Раб Божий смолчал, возразить явно хотел, видно по лицу, нослишком медленно ищет доводы, а нетерпеливый Тор бухнул, как в пруд уронил свойзнаменитый молот:

— В самом деле, история подобна гвоздю, на которыйможно повесить все, что угодно. Вот и повесим свое собственное видение истории.

— Подделка под старое, — предостерег наконец РабБожий, — убивает старое!

— А кто говорит о подделках?

Крылов сказал:

— Но собак на себе поносить придется. Есть горькаяистина: человек, который на сутки раньше других узнал какую-то истину, этисутки ходит в придурках, идиотах, сумасшедших… А через сутки все пожимаютплечами: но это же так очевидно! Подумаешь, сделал открытие. Все равнопридурок.

Барон сказал со вкусом:

— Мысли лучших умов всегда становятся в конечном счетемнением общества. А мы здесь и есть лучшие.

Черный Принц язвительно хохотнул:

— Скажи это Алексею!

Крылов ощутил болезненный укол в сердце. Он смолчал, ненашелся что ответить, да и все молчали, партия Алексея слишком быстро набираетмощь.

Гаврилов пробормотал:

— Желание нравиться своему веку часто бывает поводом ктому, чтобы не нравиться потомству.

— Но живем-то в этом веке? — сказал горькоДенис-из-Леса. — Эх… Что мне с того, что будет написано на моем памятникев центре всех столиц мира? Почему всякий, кто пытается выйти из общего стада,становится общественным врагом? Почему, скажите на милость? А Алексей ужекак сыр в масле. И бабами обвешан, как лама гирляндами.

Klm спросил язвительно:

— А тебе в самом деле все равно, что будет… э-э… напамятнике?

Денис-из-Леса сказал сердито:

— Это было сказано фигурально! Понял? Фигура речитакая. Или ты узнаешь только фигуру из трех пальцев?

Крылов возвысил голос:

— Ребята, тихо! Давайте не упустим момент. Ведьстроительство коммунизма для философа… а мы сейчас все философы!.. всего лишьзнак, что христианство не исполнило своей задачи в мире, и потому пришлосьвзяться за их идею коммунистам. А их поражение, поражение коммунистов, тожезнак, что человечек пока что не готов… к рывку именно по их дороге. Мы можемпредложить человечеству другой путь. Понятнее. Но, ребята, новое устройствообщества всегда губит предшествующее! Так любимый вами капитализм уже уступаетместо постиндустриализму, а то и киберпанку, как в свое время феодализм уступилместо капитализму. Но скифизация берет верх без крови, без революций! Тем неменее придет время, когда наши потомки будут удивляться, что мы не знали таких очевидныхвещей.

Вошел Славка, самый юный из корчмовцев… то есть скифов.Возбужденно рассказывал, как к нему пристали двое. Как он их круто…

Klm брезгливо отодвинулся, предупредил:

— Только на мне не показывай!.. Не показывай, говорю!

— Что не показывать?

— Каким приемом ты уложил первого, каким второго, какимтретьего… после чего остальные пятеро разбежались.

Славка обиделся, а Гаврилов посоветовал:

— Славка, тебе бы в клуб исторического фехтования.

— А че это?

— А это где собираются вот такие… ну, герои, чтокулаками после драки машут долго и красиво. Они наряжаются в кольчуги, берутмечи и щиты, все показывают, как бы они дрались храбро и мужественно, если быродились, скажем, в Средневековье.

Славка обиделся так сильно, что остальные заподозрили, не состоитли он уже в этом клубе:

— Вы чего?.. Если их перенести в Средневековье, то идрались бы!

Гаврилов покачал головой:

— Нет.

— Что «нет»?

— Не дрались бы.

— Почему?

— Если их перенести в Средневековье, где у всех мечи ищиты, то наши ряженые тут же напялили бы звериные шкуры, взяли бы в руки дубиныи начали бы демонстрировать, как бы лихо они изничтожали бы саблезубых тигров имамонтов, если бы родились в пещерное время!

Славка обиделся, надулся, ребята беззлобно хохотали.

Крылов ощутил, что от гвалта, споров и крепкого запаха кофев голове уже растекается неприятная тяжесть. Медленно начал пробираться кдвери, за ним увязался Черный Принц:

— Ты куда?

— Дохну свежим воздухом.

Черный Принц хохотнул:

— На улице? Где от загазованности падают в обмороки?..Здесь хоть кондишен трудится!.. Но ты прав, здесь психология на марше.

Едва вышел на улицу, грудь сразу жадно ухватила «свежего»воздуха, хотя он знал, что именно здесь этот воздух и есть самый что ни естьвредный, с тяжелыми солями металлов и прочей смертельной для жизни гадостью.

Черный Принц толкнул в бок:

— Вот там киоск. Все время свежее подвозят.

Крылову пива не хотелось, голова забита мыслями, но от словЧерного Принца на губах сразу ощутил горьковатый привкус холодного пива, кадыксам по себе сделал глотательное движение, отвратительно квакнул.

Черный Принц засмеялся, Крылов хотел было рассердиться, ноподумал: а почему бы и нет?

Киоск как киоск, ничего особенного. Но Черный Принцпохохатывал, потирал руки, указывал взглядом. Крылов присмотрелся, обомлел.

В переднем ряду наряду с марками прославленных фирм —производителей пива стояла разукрашенная бутылка с надписью «Пиво „Скиф“». Наэтикетке был изображен бородатый мужик, сильно смахивающий на Распутина, но внадвинутом на глаза капюшоне.

Крылов поколебался, хотел было купить, но к киоску подошлидвое парней, один уже заказал дюжину «Афанасия Никитина», но тут икнул, глазауставились на новое чудо, выдавил потрясенно:

— Ничего себе… «Скиф»! Я думал, они только кумыс пили…Слышь, паря, положи и этого… две, нет, четыре банки.

— Есть и баночное, — предложил продавецуслужливо. — Не помещалось, я его тут у ног поставил.

— Ты чего ж так с нашим предком? — спросил пареньс укором. — Давай на самое видное! Лучше кого-нибудь из немцев себе подноги. Или американцев.

— Американского пива у нас нет.

— Жаль.

Второй добавил с ленивой усмешкой:

— Немцев у тебя вон семь фирм. На самых видных местах.Пусть потеснятся фрицы перед настоящими арийцами.

Когда они ушли, загрузившись еще и бутылками, Крыловпопросил кофе арабику. Черный Принц посмотрел удивленно, взял четыре бутылки.

Сказал укоризненно: