— Просто настойка. — Михаил протянул мне стопку с тягучей тёмно-зелёной жидкостью. — В основе спирт. Градусов пятьдесят, примерно. Её создатель говорит, что в рецепте использованы около полутысячи трав, кореньев и семян. Попробуешь?

Я взял стопку и залпом влил в себя. Кроме дичайшего букета различных трав ничего не почувствовал. Алкоголь в настойке словно отсутствует.

— И мне плесни. — Андрюха поставил на журнальный столик свою стопку. — Одной после пережитого точно не отделаешься. Хочется расслабиться. Настойка, кстати, мне знакома и называется она дрын-травой. По крайней мере её так звал якут, у которого я впервые попробовал чудо-настойку.

— Верно. — Губы Михаила изобразили лёгкую улыбку. — Якут её делает. Не знал, что у нас есть общие знакомые. На севере материка ты его встретил, Андрей?

Боков кивнул и выпил. Я злобно посмотрел на молодого китайца, осматривающего меня, и прорычал:

— Ещё один подобный нажим и твои узкие глаза совсем видеть забудут. Ты врач или гомосек? Щупаешь мои рёбра две минуты и всё без толку. Они сломаны или целы?

— Ребра целые, — по-английски и без акцента ответил китаец. — У вас сильный ушиб, но не более того.

— Слыхали? — я посмотрел на Андрюху и Михаила, а китайцу показал жестом «проваливай». — Цел и невредим. Ушиб!

— Джунь, ты можешь идти. — Михаил вежливо указал на дверь. Китаец взял свой чемодан и удалился.

Михаил разлил настойку ещё раз, и бутылка опустела. Андрюха, перед тем как выпить, сказал:

— С корабля на бал, конечно, хорошо, но тебе, Миша, не мешало закуски прихватить. Может уже в наши апартаменты двинем? В тамбуре находится совсем не по кайфу.

— Двинем. — Миша поднял стопку. — Выпьем за вашу лёгкую победу и двинем…

* * *

На этот раз нас поселили в номер, который легко можно назвать тюрьмой.

— Более роскошных апартаментов не нашлось? — поинтересовался я.

Номер представляет из себя квадрат три на три метра. Имеются две кровати, пара тумбочек, холодильник, душевая кабинка, унитаз, стол и три стула, микроволновка, подвешенная на стену, умывальник и шкаф с одеждой. Вся мебель какая-то сухая и окрашена в серый цвет. Стены номера окрашены в тёмно-зелёный. Потолок почему-то красный. Окон нет. Свет создаёт простая люстра на три лампочки.

— Обстоятельства вынуждают. — Михаил слегка поклонился и указал на стол. — Располагайтесь, господа, шведский стол будет подан через пару минут.

Мечтательно посмотрев на душевую, я пробормотал:

— Помыться бы не мешало…

— Помоетесь позже, — отрезал Михаил. — Я тут не просто так, если вы не поняли. Садимся. Главное еще не заметили?

Пока я пытался понять о чём спросил Михаил, Андрюха всё понял и высказал догадку:

— А ведь в этом помещении нет камер. Что это значит, Миш?

Мы переместились к столу. Михаил, задумчиво помолчав несколько секунд, ответил:

— Мы здесь потому что так решило руководство. И я здесь по той же причине. Есть кое-какие проблемы и их придётся обсудить. Так же есть новости и вопросы. Больше алкоголя не будет. Запретило руководство.

— Не велика потеря. — Услышав, что к двери кто-то подошёл, я громко сказал: — Заходим, не стесняемся.

Тяжёлая стальная дверь, способная выдержать попадание крупнокалиберной пули, бесшумно открылась. Два здоровяка вкатили узкую продолговатую тележку и принялись накрывать на стол.

— Давно официантом подрабатываешь? — поинтересовался я у квадратнорожей двухметровой детины. — Сколь платят? Чаевые перепадают?

Мордоворот промолчал. Второй, ожидающий у двери, наградил меня недовольной физиономией. Расставив еду, мордоворот небрежно толкнул тележку к выходу. Я не удержался от очередного подкола:

— Извиняй, прислуга, но чаевых не будет. Может в другой раз повезёт.

Андрюха потёр ладони и принялся накладывать в тарелку мясной салат. Михаил поинтересовался:

— Без шуточек ты не можешь, Никита?

Я покачал головой и тоже решил налечь на еду. Выбор пал на здоровенные куски мяса, залитые соусом, похожем на молоко. Мясо вкусное и буквально тает во рту.

Ели молча. Пережитое, что не удивительно, пробудило зверский аппетит. Всё увиденное при прохождении кровавой деревни мы старательно подзабыли и теперь наслаждаемся вкусным обедом.

Первым наелся Андрюха и тут же задал Михаилу вопрос:

— Ещё в тамбуре ты сказал о нашей легкой победе. Почему ты её так назвал?

— Потому что так её обозвали зрители. — Михаил указал на мою грудь. — Одно ранение, которое и ранением не назвать, при том шквале огня, которым вас накрыло, это все потери, которые вы понесли.

Тихо посмеявшись, я спросил:

— То есть вы назвали нашу победу лёгкой только потому, что мы легко отделались?

— Не только. — Михаил с интересом взглянул на салат из ракообразных, похожих на креветок, но есть его не решился. Продолжая смотреть на салат, рассказал: — Кровавая деревня сложное испытание. Она подразумевает свыше пятидесяти различных вариантов развития событий. Вы, сами того не ведая, или ведая, прошли по самому лёгкому сценарию. Почти по самому лёгкому. Другие, более лёгкие варианты, невозможны с точки зрения теории вероятности. Вы что-то знали о третьем уровне?

Хлопнув по столу ладонью, Андрюха недовольно сказал:

— Приплыли, блин!

— Да, — согласился я. — Приплыли. По-другому и не назовёшь… То, что зрители назвали лёгкой победой, Миша, было на самом деле не легко. Может так зрителям показалось на экранах, но в живую всё выглядело иначе. Их бы вместо нас к паукам отправить. Посмотрел бы я как они забегают. А ещё под шквал огня отправить, да от сколопендры с урлооком побегать. Лёгкая, сука, победа!

— На вопрос ответите? — поинтересовался Михаил и всё-таки решился на салат с ракообразными.

Я кивнул и честно ответил:

— Мы ничего не знали о третьем уровне. Ничего, кроме того, что о нём рассказал Джон Блейк и ты. Любой выбор, который мы делали, был случайным. Руководство что, нас в мухлеже подозревает?

Михаил отодвинул салат и вытащил из кармана небольшой золотистый портсигар. Раньше мы не замечали у него тягу к курению. Впрочем, это не удивительно. Не так давно его знаем.

Закурив сигарету, Михаил принялся рассказывать:

— Во время прохождения вами третьего раунда случился небольшой инцидент. На сорока объектах Иерихона, которые относятся к Арене Жизни, были проведены умелые диверсии. В роли диверсантов выступали профессионалы и большая их часть сумела скрыться. Всего захваченных диверсантов около тридцати. Живых пятеро и все они сейчас на жёстком допросе. Допросы велись умело, но какой-либо полезной информации добыть не удалось. Исполнители знают ничтожно мало.