Сердце быстро колотится в груди. Что он такое говорит?

– Полночь – мир, в который отправляются тени умерших после смерти, чтобы пройти по дороге далеко на север и познать истину. Но Филипп… – Калике покачал головой. – Не ушел. Его встретил я.

Монстр поднял голову выше, сверкнул ослепительными глазами.

– Твоему брату был дан выбор: уйти дорогой на север или же вернуться. Он хотел покинуть этот мир – так хотят все мертвые. Но в последний момент увидел, что тебя рядом нет. Понял, что ты жив. Он боялся за тебя, ведь ты остался в работном доме один. Остался на верную смерть. Некоторые мертвые не хотят уходить. Они жаждут вернуться… И твой брат попросил меня… – Голос Каликса стал очень тихим. – Филипп попросил меня вернуть его к тебе, Франц. Попросил спасти тебя. Во что бы то ни стало. – Монстр тяжело вздохнул. – Мне было его очень жаль… Но он так просил. Так умолял.

Калике умолк. Франциск застыл, мелко вздрагивая.

– И я не выдержал и согласился. Пообещал твоему брату, что спасу тебя, но при одном условии. Он должен был вернуться в Полночь и пройти по Стезе Мертвого Принца. Да, на самом деле она называется именно так. Должен был вернуться с тобой…

– Со мной? Почему?

– Дитя луны и дитя солнца свергнут наместника. Братья с одной душой на двоих. Близнецы. Лишь мертвый мальчик, у которого есть живой брат по ту сторону Кризалиса, может стать Мертвым Принцем. Но пройти испытания должны оба. Пусть один из них мертв, близнецы связаны. Навечно. Кризалис знает это, а потому выбирает таких… Таково условие. Даже зная о том, что предстоит, Филипп согласился, – ведь он так хотел спасти тебя, своего близнеца… Любимого брата. В Полуночи всегда дует лишь один ветер: Северный или Южный, и они меняются местами, когда сменяется Мертвый Принц. Если перемены власти не случится, Полночь падет. Когда действующий Принц ослабевает и больше не в силах удержать ночь, Кризалис требует нового Принца. Свежую кровь. Я тысячи лет скитался во мраке, лишенный своей власти, своей лиры, пока царствовал Эмпирей… Видел, как мой брат… – Голос Каликса дрогнул от боли, и в словах послышалась невыносимая горечь. – Не все имеют таких братьев, как ты, Франциск. Тех, что готовы пожертвовать собой и даже умереть дважды, только чтобы спасти любимого брата… Есть такие, – в голосе засквозила острая печаль, – кто жаждет заставить своего брата страдать. Я видел, как Эмпирей угнетает мой народ. Ради потехи убивает невинных. И, будучи не в силах дотянуться руками до меня, проливает кровь моих друзей… Ночь за ночью. Год за годом. Я видел эти ужасы почти вечность.

Калике сжал руку в кулак, сдвинул брови.

Франц вспомнил о налете караго на пещеры айсидов. Северин говорил, что они – друзья Каликса… Значит, Эмпирей атаковал их из-за мести брату? Из-за того, что айсиды покрывали его с Филиппом?

И Северин…

Сердце вздрогнуло. Бедный Северин!

– Мне нужно было отыскать нового наместника, который объявит главным Ветром меня. Только так закончилось бы правление Эмпирея, – с грустным вздохом покачал головой Калике. – Мы с твоим братом заключили договор с Кризалисом о том, что Кризалис позволит Филиппу уйти в мир живых призраком, но когда позовет, – твой брат вернется, чтобы стать Мертвым Принцем. Филипп согласился… Несмотря на то, что ему предстояло.

Затем Кризалис выпустил его и меня на солнечную сторону. И я выполнил мою часть договора.

Я освободил тебя, малыш.

Я дал ключ, который ты хранил все эти годы.

И которым потом открыл дверь в Полночь, когда пробил срок.

– Это неправда, – прохрипел Франциск. – Мой брат жив. Он был жив до того, как ты его… Фея говорила, что сосуд у трона принца поможет Филиппу… А ты его убил!

– Такому, как Филипп, можно было помочь лишь одним. Тот сосуд, – вздохнул Калике, – был наполнен водой из реки Беспамятства. Прежде чем стать Мертвым Принцем, человек должен забыть о том, кем он был прежде. И Филипп забыл.

Франц вспомнил, какой странный взгляд был у Фила, когда он поил его водой. Будто он действительно ничего не понимал…

– Но кинжал… Это ведь ты его! Ты, Калике, его убил!

– Нет. – Калике снова тяжело вздохнул. – Нет, Франциск. Нельзя убить то, что уже мертво. Кинжал лишь уничтожил его телесную оболочку, в которой он пребывал несколько лет, а затем высвободил истинную сущность – того, кто не имеет ни лица, ни имени.

Я лишь помог Филиппу.

И выполнил свой долг.

Перед тобой.

Перед ним.

И Полуночью.

– Нет! Он был жив! – вскричал Франциск. – Он…

Мальчик посмотрел на соседнюю подушку. Еще день назад на ней лежал Филипп.

Глаза Каликса были холодны и грустны, словно первый зимний снегопад, укрывающий землю белым саваном. Он вздохнул и тихо продолжил:

– Люди видят то, что хотят видеть. Иногда они не способны увидеть пустоту… И тогда заставляют себя разглядеть то, чего на самом деле не существует.

На глазах Франциска выступили слезы, он до боли закусил губу.

На ум пришли шепотки и косые взгляды людей.

«Ты и впрямь чокнутый», – донесся голос Лу.

– Я не чокнутый, – твердо сказал Франц. – Не сумасшедший. Нет.

– Мертвые не уходят бесследно. – Калике вновь посмотрел в окно. – Отчасти ты был прав… Дух брата пребывал с тобой все эти годы, оберегал и готовил для той самой ночи…

Франц сглотнул горечь.

– Так его… – глухо проговорил он. – Его видел…

– Только ты, – так же меланхолично произнес Калике.

Франциск подумал о своей матери.

Делайла не видела Филиппа.

Вот почему она никогда не замечала младшего брата. Она не просто делала вид, что его не существует: Фила для нее действительно не существовало!

Тогда, когда Франциск метался в горячке после возвращения из работного дома, тогда…

Филиппа уже не было?

– Он же болел, – пробормотал Франциск. – Лежал постоянно в кровати. Ему приносили лекарства.

Калике обратил к нему полные печали глаза.

– Их приносили тебе.

– Что?

– Франциск, – покачал головой монстр, – глаза людей – самая ненадежная вещь в мире. Потому я и говорил. Учись видеть сердцем.

Ветер приложил большую когтистую руку к груди.

Франц громко сглотнул. Сердце содрогалось от боли.

Как и все эти годы.

Потому что, вероятно, оно все знало.

Мальчик раскрыл кулак и посмотрел на ржавый маленький ключ, который нашел накануне в постели. Поднял неуверенный взгляд на Каликса.

Неужели это правда?

Северный Ветер смотрел ему в глаза. Две луны сияли в полумраке, а рога и украшенная бубенцами борода мерцали и переливались в призрачных лучах, струящихся сквозь кружево занавесей. Каликса словно накрыла призрачная сеть. Был он тут на самом деле или только чудился?