Обновленный Овальный кабинет главы исполнительной власти был катастрофически уменьшен в размерах, чтобы освободить площадь для игровой комнаты, куда он теперь вел. В сжавшемся в размерах помещении, которое теперь могло с удобствами вместить не более трех-четырех человек, не считая президента, заседания проходили все реже и становились все короче, интриги становились проще, а всевозможные ширмы сооружались на скорую руку. У президента оставалось больше времени на видеоигры, и он находил их более похожими на настоящую жизнь, чем сама жизнь, о чем он как-то раз и заявил публично.

Утраченная в результате этих изменений площадь была компенсирована большим, более внушительным вторым помещением, которое вместе с пристройкой было достаточно просторным и могло вместить кресла с прямыми спинками и игровые столики, самые разнообразные видеоэкраны, пульты управления и другие приспособления, стоявшие теперь в ожидании, словно механические слуги, вдоль овальных стен. Часть помещения, прилегающая ко входу, была названа МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ; здесь размещались отдельные игры, каждая из которых имела свое название — Наполеоновские войны, Битва при Геттисберге, Битва при Булл-Ране, Битва при Антиетаме, Победа в Гренаде, Победа во Вьетнаме, Победа в Панама-сити, Победа в Перл-Харборе и Переигровка Войны в Заливе. С развеселого плаката смотрел ослепительный морской пехотинец со щеками-яблочками, а под ним было написано:

САДИСЬ И ПОПРОБУЙ

ИГРАТЬ МОЖЕТ КАЖДЫЙ

ВЫИГРАТЬ МОЖЕТ ЛЮБАЯ СТОРОНА

Йоссарян попробовал игры под названием Индианаполисские гонки, Бомбы сброшены, Уйти от призыва и Умри смеясь. В самом почетном месте президентской игровой комнаты находился видеоэкран, размерами превосходивший все остальные и расположенный на столе, высотой, размерами и ножками похожем на бильярдный; здесь же помещалась прозрачная контурная карта США, отливавшая различными оттенками зеленого, черного, синего, красного и коричневого цветов. На этой цветастой копии страны находилось множество электропоездов и путаное переплетение железнодорожных путей, которые пересекали континент в различных плоскостях и уходили в подземные туннели. Когда Нудлс с загадочной улыбкой нажал кнопку, которая включила яркую внутреннюю подсветку и привела в движение поезда, взору Йоссаряна предстала модель нового миниатюрного мира огромной и дьявольской сложности; этот мир функционировал под поверхностью континента на разных уровнях, простирался от границы до границы, вторгался в пределы Канады, достигая на севере Аляски, а на западе и востоке уходил в океаны. Игра эта называлась:

ТРИАЖ

Прежде всего на карте ему бросился в глаза маленький значок в полуостровном штате Флорида; значок имел форму домика, а рядом с ним располагалась надпись «Федеральный цитрусовый резервуар». Большое число железнодорожных вагонов, двигающихся под землей, было оснащено ракетами, а на многих других стояли пушки и бронетранспортеры. Он увидел несколько санитарных поездов с красным крестом. Его глаза отыскали Федеральный Висконсинский сырный депозитарий на берегу озера Мичиган недалеко от Кеноши. Он заметил еще один Цитрусовый фруктовый резервуар в Калифорнии и всенациональную подземную впадину пицца-кабинетов и мясо-чуланов. На Саванна-ривер располагался ядерный реактор, о котором Йоссарян не знал. Имеющий форму звезды Вашингтон, округ Колумбия, был увеличен, закрашен синим цветом и помещен в белый кружочек; Йоссарян прочел там названия Белого Дома, закрытого загородного клуба «Горящее дерево», АЗОСПВВ, нового Национального военного кладбища, новейшего военного мемориала и госпиталя Уолтера Рида. А в земле, под каждым из них, если только Йоссарян правильно распознал то, что видел, располагалась точная копия наземного объекта, спрятанная в более низком ярусе. Из столичного города исходили стрелы, параллельные железнодорожным путям, ведущим по подземным маршрутам к различным местам назначения, включая закрытый загородный клуб «Сассапарель» в Западной Вирджинии, Ливерморские лаборатории в Калифорнии, Центр медицинского контроля в Атланте, ожоговый центр в нью-йоркском госпитале и, как с огромным удивлением отметил Йоссарян, нью-йоркский же АВАП, автобусный вокзал, расположенный так близко к его нынешнему дому.

Он был поражен, обнаружив, что АВАП соединен с АЗОСПВВ и включен в местную сеть посредством подземного щупальца, который протянулся через засыпанный канал под Кэнал-стрит и стену под вставшим стеной Уолл-стрит. В Бруклине он увидел Кони-Айленд, символом которого на поверхности служила миниатюрная выкрашенная в красный цвет стальная конструкция фаллической формы, в которой Йоссарян узнал бездействующую парашютную вышку старого Стиплчез-парка. А под землей, на том, что показалось ему копией парка аттракционов «Стиплчез», находился рисунок, изображающий ухмыляющуюся физиономию с прямыми волосами и множеством зубов; эту физиономию Йоссарян тоже знал.

— С той разницей, что у нас все работает, — с гордостью сказал ему Нудлс. — Иначе их бы не было на нашей карте. Он заказал себе эту модель, чтобы убедиться, что она ничуть не хуже той, что в видеоигре. Если и можно одним словом описать его жизненный принцип, так это «будь готов».

— Но это два слова, — поправил его Йоссарян.

— Раньше я тоже так думал, — сказал Нудлс, — но теперь я смотрю на это его глазами. Я и в гольф стал лучше играть.

— Так вот почему там эти клубы!

— Он вводит их в видеоигру для симметрии. Видишь там, в Вермонте? — Йоссарян увидел Федеральный депозитарий мороженого Бена и Джерри. — Он совсем недавно обнаружил его в видеоигре и теперь хочет иметь такой же. И еще у нас будет Häagen-Dazs.[94]Если когда-нибудь дойдет до этого, то мы сможем долго оставаться под землей, и он хочет быть уверенным, что не останется без своего мороженого и гольфа. Это конфиденциально, но у нас под «Горящим деревом» уже закончена площадка с девятью лунками, и она идентична той, что здесь на поверхности. Сейчас он как раз там, внизу, осваивает площадку, чтобы иметь преимущество над другими, когда придет время.

— А кто будет теми другими?

— Те из нас, кто выбран для дальнейшей жизни, — ответил Нудлс, — и для того, чтобы руководить страной под землей, когда наверху мало что останется.

— Понятно. И когда же это случится?

— Когда он откроет чемоданчик и нажмет кнопку. Видишь эту вторую установку рядом с игрой? Это «Футбол».

— Какой футбол?

— Газетчики любят называть это «Футбол». Это устройство, которое запустит все наши самолеты и наступательно-оборонительное оружие, как только поступит сообщение о крупномасштабном нападении, или когда мы сами решим начать войну. Это непременно произойдет рано или поздно.

— Знаю. И что же будет потом?

— Мы спустимся вниз, Гаденыш и я, и будем там находиться, пока не остынут угли и не спадет радиация. Вместе с другими, которые выбраны для дальнейшей жизни.

— А кто выбирает?

— Национальный двухпартийный триаж-комитет. Они, конечно, выбрали себя и своих лучших друзей.