— А изо…

— Нет, — покачал головой Сордж. — Если мы примотаем изоленту так, чтобы она удержала бутылку, то Зев уже не сможет ее отодрать.

— Вам нужен скотч? Почему бы не воспользоваться моим?

Все задвигались, повернулись и уставились на Кейт, обмотанную скотчем. Она сидела, прислонившись к нижним ящикам шкафа.

— Ты сжевала еще одну салфетку? — Судя по голосу, Эми это впечатлило.

— Да я вас умоляю! — Кейт выплюнула мокрый лоскут. — Мой парень отвратительно готовит. Я ела вещи и похуже, причем с улыбкой.

После двух салфеток Тони не сомневался в том, что она съест все. Лишь насчет улыбки было трудновато поверить.

— Использованный скотч…

— Сработает прекрасно, — буркнула Кейт. — Вы лишитесь нижнего слоя, который на мне, только и всего. И хватит беспокоиться о кровопролитии! — огрызнулась она, когда никто не шагнул вперед. — Да, я слегка раздражаюсь, когда люди становятся одержимыми и умирают, а мы сидим себе посиживаем. Но теперь я в норме. У нас есть план.

— Ты все еще кажешься раздраженной, — заметила Тина.

— Она всегда так выглядит, — проворчал Маус.

— Да-да, — буркнула Кейт, когда он открыл карманный нож и опустился у ее ног. — Укуси меня за задницу, грызун-переросток. Но есть еще один нюанс. Скотч не прилипнет к ткани. Его надо клеить на… — Маус отодрал последний слой прямо с ее кожи. — Чертов сукин сын! Его надо клеить к Зеву.

Понятное дело, это предложение не привело музыкального редактора в бурный восторг.

— Если бутылка будет у меня под рубашкой, разве я до нее дотянусь? — поинтересовался он.

— Мы вырежем кусок ткани со спины. Тина!.. — Та вытащила из сумочки маникюрные ножницы и отдала их Эми, которая с блеском в глазах двинулась к Зеву. — А потом заклеим края рубашки, чтобы они не развевались, после чего прилепим к тебе бутылку.

— Она большая, — с ухмылкой заметил Сордж. — Почему бы тебе просто не засунуть ее в штаны?

Эми замерла, сердито зыркнула на него и вернула ножницы Тине.

— Что ж, с такой унылой компанией, как вы, не повеселишься, — констатировал оператор-постановщик.

Дверь, ведущая в столовую, открылась. Сперва вошел Сайлин, который тащил краску, за ним следовал Павин с лампой.

— Мы все принесли.

— Отлично, — одобрительно улыбнулся Питер. — Поставьте и сходите за емкостью с распылителем. В ней — чистящее средство.

— Мы не видели никаких бутылок со спреем.

— Она там.

Сордж пересек кладовку, помедлил, протянул руку к двери и предложил:

— Я схожу с вами.

— Почему ты не хочешь сделать это один? — Павин протянул ему лампу.

— Не хочу. Пошли. Varamous.

— Это не французский, — пробормотал Сайлин, поставил банку с краской на стол, повернулся и последовал за Сорджем и звукооператором.

— Я человек многих талантов, — ответил Сордж, и дверь захлопнулась.

Тони залпом допил остатки сладкой воды, сполз со стола и распорядился:

— Ладно. Откройте банку с краской и поставьте ее снаружи, у двери на кухню. Эми, жди рядом с ней. Когда принесут чистящее средство, Зев, Адам и Маус — будьте готовы встретить меня у двери в подвал. Дождитесь, пока я начну спускаться вниз по задней лестнице, и приступайте. Проволочки — скверное дело. — Тони чувствовал, как пот течет по спине. — Позаботьтесь, чтобы распылитель был наготове, выставленный на максимум. Нам надо только рассечь кровавый узор, этого хватит. Необязательно стирать его целиком. Остальные… В общем, если все полетит в ад, то узор на полу защитит вас. У вас есть ноутбук и свечи. Вам надо будет всего лишь продержаться до утра.

— А если Каулфилд затянет тебя к себе? — спросила Эми.

— Вы погибнете, а я проведу вечность в качестве трети существа, до которого не додумались бы даже наши сценаристы. Причем двумя другими его третями являются столетний голый гомофоб и зло, накопившееся в доме.

— Уж лучше сдохнуть. — Улыбка Эми не затронула ее глаз.

— Да неужто?

Тони поднялся наверх, когда Люси Льюис убила своего коллегу, и подождал около ванной комнаты на втором этаже, пока она повесится. Потом единственным источником света осталась лампа в его руке. Карл заплакал снова. Тони зашел внутрь и позвал:

— Касси? Стивен?

Он не знал, где они были последние… В общем, вряд ли кто мог сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он видел их в последний раз. Часы не работали, время можно было определить только очень приблизительно, по «повторным показам». Но парень не видел детей уже давно.

— Ребята? Мне надо с вами поговорить. Это важно.

Ничего. Большая белая пустая ванная комната.

Он вздохнул и подошел к зеркалу.

Теперь уже не такая пустая и не особо белая. Зеркало показывало Касси и Стивена. Они сидели на краю ванны. Стены были покрыты брызгами и потеками крови.

«Не многовато ли крови после убийства двоих детей, даже учитывая, что раны на их головах кровоточат как ненормальные? Может, такой след остается после каждого „повторного показа“? Это чертовски угнетает».

— Ребята, я вижу ваши отражения, знаю, что вы здесь.

Они смотрели на него, но только в зеркале. Касси казалась печальной, Стивен — упрямым.

«Прекрасно».

— Тварь, сидящая в подвале, хочет, чтобы я к ней присоединился. Она держит в заложниках Ли, чтоб я был послушным. Думаю, мы сможем победить ее, если один из вас поможет мне спасти Николаса.

Касси отвела взгляд. Стивен взял руку сестры, покоящуюся на его ноге, и переплел их пальцы. Он не смог бы более отчетливо сказать: «Моя», даже если бы произнес это вслух.

Тони считал время по ударам сердца. Он должен был убедить их, пока не начался следующий «повторный показ», в котором они участвовали.

— Если я не смогу спасти Ли… — «Попытайся снова». — Если он умрет, то и я вместе с ним. Вы, ребята, мертвы, поэтому должны признать, что живыми быть лучше. Живыми и вместе. Потому что он и я — мы не будем вместе, если умрем.

«Да. Какие „четкие“ формулировки! Возможно, пить сладкую воду было плохой идеей, поскольку теперь я не могу внятно изложить ни одной мысли.

Пришло время тяжелой артиллерии, волшебного слова».

— Пожалуйста…

— Если мы тебе поможем, то оно узнает, что у нас есть нечто большее, чем то существование, которое нам дозволено.

Тони обернулся. Касси сидела на краю ванны одна. Ее пальцы, обхватывавшие руку брата, растворялись в воздухе. Единственный глаз не отрываясь смотрел на Тони, умоляя понять.

— Если оно узнает, что мы все понимаем и осознаем…