Тор хлопнул его по плечу, Бабай-ага перекосился, а Тор пошелна кухоньку. Там девчонки повесили на стенку для себя зеркало, Тор началотрабатывать приветствия, морщился, перебирал варианты, но, похоже, всякий разсбивался на что-то уже придуманное ранее.

Крылов слышал, как богатырь начал сопеть, рычать,чертыхаться в нетерпении. Похоже, уже все варианты приветствий мирперепробовал: от трения носами, как у чукчей и папуасов, до размашистогохлопанья ладонью о ладонь.

Яне звонил напрасно: движение Алексея получило семьдепутатских мест, Алексей закатил пир, а его спонсоры обещали купить пару еекартин. Так что приехать не может, просто обязана присутствовать испособствовать успеху приема…

— Я смог бы заехать сам, — сообщил Крылов безвсякой надежды. — У меня теперь четыре машины. Хошь, приеду за тобой наджипе, хошь — на «БМВ»…

— Извини, — прощебетала она. — В другой раз,хорошо?

Из глубин трубки доносился смех, разговоры, ему дажепочудился звон бокалов. Прозвучали гудки, он сразу ощутил, что смертельноустал, что легче было бы копать канавы, чем заниматься строительством ВеликойСкифии. Пусть даже на бумаге.

— Это ты извини, — пробормотал он в мертвуютрубку. — Я понимаю, что с дебилами нам тягаться трудно. Вон за океаномцелая страна дебилов! Но не подохла, еще как не подохла…

Ночевать в офисе не остался, надо осваивать дороги за рулем,добирался вдвое дольше, чем если бы на троллейбусе, оставил машину возлеподъезда, полумертвый поднялся на десятый этаж, переступил порог и сразуввалился в свою комнату.

Проснулся с тяжелой головой и ноющим мочевым пузырем.Взглянул на часы, ого!

Не стал завтракать, это можно сделать в офисе, приятное сполезным, время не потеряет, машину за ночь не увели и даже не разбили стекла,запустил, вырулил на проезжую часть.

Снова добирался с такими трудностями, что мелькнула мысльоставить эти выпендрены и ездить как прежде: на троллейбусе, но теперь итроллейбус уже не казался панацеей.

В дверях офиса едва не сбили с ног выбежавшие молодые ребятас тяжелыми сумками. Охранник приветствовал его почтительно, даже вытянулся.

В холле воздух как в печи, хотя кондиционеры работают во всюмощь, пропитан запахами как пота и дезодорантов, так и чем-то незримым, что онназвал бы ощущением дикой звериной силы. Народу как на вокзале. Или как вмилиции после разгона демонстрации.

Его оглушил шум, гам, выкрики. Все двигались, куда-тонеслись, толкались, его самого пихнули несколько раз, а извинились толькооднажды.

По лестнице навстречу сбегал Черный Принц. Улыбнулся широко,все разом понял, крикнул весело:

— Тоскуешь по первым дням?

Они обменялись ритуальным рукопожатием. Крылов подумал, чтонеплохо бы этот дикарский обычай заменить чем-то другим, а это ощупываниеоставить для слепых и лиц с сексуальными отклонениями.

— Немного, — признался он. — Тогда былонамного тише…

— Растем, — гордо сообщил Черный Принц, словноКрылов упал с Луны. — Расширяемся вдоль и… э-э… вширь. Основная группкасобралась уже час тому. Вырабатываем стратегию…

Крылов выставил обе ладони:

— Я — пас! Сегодня мой первый рабочий день какдепутата. Правда, те работяги спят долго, так что я успею часок пообщаться… Новы на меня не напрыгивайте, не напрыгивайте!

Он прошел в свой кабинет. В зале, который одновременнослужил теперь и приемной, сидели и стояли группки возбужденно беседующих людей.

Незнакомая девушка вскочила из-за стола, отрапортовала:

— Господин ксай, я приготовила список лиц, чтонастоятельно просят позвонить им!

— На фиг, — отмахнулся Крылов. — Им надо,пусть и звонят. Я сам позвоню тому, кому сочту нужным.

Она заглянула в блокнотик:

— Я взяла на себя смелость записать на прием покатроих. Первым в списке генерал Саблин, заведует отделом в ФСБ…

Крылов насторожился:

— А этому еще чего надо? Ладно, малышка, на твоеусмотрение. На меня переключай только самые важные звонки. Я пробуду не большечаса.

В кабинете рухнул в кресло. Сердце стучало, словно ему былошестьдесят лет, а он поднялся бегом на двадцатый этаж. Нет, все-таки вчерашестая чашка кофе на ночь была уже лишней…

Кабинет у него прост, как должен быть прост кабинетгосударственного деятеля. И без электроники и компов, это все в комнате, чтослева по коридору. Ему же достаточно ноутбука, через него есть связь со всеммиром. Главное, со всеми скифами, где бы они ни находились.

Итак, мелькнула мысль, их веселая шуточка обретает зримыеформы, наполняется содержанием, вот уже воплотилась… страшно сказать, во чтоуже воплотилась!

Звякнул внутренний телефон. Он дотянулся до клавиши, издинамика раздался чистый голосок секретарши:

— Господин ксай, в приемной господин Саблин.

— Зови, — ответил Крылов. — Похоже, он видел,когда я приехал…

Сказал и только потом подумал, что в самом деле за ним моглабыть установлена слежка. Генерал лично мог быть в одном из авто с затемненнымистеклами. А здесь, в его кабинете, могут быть натыканы не только микрофоны, нои телекамеры, снимающие каждое движение его лицевых мускулов.

Дверь распахнулась. В дверях появился рослый моложавыймужчина в безукоризненном костюме. Если бы он не представился генералом ФСБ, напервый взгляд можно было бы принять за преуспевающего руководителя крупнойкомпании, богатой и преуспевающей настолько, что ее руководитель может целыедни проводить в тренировочных залах и в руках массажистов.

Крылов поднялся, стараясь сделать это как можно медленнее,чтобы генерал сразу понял, что имеет дело с воспитанным человеком, которыйпросто не может послать его… сразу.

Саблин остановился в двух шагах от стола. Мгновение смотрелидруг другу в глаза, Саблин раздвинул губы в улыбке, сказал доброжелательно:

— Господин Крылов, я понимаю, что вы очень заняты,потому отниму у вас всего пять минут.

Правильное начало, подумал Крылов одобрительно. Главное,расположить к себе собеседника, а там можно отнимать время уже и часами.

— Прошу вас, — сказал он.

Саблин сел на указанный стул. Взгляд внимательных глаз неотрывался от лица Крылова.

— Я заведую довольно важным отделом в ФСБ, —сказал он. Крылов никак не среагировал, ФСБ — это не КГБ и уж совсем немогущественный НКВД, перед которым трепетали во всем мире. — Как выпонимаете, господин Крылов, мы начинаем отслеживать деятельность рядаорганизаций, когда они переходят некоторый рубеж популярности. Я доступнообъясняю?

Крылов усмехнулся: