Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А вот девка пусть еще кой-чего покажет! — заржал второй.
— Нет! Хватит, Алекс! — разозлился первый. — Отведем их в полицию.
Пауль судорожно соображал, как использовать разногласие двух командиров.
— Ладно, — сказал он. — Пошли в полицию. Я сделаю пару звонков, и тогда вам мало не покажется.
— Молчать, я сказал! — гаркнул первый.
— Не ори на меня, пацан! — взвился Пауль. — Я мужик! Скоро стану солдатом! Уже повестку получил. Решил испоганить мне настроение? Ладно. Давай, идем в полицию. Только запомни, сынок: мы еще встретимся, но уже без твоей кодлы, один на один, и ты горько пожалеешь.
Финт прошел. Парень слегка оробел. И похоже, был готов отвязаться.
Но второй вожак был непрост. Смекалист и хитер.
— В какие войска тебя призывают? Ну? Давай, скажи номер части.
Пауль старался не выказать растерянность, хотя понял, что влип. Пусть он прочел кучу книжек, однако ни черта не знает о вермахте.
— Я не обязан…
— Какие войска? — наседал второй вожак. — Ну, говори!
— Стрелковые… — буркнул Пауль. — Пехота.
— В вермахте больше сотни пехотных дивизий. В каждой по несколько полков. Какой номер в повестке? Давай, давай! Ни один солдат, кому выпала честь служить фюреру, не забудет номер полка.
Все повисло на волоске.
— Всякий сосунок еще будет орать на меня! — набычился Пауль. — Раз вы такие упертые, я требую, чтобы нас отвели в полицию.
При таком раскладе, подумал он, полиция — меньшее из зол. Свора пялилась на Дагмар. Если юнцы решат, что поймали евреев, на безлюдном пляже учинят что угодно. Затащат за дюны…
— Значит, вы жидки? — возликовал вожак погнуснее. — Так я и думал!
— Давай заберем их, — талдычил первый.
— Куда спешить? — ухмыльнулся его напарник. Свора явно была с ним согласна. — Ну что, сучка? — Второй вожак сунулся лицом к лицу Дагмар. — Ты еврейка?
Игра окончена, понял Пауль. Тянул резину, сколько мог, теперь только один путь. Всех ближе вожак, остальные топчутся поодаль. Конечно, они ж еще пацаны, а перед ними взрослая девушка.
Мощным ударом в челюсть Пауль сбил вожака наземь. Затем в молниеносном броске, ставшем продолжением удара, оседлал поверженного врага, сорвал с его ремня нож и приставил к горлу.
— Назад! — рявкнул Пауль. — Или ему конец! Зарежу, честно! Отпущу, когда свалите, не раньше. Пошли на хер!
Непривычные к столь яростному отпору, юнцы попятились. Но в дело вступил первый вожак. Оказалось, Пауль его недооценил.
— Всем стоять! — крикнул он. — Стоять, я сказал! Эта свинья похитила нож гитлерюгенда. Оружие — наша жизнь! А жизнь наша принадлежит фюреру! Он украл нож фюрера! Замарал нашу честь!
Парень под ножом поскуливал, но приятели его потихоньку обретали решимость.
— Не бойся, камрад! — успокоил командир. — Если жидовская свинья хотя бы ранит тебя, она знает, что ее ждет.
Из ситуации было только два выхода, один хуже другого.
Пауль отбросил нож.
И тут на сцену вышел новый персонаж.
— Что за херню вы затеяли, хмыри болотные?
От облегчения Пауль и Дагмар едва не расплакались. Отто.
Он стоял на гребне дюны. Сильный. Властный. На два года старше вожаков.
В такой же форме.
— Что, говнюки, решили залупнуться на отряд Шпандау? — продолжил Отто.
Пауль настоял, чтобы брат ехал в форме. Отто предпочел коричневый наряд гитлерюгенда, дабы на загородной прогулке не изгваздать черную школьную форму.
Выбор оказался весьма удачным. Уже потому, что знаки различия Отто говорили о чине старше, чем у обоих вожаков.
Пауль отпустил пленника. От злости багровый, тот подобрал нож, но что делать дальше, не знал.
Первый вожак вмиг сориентировался и встал навытяжку:
— Этот человек отказался предъявить документы…
— Еще бы, когда он дрючит бабу своего оберротенфюрера! Ты бы представился?
Юнцы захихикали.
— Я хотел лишь выяснить… — оправдывался вожак.
— Сынок, тебе следует знать одно: ты всего-навсего паршивый штамфюрер, а я — оберкамерадшафтсфюрер. — Отто ткнул пальцем в нарукавную нашивку над шевроном со свастикой. — Мало того, оберкамерадшафтсфюрер из подразделения Шпандау, где, как ты, надеюсь, знаешь, самые крутые ублюдки во всем гитлерюгенде. Даже девчонки из нашей ЛНД надают вам пинков под жопу. Повторить: что сделают наши девчонки?
Строй безошибочно распознал жесткий приказ и хором ответил:
— Надают нам пинков под жопу, герр оберкамерадшафтсфюрер!
— Вот и славно! — гаркнул Отто. — А теперь пшли вон, потому как к этой крошке очередь, но вам не обломится. Скажите «Хайль Гитлер» и пиздуйте отсюда!
Он щелкнул каблуками, вскинув руку в нацистском салюте.
— Хайль Гитлер! — рявкнули десять глоток.
После чего отряд под водительством двух юных командиров спешно отбыл.
Троица воссоединилась.
— Черт! — Пауль присвистнул. — Хорошо, что ты вернулся, Отт.
Дагмар рухнула на песок:
— Я думала… они…
— Ничего не случилось, — перебил Пауль. — Это самое главное.
— Простите, что я убежал, — сказал Отто. — Если б не моя дурость, вам не пришлось бы это пережить.
— Ты ж не знал, — ответила Дагмар.
— Должен был знать! Опасность всюду. Всем это известно, и я не имел права уходить. Вот что я хочу сказать, Даг. Я тебя не брошу, ладно? Мне нет дела до твоих чувств к Паулю. Все равно я тебя люблю и буду оберегать. Все по плану. Обещаю.
— Нет, Оттси, — сказал Пауль. — Наверное, план изменится.
Члены Субботнего клуба встретились под часами на вокзале Лертер.
Вернее, под огромными малиновыми полотнищами, украшавшими часы.
Пещерное нутро вокзала пестрело гирляндами со свастиками. Страна готовилась отметить пятидесятилетие Гитлера, и вокзальное начальство расстаралось — стяги висели где только можно.
— Куда ни плюнь, попадешь в знамя, — буркнул Отто.
— Знамена и парады, парады и знамена! — Дагмар даже не приглушила голос. — Как им самим-то не надоест?
— Дагмарище! — досадливо прошипела Зильке. — Сколько можно? Брюзжи потише!
— Никто ж не слышит.
— Они все слышат.
— Девочки, не ссорьтесь, — вмешался Пауль. — Мы последний раз вместе. Отт, иди за билетами. Я займу столик в кафе. До поезда еще целый час, успеем выпить кофе. Пойдем, Дагмар.