Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шаталов высунул ствол в окно, дал короткую ответную очередь. В окно влетели сразу две дымовые гранаты, затягивая комнату едкой пеленой. Шаталов поднял их и выкинул назад в окно.
И почти тут же вынесло дверь с куском стены. Шаткая баррикада разлетелась в щепки. Сквозь едкий дым Шаталов видел, как двигаются по коридору тени оаковцев.
Где-то снаружи раздавалась интенсивная пальба. Но Шаталову хватало забот внутри. Стрелял он и стреляли в него. Он стрелял точнее, поэтому удалось продержаться еще несколько минут.
Когда у Шаталова кончился последний рожок, он отполз в угол к Ясне, забрал у нее пистолет, сел, загородив ее, привалился спиной к ее коленям. Стрелки в коридоре удвоили усилия, но, видимо, не успели заметить, куда перебрался Шаталов. А потом поутихло. В висящей в воздухе цементной пыли и дыме совсем близко показался силуэт крупного мужчины с бородой. Шаталов прицелился и спустил курок, но раздался только щелчок.
– Я тоже стреляла, – запоздало предупредила Ясна. – Не отдавай меня им, пожалуйста!
Смук вышел на Шаталова и Ясну с пистолетом в руке. Когда началась атака на «Гнездо», он решил, что живой русский ему уже не нужен.
* * *
Ветон поняла, что все кончено, когда исчез доктор Штерн. У швейцарца было обостренное чувство опасности. Как крыса с корабля, рванул первым.
Ветон раскидала досье доноров среди прочих бумаг ровным слоем по полу операционной. Посреди комнаты на ворохе тряпья лежали тела медсестры и медбрата, двух несостоявшихся докторов и их последнего пациента. Все албанцы умерли быстро и без мучений – Ветон управлялась со скальпелем получше всяких недоучек.
Вылив на погребальный костер три канистры медицинского спирта, Ветон все-таки не была уверена, хватит ли огня для уничтожения улик. Улик… Приходилось учиться думать по-новому.
Она вышла в задымленный коридор, подожгла зажигалкой последнюю картонку – досье донора номер двадцать, бросила ее в операционную и закрыла дверь.
Пора было выбираться отсюда.
* * *
Ясна молча положила ладони Шаталову на плечи. Он чувствовал сквозь футболку тепло ее ладоней.
Он тоже молчал – ему нечего было сказать Смуку. Хозяин «Гнезда» навис над ними, выбирая первую жертву.
За спиной Смука сформировалась новая тень.
– Медленно опусти ствол и брось пистолет на пол, – произнесла тень по-сербски.
К затылку Смука прижался пистолетный глушитель.
– Бек, дружище, – сказал Шаталов, закрывая глаза. – Как ты вовремя!
Для выполнения задачи Платов отобрал десятерых добровольцев. Группу возглавил Бек.
На брошенном складе аэропорта добыли югославскую военную форму. На шею повязали светлые косынки для определения «свой-чужой» в ночных условиях. Из арсенала Бека с горем пополам насобирали иностранного оружия, благо чешских «калашниковых» было в достатке. Из двух станковых пулеметов после короткого совещания взяли только один, но с боезапасом от обоих. Два ящика трофейных гранат раздали на руки, по три-четыре на одного бойца.
Провожая группу, Платов прямым текстом запретил попадать в плен. Пожелал успешного рейда и выполнения задачи.
На броне переехали летное поле, обогнули склон холма, добрались до ограждения. Бойцы из пикета оттянули сетку в сторону, и бронетранспортер выехал за пределы аэропорта.
Поездка была короткой. По бездорожью, по руслу сухого ручья БТР доставил группу к окраинам соседнего поселка. Там бойцы спешились, бегом пересекли спящие улочки, а за дальней околицей их уже ждал небольшой грузовичок с выключенными фарами. Воислав приветствовал группу, подняв забинтованную руку.
Грузовик по проселку выехал на шоссе далеко за блокпостами британцев. Отдохнуть удалось не более четверти часа. Воислав свернул с асфальта в лес и вскоре нажал на тормоз. Начался пеший марш к южному подбрюшью «Гнезда».
Двенадцатым в команде не по своей воле оказался пленный оаковец. На подходе к бандитской базе Бек заклеил ему рот пластырем, затянул на поясе армейский ремень с привязанным к нему прозрачным пакетом. Под пленкой угадывался прямоугольный брусок с воткнутыми в него проводами.
– Кнопка от этой штуки у меня в кармане, – предупредил Бек. – А попробуешь расстегнуть ремень – и кнопка не понадобится. Заряд слабый, на скорую встречу с гуриями не рассчитывай. В общем, надеюсь на твое сотрудничество.
Оаковец обреченно кивал, с ужасом косясь на взрывное устройство.
– Начинай спуск, – приказал Бек. – Делаешь десять шагов, останавливаешься. Ждешь, считаешь до десяти. Еще десять шагов, снова считаешь. Смотри под ноги внимательно, вспоминай ориентиры. Спешки нет. Доведешь нас до базы – будешь жить. Обещаю. Вперед!
Оаковец всмотрелся в лежащий перед ним склон, осторожно сделал первые десять шагов.
– Строго по его следам, – сказал Бек, – шаг в шаг. По моей команде!
Цыбуля подошел ближе, спросил шепотом:
– Товарищ Деда! А что это вы ему на пояс привязали?
– Мыла кусок, пару проводов и батарейку «два-А». Где тут пояс шахида раздобыть!
Бек достал рацию.
– Центр, Деда на старте.
– Принял, Деда. Доброй дороги! – ответил Милич.
Он сидел как сыч, закутавшись в плед, в грузовом отсеке синего фургона перед стойкой радиоаппаратуры. Слушал эфир через огромные наушники. Ночь была теплой, но Милич мерз даже в пледе. Ему было холодно от мысли, что добрая половина людей, которые ему дороги в этой жизни – Слобо, Маевский, Радо, Цветко, Пламен, – сейчас лезут Смуку в пасть, а он, Драган Милич, старый и жалкий, с больными коленями и ревматизмом, вынужден отсиживаться в стороне, принимать и перенаправлять звонки, словно какая-то секретарша.
* * *
Наблюдатели вызвали Пламена. Маевский протянул ему бинокль и показал направление. Пламен долго вглядывался в противоположный пологий склон долины, пока не разглядел смутную фигуру со светлой полоской на шее.
– Там кто-то спускается! – он оторвался от бинокля, взглянул на Маевского. – Кто это?
Маевский показал ему, что надо смотреть дальше.
– Их четверо! – Пламен начал считать фигурки в цепочке, резким зигзагом идущие вниз по минному полю. – Семеро… Девять! Двенадцать! Кто это такие?
– Наши! – сказал Маевский.
– Какие еще «наши»? – Пламен остро пожалел о радиомолчании, иначе давно связался бы с Миличем.
– Просто – наши! – убежденно сказал Маевский.
А Милич словно услышал мольбу Пламена и первым вышел в эфир:
– Курортники-один, – два, – три! Полная готовность. С юга к нам присоединяется группа Деды. У них шейные платки, как у нас. И вы не забудьте надеть, чтобы друг друга не перестрелять!