Сделав на всякий случай несколько пометок на календарномлистке – чтобы ничего уже не забыть, – он схватил телефонную трубку и позвонилв архив. Разъяснил, какие именно материалы, касаемые до 1937 года, ему нужны –дело Александра Русанова, которое вел следователь НКВД Егор Поляков.Собственно, Храмов еще не совсем понимал, зачем оно ему понадобилось, ноискренне надеялся, что к тому времени, когда дело Русанова окажется у него настоле, в голове еще больше прояснится.

Итак, связи Риты Ле Буа. Ее энские связи – тут есть вопросы,но не в них суть. Куда интересней – связи дальневосточные!

На Дальнем Востоке она только два дня пробыла в Х., а потомпоехала в Олкан, к некоему Павлу Павловичу Павлову, который в свое времяотбывал там ссылку. Не уехал и после реабилитации. Судя по сведениям,полученным от Ждана, настоящая фамилия его матери была Аверьянова. Она родом изЭнска, в четырнадцатом году была связана с неким деятелем по имени ВсеволодЮрьевич Юрский, в ту пору метавшимся между двумя партиями: эсеровской и РСДРП.

Эта персона привлекла особое внимание генерал-майораХрамова.

О Юрском он знал следующее: был резидентом советскойразведки в Париже, исполнял самые деликатные поручения по истреблениювоинствующих деятелей РОВС, отличился во время ликвидации некоего Вернера,иначе – Жюля Санторемо, иначе – Самуила Самуиловича Войшниса, двойного агента,работавшего на советскую и американскую разведку. В уничтожении Вернера,кстати, принимал участие и Дмитрий Аксаков (кличка Хромой), зарабатывавшийправо возвращения в Советский Союз. В материалах по делу указывалось, что онпогиб (был устранен неким Шадьковичем, кличка Доктор, по подозрению в измене),однако каким-то образом в сорок первом году воскрес и был посмертно награжденфранцузским правительством за воинский подвиг. Темная история, прояснитькоторую возможным не представлялось.

Дочь Аксакова Рита Ле Буа также имела несколько боевыхнаград. А в 1944 году посмертно был отмечен французами еще один русский, нектоСазонов. Имя его было – Всеволод Юрьевич. Такое же, как у вышеупомянутогоЮрского! А если учесть, что еще до вторжения гитлеровцев во Францию Юрский исчезиз поля зрения нашей разведки и перешел на нелегальное положение вместе сосвоей любовницей Инной Фламандской, то вполне можно предположить: Сазонов иЮрский – одно и то же лицо.

Марина Аверьянова состояла в связи с Юрским. Она отправиласьв ссылку на Амур беременной от него и там родила сына, записав его ПавломПавловым.

Юрский с 1941 года жил в семье Ле Буа. Он погиб в сорокчетвертом, спасая Риту Ле Буа. Два десятка лет она упорно добивалась разрешенияприехать в Советский Союз. И, добившись-таки своего, почти немедленноотправилась на встречу с Павловым и его матерью, которую не застала в живых…

Одновременно погиб и осведомитель по кличке Ждан.

Загадочная история.

Все то же чутье подсказывало Храмову, что искать«французский след» в смерти Аверьяновой и Ждановского (такова была фамилияагента Ждана) глупо. Гораздо интересней в этом смысле поездка Риты Ле Буа вОлкан – и та почти безумная информация, которая поступила из Олкана о цели еепоездки…

– Разрешите, товарищ генерал-майор?

– Входите.

– Вот, подняли для вас из архива.

– Хорошо, я жду эти документы.

Храмов нетерпеливо открыл серо-коричневую тоненькую папку саккуратными белыми завязками.

Понятно, никто до сих пор этим делом не интересовался с техпор, как сам Храмов просматривал его в сорок третьем году, пытаясь понять, чтообъединяет Егора Полякова и Ольгу Аксакову: если папки часто открывают, завязкиразлохмаченные, грязные. А здесь только маленькое пятнышко фиолетовых чернил.Очень может быть, что его оставил Егор Поляков, вечная ему память. Странный онбыл человек, но умница, блестящий специалист. В общем-то, хорошо, что его убилтогда этот, как его… агент «Новичок». Убил – и избавил Храмова от очень многихзатруднений. А заодно избавил от них и самого Полякова!

Так, апрель 1937 года. Дело Русанова АлександраКонстантиновича, 1899 года рождения, закрыто в связи со смертью. Копия справкио сердечной недостаточности, отправленной родственникам. Ну, она-то ничего незначит… Протоколы допросов Русанова. Его донос на некоего Верина В.П. Показанияследователя Е. Е. Полякова, застрелившего Русанова при попытке к бегству.

Хм, учитывая последующие отношения Полякова с племянницейРусанова, все это было бы смешно, когда бы не было так… смешно.

Вот именно!

Храмов начал читать протоколы допросов Русанова, подписанныеследователем Тимохиным.

Ну, во первых строках – подготовка покушения на товарищаСталина. Это само собой, как же без этого… Какой же может быть уважающий себявраг народа без подготовки покушения на товарища Сталина? От Москвы до самых доокраин, с южных гор до северных морей – все просто спали и видели, как быполовчее покуситься на товарища Сталина. Ну и Русанов не отставал, конечно, отпрочих. Затем формирование террористической организации латышских националистов– тоже чушь, даже не разработанная.

На этом этапе к ведению дела Русанова подключился ЕгорПоляков. А вот и протоколы допросов, которые вел он. Куда более продуктивныематериалы, никакого сравнения с тимохинскими!

Появился Поляков – и Русанов немедленно начинает выдаватькомпромат на Виктора Павловича Верина, зампредседателя облисполкома, известноготакже как Борис Иванович Мурзин или товарищ Виктор. Именно в бытность своюМурзиным, еще в четырнадцатом году, этот человек тесно сотрудничал с Юрским,который работал в то время в Энске под видом сормовского врача АндреяТуманского и носил партийную кличку товарищ Павел. В восемнадцатом году бывшиесподвижники встретились вновь, во время отправки знаменитых энских «золотыхэшелонов»: царское золото, сразу после революции конфискованное, вывезенное вЭнск (а также в Казань) и хранившееся там в подвалах госбанка, в октябрепереправлялось в Германию для уплаты контрибуции, оговоренной условиямиБрестского мира.