Имоджен посмотрела на Винса: «Я открываю дверь».

– Нет.

– Я не хочу, чтобы они лезли по балкону.

– Пусть попробуют.

– Не будь таким глупым.

Она прошла мимо него и повернула ручку двери – дверь была заперта. А ведь она ее не запирала изнутри. Значит, это он запер, когда она была в спальне.

– Имоджен! – теперь хором позвали Рене и Оливер. – Ты дома?

– Да ради Бога! – выдохнула Имоджен, когда Винс оттолкнул ее от двери, не давая ей ее открыть. – Впусти же их!

– Их? Кого их? Кто это? – резко спросил он.

– Друзья.

– Друзья? Это мужчины, Имоджен. Ты замужем за мной, но у тебя завелись друзья-мужчины?

– И женщины тоже, – заметила она. – Это люди, которые живут здесь.

До того как Винс снова сумел ее оттолкнуть, Имоджен удалось вывернуться и повернуть ключ. С громким щелчком дверь открылась нараспашку.

Рене, Оливер, Бекки, Нелли и Селин ввалились в комнату.

– Имоджен, – Оливер заколебался, увидев у нее за спиной Винса. – Ты в порядке?

– Я в порядке, – сказала она. – Правда. Это все… недоразумение. Не о чем волноваться. Совершенно не о чем.

– Ты уверена? – спросила Селин. – Потому что, шери[43], голос у тебя не очень. И твое платье…

– Это раньше, – Имоджен покосилась на масляное пятно, которое привлекло внимание Селин.

– Это твой муж? – требовательно спросил Рене.

Бекки уставилась на Винса, который хозяйским жестом положил руку на плечо Имоджен.

– Он сказал, что он твой бойфренд!

– Послушайте, я вообще не понял и половины того, о чем вы тут говорите, – заявил Винс, – но моя жена сказала, что с ней все в порядке. Так что не могли бы вы убраться ко всем чертям отсюда и оставить нас в покое? Благодарю вас.

– Имоджен, тебе нужна помощь? – Оливер не сводил с нее темных глаз. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я все сделаю.

– Никакого французского! – велел Винс. – Если вы хотите что-то сказать, говорите по-английски!

– Мы – друзья, Имоджен, – теперь говорил Рене. – Мы беспокоимся о ней.

– Я ее муж, – сказал Винс. – И, как вы видите, нет никаких оснований за нее беспокоиться. Она собирает вещи и уезжает домой со мной.

– Ты уезжаешь? – глаза Оливера стали еще темнее, он переводил взгляд с Имоджен на Винса и обратно.

– Разумеется, она уезжает, – ответил за нее Винс. – Ей здесь не место.

– Ты правда хочешь этого, шери? – спросила Селин со своим мягким акцентом по-английски. – Потому что если нет, то…

– Я вас уже попросил вежливо, но больше просить не буду, – оборвал ее Винс. – Я хочу, чтобы вы все отсюда убрались. Немедленно.

– Если Имоджен сама, по своей воле хочет уехать, то, конечно, мы уйдем, – Оливер по-прежнему не сводил взгляда с ее лица. – Но, малышка, если ты хочешь остаться, просто скажи.

– Она не хочет остаться, – произнес Винс. – Она собирала вещи, когда вы начали ломать дверь.

– Имоджен? – мягко спросил Оливер. – Чего ты хочешь?

Она не могла поверить, что они все здесь. Они не понимали ситуации, но явно волновались за нее. Переживали. Хотели убедиться, что с ней все в порядке. С их стороны было очень мило беспокоиться за нее, но она в состоянии сама о себе позаботиться, ведь никакой физической угрозы со стороны Винса не было – это были не его методы. Он действовал по-другому.

– Так ты продолжай собираться, – распорядился Винс. – А я выпровожу всю эту гоп-компанию.

– Это твой выбор, Имоджен, – сказала Селин.

– Я понимаю, – ее голос звучал твердо и уверенно. – Спасибо вам за то, что пришли. Я правда очень это ценю. Вы большие молодцы. Но все в порядке.

– Вы слышали ее, – подхватил Винс. – А теперь убирайтесь к чертям собачьим, вы все! Вы перешли все границы.

Они обменялись встревоженными взглядами. А Имоджен сделала шаг в сторону, так что рука Винса больше не покоилась у нее на плече. Она посмотрела на своих друзей, и легкая улыбка заиграла на ее губах.

И затем она повернулась к мужу: «Все в порядке. Но я не поеду с тобой. Я остаюсь здесь».

Он уставился на нее, ошарашенный, а потом схватил ее за запястье так, что она охнула от неожиданности.

– Ты ведешь себя неподобающе, – прошипел он. – Оставь эти свои штучки. Мы уезжаем немедленно.

– Нет, – твердо произнесла Имоджен. – Я не поеду с тобой никуда, Винс. Я ушла от тебя навсегда.

– Никуда ты не денешься! – Винс крепко держал ее запястье, а она тщетно пыталась вывернуться.

И тут Оливер дал ему в морду.

* * *

В квартире повисло напряженное молчание, когда Винс рухнул на пол, как мешок с картошкой.

– Получи! – Оливер потирал ушибленные костяшки пальцев одной руки другой рукой и старался успокоиться.

– Отличный удар, кто бы ты ни был, – сказала Бекки уважительно. – И он это заслужил.

– Умница, – Селин похлопала Оливера по спине.

– Черт, – прохрипел Винс, который полулежал теперь на полу, а из носа у него текла кровь. – Вы маньяк! Я вас привлеку к ответу!

– Что, черт возьми, здесь происходит? – Макс Гаскет, который только что вернулся домой с работы, услышал шум и пришел посмотреть, в чем дело. – Так, дайте-ка я.

Он встал на колени рядом с Винсом и помог ему сесть. Затем он ощупал переносицу и зажал ее, чтобы остановить кровотечение.

– Позвоните в полицию, – голос Винса звучал глухо и гнусаво. – Этот человек напал на меня!

– Какой человек? – спросил Макс.

– Я, – ответил Оливер.

– Вы его ударили? – Макс явно ничего не понимал.

– Это была защита, – в голосе Рене отчетливо слышалось восхищение, он снова перешел на французский.

Макс перевел недоумевающий взгляд на него.

– Он защищал Имоджен, – пояснил Рене. – Этот человек – муж Имоджен.

– Ого! – Макс кивнул Рене. – Хм, ситуация. Мне пришлось уехать по экстренному вызову, иначе я бы его точно заметил, и ему не удалось бы зайти так далеко.

Он повернулся к Имоджен: «Он причинил тебе вред?»

Она покачала головой.

– Я же уже говорил, – Винс все еще говорил глуховатым голосом. – Никакого французского.

Макс продолжал зажимать нос Винсу, а остальные стояли и смотрели на эту картину. Когда кровь наконец остановилась, Макс помог своему пациенту подняться на ноги.

– Почему все эти люди до сих пор здесь? – спросил Винс. – Я же велел вам уйти!