесил на плечо.

– Каску! – потребовал тогда крепыш.

Пришлось водрузить на голову неудобный шлем, но тут я немного схалтурил и застегивать ремешок под подбородком не стал.

Броневик покатил дальше, и оказалось, что территория лодочной станции весьма обширна и сплошь заросла высокой травой, кустами и молодыми деревцами. Обветшалые сараи в окружении зелени смотрелись руинами древних городов, в которые постепенно пробираются джунгли. Окна и двери зданий были заколочены досками, из щелей между ними на нас поглядывала тьма.

Такое возникло вдруг ощущение. Ощущение чужого недоброго взгляда.

– На станции нас не услышат? – забеспокоился я.

– Нет, до нее еще далеко, – ответил Рамон Миро, но все же открыл окошко, соединявшее кабину и кузов, и спросил: – Ну и где твой сарай?

– Прямо по курсу, – невозмутимо ответил водитель.

Но съехать с дороги не успели; броневик вдруг подкинуло, по ушам ударил оглушительный грохот! Меня швырнуло на борт, все кругом заволокло пылью. Несмотря на падение и головокружение, я сумел перебраться к распахнутой двери и выскочил из перекошенного экипажа на обочину. Взрывом заложенной на пути мины нам выворотило переднюю ось, но броня сумела поглотить большую часть ударной волны. Нос броневика пострадал не слишком сильно.

Рамон выбрался вслед за мной, толкнул в спину и что-то крикнул. Я скорее угадал, нежели услышал его приказ: «Прикрывай!»

Прикрывай?!

Я сдернул с плеча карабин, который лишь чудом не остался в броневике, потянул рукоять затвора и огляделся, но все кругом затянуло поднятой взрывом пылью и дымом, валившим из двигательного отделения.

Рамон рванул на себя дверцу кабины, сунулся внутрь и выволок на дорогу обмякшего водителя.

– Что с ним?! – спросил я, присев у переднего бампера с винтовкой наизготовку.

– Контузия! – ответил крепыш и потащил кузена к придорожной канаве.

Я начал приподниматься с колена, и тут от угла склада по нам врезал пулемет! Стелившийся над землей дым помешал анархисту взять точный прицел, и длинной очередью он впустую перечеркнул борт броневика. Металлические листы обшивки задрожали под градом пуль, Рамон рухнул на дорогу и позвал:

– Августо!

– Замри! – крикнул я в ответ, поскольку броневик пока еще прикрывал их с кузеном своим бортом, а вот дальше дорога простреливалась, и пули то и дело выбивали там фонтанчики гравия.

Когда засевший за углом кирпичного склада пулеметчик прервался заменить опустевший диск, я дал отмашку Рамону, а сам упер в плечо приклад карабина и утопил спусковой крючок.

Грохнуло! Пуля вышибла кирпичную крошку много выше и заметно левее позиции анархиста. Карабин выплюнул стреляную гильзу, и вновь отдача впечатала приклад в плечо. На этот раз я скорректировал прицел, но перестарался и выстрел угодил куда-то в кусты.

Рамон выволок кузена из-за броневика и потащил его к спасительной канаве, а я снова выстрелил по складу и дальше стрелял уже без остановок, просто мешая анархисту выглянуть из-за угла.

К тому времени, когда мой магазин опустел, Рамон Миро уже заволок кузена в канаву и высунулся обратно с винтовкой в руках.

– Пошел! – заорал он, открывая стрельбу на подавление. – Живее! Пошел! Пошел!

Я вытащил из подсумка обойму и уже готовился перезарядить карабин, окрик Рамона застал меня врасплох. Миг я колебался, потом сорвался с места и ринулся по дороге с патронами в одной руке и винтовкой в другой.

Сзади что-то тяжело прошуршало, над землей протянулся дымный след, и броневик дрогнул от мощного удара. Хлопнул взрыв, а следом рванул запас гранулированного тротила! Кабину разметало на куски, кузов сорвало с шасси и откинуло в сторону. Заостренный кусок стального листа угодил мне в затылок и саданул по голове с такой силой, что сбил шлем.