После этого никаких сведений о ней. Она исчезла по другую сторону гиперврат между «здесь» и инородцами, с которыми решила поговорить.

Восемь Антидот знал, куда ему теперь. «Цветочный узор» описал круг по ближайшим к Жемчужине Мира гипервратам – капитан корабля был до странности педантичен и прошел через все, – а теперь вернулся в космопорт Сокровенной области.

Капитан медицинского транспорта никоим образом не мог быть связан с дворцом или внутриминистерской конкуренцией. Капитан медицинского транспорта не мог ничего знать об инородцах или деструктивных личностях. Капитан медицинского транспорта мог разве что сообщить Восемь Антидоту свои впечатления об уполномоченном, а тому лишь это и требовалось. Ему нужно было понять, хорошо ли, что этот уполномоченный и Махит Дзмаре ведут переговоры с инородцами, хотя Три Азимут отправила шесть легионов во главе с яотлеком, чтобы покончить с ними.

Когда Восемь Антидот был маленьким, за ним, как и за любым ребенком, присматривали няньки: чтобы он не свалился в пруд, не съел инфокарту или не сотворил еще какую-нибудь глупость, какие часто совершают малолетние дети. Но теперь нянек у него уже не было, были наставники. После смерти предка-императора наставники стали для него в большей степени теми людьми, к которым приходил он сам, когда хотел, а не ежедневными воспитателями. Еще у него были все камеры наблюдения Города.

Камеры наблюдения не смогли его остановить – он сел на метро и отправился в космопорт. Его вели, и теперь, в пути, он находил в этом нечто утешительное, потому что в Жемчужине Мира было очень много людей, в чем ты сразу убеждался, стоило войти в метро. Казалось, что все они знают, куда едут, и что бы они ни видели, каким бы абсурдным оно ни казалось, ничто их не отвлекало и не удивляло. Его же все время что-то отвлекало и удивляло. Он видел столько всего. Он хорошо знал комплекс дворца, как форму собственных коленок, он нанес на карту траектории военных кораблей, направлявшихся к шести гипервратам сектора, но при этом Город казался ему очень громкоголосым и очень, очень большим.

Но он ехал в космопорт, и глаза Города следили за ним, впервые за долгое время. Прекрасно.

В метро имелись указатели, а Восемь Антидот знал карту – кто ее не знает? – но даже если бы и не знал, то его облачная привязка знала. Он решил, что метро – дело хорошее. Громкое, быстрое, вызывающее дискомфорт, но хорошее. Если бы он ждал на одной из платформ, то расписания движения сообщали бы о времени прихода следующего поезда, о месте его назначения, и поезд прибыл бы и отправился туда, куда и должен был отправиться. Так работал алгоритм метро. Восемь Антидот два раза делал пересадки – первый раз с ужасом, второй с удовольствием. Значит, это он мог без проблем. Это было настолько проще, чем торчать в кабинете Три Азимут, что он даже не возражал против того, что мимо него ходили люди, чуть не наступали ему на ноги, потому что он был такой маленький – его просто не замечали.

А потом он оказался в космопорту Сокровенной области, и в конечном счете сомнения закрались в его голову – он не был уверен, что сможет осуществить задуманное. Одно дело метро, но космопорт – совсем другое. Людей здесь было еще больше, они топтались, ходили туда-сюда, рассматривали голограммы прибытия, отправления, держали в руках чемоданы или катили перед собой тележки с багажом – тележки были выше его. Сводчатый потолок космопорта вбирал в себя все разговоры пассажиров и превращал в шумовую волну, рокот, который смешивался с веселыми джинглами продуктовых киосков, завлекающих его купить СНЕК: СО ВКУСОМ ЛИЧИ, а также КАЛЬМАРОВЫЕ ПАЛОЧКИ: ТОЛЬКО ЧТО ПРИВЕЗЕННЫЕ. Он чувствовал, как тошнота поднимается у него из живота. Обычно он любил кальмаровые палочки, а сейчас ему казалось, что он вот-вот закричит или, может быть, заплачет, потому что вокруг стоял такой ужасный грохот, и он думал, что вообще больше никогда не захочет есть ничего, включая и кальмаровые палочки. Как ему среди всего этого найти «Цветочный узор»?

Он нырнул в более тихий боковой коридор, где люди двигались в определенном направлении, а не ходили кругами без всякой системы. Он нашел скамью и сел. Ему хотелось подтянуть колени к лицу и спрятаться за ними. Но именно так и повел бы себя маленький ребенок. Он попытался думать. Он представлял собой девяностопроцентный клон императора Шесть Пути, который считался одним из самых интеллектуальных императоров, когда-то начинавших карьеру солдатами, значит он, Восемь Антидот, должен что-нибудь придумать.

Решение оказалось настолько очевидным, что он почувствовал себя глупее, чем когда бы то ни было. Идиотский маленький ребенок. Он включил функцию навигации своей облачной привязки и ввел номер якорного места, которое указал по прилете одержимый бюрократическими процедурами капитан «Цветочного узора». Облачная привязка тихо, чтобы никто больше не слышал, звякнула и высветила маршрут следования из места, в котором он находится, к месту стоянки «Цветочного узора». Оказалось, что Восемь Антидот во Вспомогательном коридоре В-космопорта, терминал «Тюльпан», и его путь лежал через пространство, обозначенное в облачной привязке как терминал «Настурция». Маршрут высвечивался приятной белизной, все вокруг было окрашено в цвет затянутого тучами неба перед рассветом. Восемь Антидот вышагивал по полу космопорта, стараясь выглядеть уверенным и довольным, как взрослый мужчина на задании.

Терминал «Настурция» явно предназначался для кораблей, готовящихся к отлету из системы через гиперврата. Атмосфера здесь сильно отличалась от той, что царила в терминале «Тюльпан», где теснились тейкскалаанцы, отправлявшиеся во все концы империи короткими и длинными прыжками, на планету, спутники или в круиз по ближайшим системам вокруг Жемчужины Мира. В терминале «Настурция» тоже, конечно, присутствовали туристы, но тут была и масса взрослых, очень серьезно уставившихся в свои пассажирские манифесты и визы в затейкскалаанские просторы, предпринимателей с ящиками изделий, несколько колонн солдат Флота в идеальных униформах, новых кадетов, отправлявшихся по месту первого назначения. Глядя на них, Восемь Антидот на ходу распрямлял спину и расправлял плечи. Его высвеченный маршрут вел все дальше, мимо почтового киоска министерства информации, в котором сидели два асекреты возрастом едва ли старше флотских кадетов. Вероятно, операционистами в почтовые киоски при гипервратах назначают тех, чья подготовка недостаточна, чтобы быть полезными где-то в других местах.