Сэр Мейкпис смолчал и поклонился, как и Жерар де Брюс, но я понял по взгляду барона, что теперь у меня не будет более преданного человека, чем этот некогда верный барону Пусе служака и мой злобный противник.

На любую магию, продолжала разматываться мысль, находится контрмагия, и если в простом мире любой в первую очередь старается приобрести меч или кинжал, вообще оружие, то кто касается магии, предпочитает сперва обезопаситься с головы до ног, так как неизвестно, от кого ждать и чего.

Потому вот так взять и выявить шпионов, засланных откуда-то или же просто перекупленных, практически невозможно, разве что случайно подслушаешь их разговор или же заподозренного подвергнешь долгим жесточайшим пыткам, когда даже силы магии слабеют и перестают гасить боль.

Значит, нужно к охране привлекать и всяких-разных чернокнижников, что-то я о них совсем забыл с этими государственными заботами.

Сэр Жерар вошел тихо, посмотрел, как я вымеряю циркулем нечто на карте, кашлянул, не дождавшись моей реакции.

— Сэр Жерар, — сказал я.

— Ваша светлость, — произнес он чопорно, — прибыл человек от Его Величества короля Кейдана.

Я удивился:

— Что, посол?..

— Послов посылают к легитимным правителям, — произнес он без выражения, но мне показалось, что с укором, — к вам же прибыл высокопоставленный гонец со всеми полномочиями доверенного посла, но… не посол.

Я поморщился.

— Ладно, это неважно. Я думал, что барон Фортескью сам привезет ответ.

— Возможно, — произнес он осторожно, — барон Фортескью еще не успел к тому времени добраться до резиденции Его Величества.

Я нетерпеливо отмахнулся.

— Зови!

Он сказал замедленно и строго:

— Ваша светлость, я бы рекомендовал вам сесть вот в это кресло и накинуть мантию… Позвольте, помогу. Все-таки правила никто не отменял, а вам же один овощ, как вы любите выражаться загадочно и куртуазно…

Он теснил меня к массивному креслу с высокой спинкой, одновременно самолично вытащил откуда-то пурпурную мантию, что-то совал в руки, а когда закончил, отошел на два шага и, склонив голову набок, полюбовался, хотя и весьма критически.

Кресло с красной спинкой и красным сиденьем, я весь в красном бархате, даже на голове красная шапочка, окаймленная высоким заборчиком из золота, обычная корона герцога, такие же и у королей, только зубчиков побольше.

На груди толстая золотая цепь, ее оттягивает некое массивное произведение тоже из золота и с бриллиантами, до сих пор не рассмотрел, что на меня вешают.

— Вот теперь можно, — решил он.

В комнату вошел немолодой вельможа с щеками на плечах, розовый и ухоженный, но с поджарым телом, явно затянут в корсет, вон глаза лезут на лоб, и дышит тяжело, неловко поклонился.

— Лорд Иоганн Фридрих Гербарт, — объявил сэр Жерар, — доверенное лицо Его Величества короля Кейдана.

Сэр Гербарт коротко улыбнулся, услышав, что короля Кейдана и здесь именуют Его Величеством, но промолчал, смотрит внимательно и выжидающе.

— Сэр Гербарт, — приветствовал его я.

— Ваша светлость, — произнес он.

— Что привело вас в наши края? — поинтересовался я.

— Его Величество король Сен-Мари Кейдан, — ответил он, — прислал меня к вам с письмом, ваша светлость. Велено отдать лично в ваши руки.

— Хорошо, — ответил я.

Он вытащил из-за пазухи свернутый пакет и протянул мне, от больших сургучных потеков с оттисками королевской печати почти не видно бумаги, а ленточками перевязано вдоль и поперек.

— Благодарю, — сказал я. — Вы наверняка знаете, что в нем? Скажите своими словами, так быстрее получите ответ.

Он поколебался, ответил, опустив глаза в пол:

— Его Величество предлагает вам покинуть пределы Сен-Мари. За это он обещает не преследовать вас, как и ваших людей. Кстати, если кто останется и принесет ему клятву верности, к ним не будут применяться репрессии… хотя, конечно, захваченные земли придется вернуть прежним владельцам.

В моей груди появилось злое жжение, будто туда насыпали перца, я перевел дыхание, но воздуха недостает, жадно хватил его раскрытым ртом. В черепе начали стучать молоточки.

— Значит, — проговорил я хриплым от ярости голосом, — Кейдан готов меня пощадить…

— Совершенно верно, ваша светлость. Он готов проявить неслыханную доброту и милосердие…

— Что он задумал? — потребовал я. — Или он сумасшедший?

— Его величество в полном уме и здравии, — заверил гонец с предельным достоинством. — И полностью отвечает за свои слова.

— Но тогда… что?

Он поклонился.

— Если вы соблаговолите дать письменный ответ, я тотчас же отвезу его в Ундерленды.

Я прошипел:

— Ответ?.. Будет ему ответ! Сокрушительный. Завтра утром получите пакет, а пока набирайтесь сил для долгой дороги.

Он наклонил голову.

— Спасибо, ваша светлость.

Сэр Жерар, который все наверняка слышит, появился в тот же момент и услужливо открыл дверь. Сэр Гербарт с достоинством переступил порог, двигаясь медленно и величаво, бесстрашный гад, а когда дверь за ним захлопнулась, я в ярости ударил кулаком по столу.

— Почему?.. Что у него за спиной? Какие тузы в рукаве?

Сэр Жерар смотрел на меня молча и с печалью в глазах.

— Ваша светлость…

— Что еще?

— Вполне возможно, — произнес он очень осторожно, — пока вы были в Гандерсгейме, Его Величество постарался укрепить свои позиции в Геннегау.

Я фыркнул:

— Но не настолько же!.. Ладно, буду думать.

Он исчез, я продолжил морщить лоб над картами, перебегая взглядом с побережья Гандерсгейма до островов, что-то тревожит, мы своим вторжением на двух огромных кораблях могли нарушить нечто важное. Архипелаг слишком близко, вдруг островные государства на время забудут о распрях и обратят свои алчные взоры на континент? А тут еще этот дурак из Ундерлендов с нелепым… даже нелепейшим требованием!

Сэр Жерар вошел по обыкновению неслышно, к счастью, дверь у меня не за спиной, иначе бы всякий раз вздрагивал, издали поклонился.

— Его светлость Отто фон Шёнхаузен, посол короля Гиллеберда.

— Зови, — велел я. — Он что, герцог?

— Да, ваша светлость.

Лорд Шёнхаузен вошел уверенно, твердо по-солдатски ставя сапоги на роскошный ковер, спина прямая и взгляд немигающий, только в трех шагах от меня остановился и самую малость склонил голову.