слышал, - сказал Мичейл с легкой улыбкой. Затем улыбка исчезла, и он торжественно кивнул Мерлину. - Тем не менее, сейджин Мерлин, что бы ни случилось, мы с Эдуирдом и весь Чарис будем должны вам гораздо больше, чем мы когда-либо могли бы заплатить простыми деньгами. Большая часть Чариса этого не узнает, а мы будем знать. Что касается меня, и я уверен, что и для Эдуирда тоже, если мы когда-нибудь сможем чем-то вам помочь, золотом или сталью, вам нужно только позвать.

Хаусмин твердо кивнул.

- Благодарю вас за это, вас обоих, - сказал Мерлин, будучи уверенным в каждом своем слове. - Но сейчас, боюсь, самое время мне встретиться с сэром Дастином. Принц Кэйлеб, барон Симаунт и граф Лок-Айленд присоединятся к нам примерно через час. Если бы я мог попросить вас, мастер Хаусмин, я был бы очень признателен, если бы вы тоже присоединились к нам. Есть один момент, по которому мне особенно понадобится ваше мнение.

- О? - Хаусмин мгновение смотрел на него, затем внезапно фыркнул. - Дайте угадать. Это как-то связано с безумной идеей Дастина покрыть днища всех военных кораблей медью?

- Я бы не назвал это "безумной идеей", - ответил Мерлин с улыбкой, - но это то, что я хотел обсудить.

- Это будет стоить целое состояние, - возразил Хаусмин.

- Верно, это будет дорого, - согласился Мерлин. - Но сэр Дастин занимается здесь чем-то очень важным, мастер Хаусмин. Обшивка судов медью ниже ватерлинии не только защитит их от бурильщиков, но и значительно сократит обрастание водорослями. А это значит, что корабли будут быстрее, маневреннее и прослужат намного дольше.

Хаусмин продолжал смотреть с сомнением, и Мерлин склонил голову набок.

- При нынешнем положении дел, - сказал он, - к тому времени, когда галера находится в воде в течение месяца, ее корпус уже достаточно оброс, чтобы значительно снизить скорость и заставить гребцов работать намного, намного усерднее. Это означает, что их усталость наступает раньше, а маневренность неуклонно снижается. Сейчас мы говорим о парусных кораблях, а не о галерах, но здесь применимы те же соображения.

- Хорошо, - сказал Хаусмин немного неохотно, и Мичейл хрюкнул от смеха. Хаусмин посмотрел на него, и Мичейл покачал головой.

- Признай это, Эдуирд! Твоя настоящая проблема, во-первых, в том, что ты не подумал об этом вместо Дастина, и, во-вторых, что ты не смог придумать способ сделать это так, чтобы медь не отвалилась обратно!

- Чепуха! - ответил Хаусмин. Отрицание прозвучало немного раздраженно, - подумал Мерлин и быстро заговорил сам.

- Думаю, что знаю, как решить проблему хранения обшивки на кораблях, - сказал он. Он не собирался вдаваться в объяснение таких терминов, как "электролитические растворы" и "гальваническое действие" между медью и железными гвоздями, которые Хаусмин использовал для ее крепления. И ему не придется ничего объяснять, как только он продемонстрирует, как этого избежать. Конечно, придумать такое количество бронзовых креплений, чтобы избежать электролитической коррозии разнородных металлов, само по себе было бы проблемой, но это все равно было бы проще, чем пытаться объяснить концепцию "анодов".

- Ты это сделаешь? - Хаусмин задумчиво посмотрел на него, и Мерлин кивнул.

- Да. Но производство такого количества листовой меди, не говоря уже о крепежных элементах, которые нам понадобятся, приведет к еще большему спросу на ваши литейные мощности. Так что я был бы признателен, если бы к тому моменту вы и мастер Мичейл могли бы еще немного подумать о возможностях развития Делтака. Мне пришло в голову, что вы могли бы задуматься о том, чтобы превратить его не просто в новый литейный цех, а также в верфь. Мы бы хотели, чтобы никто другой не понял, что мы покрываем наши корпуса медью. Вероятно, в конце концов это всплывет наружу, но чем дольше мы сможем этого не допустить, тем лучше. И если вы в любом случае собираетесь построить литейный цех и верфь, вы могли бы подумать о добавлении текстильной мануфактуры, если у реки, о которой вы упомянули, будет достаточно воды.

Двое чарисийцев кивнули, и Мерлин отодвинул свой стул, встал и слегка поклонился им. Затем он быстрым шагом вышел из комнаты.

Хаусмин и Мичейл склонили головы друг к другу, прежде чем он полностью скрылся за дверью.

ОКТЯБРЬ, Год Божий 890

I

Дворец князя Гектора,

Мэнчир, Корисанда

- Мой князь.

Оскар Малвейн опустился на одно колено, когда князь Гектор Корисандский вошел в маленькую частную палату совета и направился к украшенному резьбой креслу во главе стола. Филип Азгуд, граф Корис, последовал за князем, усевшись по левую руку от Гектора. Несколько секунд никто из них ничего не говорил, и Малвейн напомнил себе, что вытирать пот со лба было бы... нецелесообразно.

- Вы можете встать, - сказал Гектор через мгновение мелодичным тенором, который всегда казался немного странным в устах одного из самых хладнокровных политических расчетчиков на планете.

Малвейн повиновался, поднялся и сцепил руки за спиной, встретившись взглядом с правителем, на службе у которого он шпионил почти двадцать лет.

Гектор не сильно изменился за эти два десятилетия. Темно-каштановые волосы были слегка тронуты серебром на висках. В уголках глаз появилось еще несколько морщинок, а в аккуратно подстриженной бороде пробилось несколько седых прядей. Но он по-прежнему был высоким, прямым и широкоплечим, и, в отличие от большинства правителей, продолжал регулярно тренироваться со своим придворным мастером оружия.

Рядом с ним Корис казался каким-то размытым, поблекшим. В отличие от своего князя, граф был светловолос, и хотя он был почти такого же роста, как Гектор, ему не хватало ширины плеч и мускулатуры князя. В глазах тоже что-то есть, - не в первый раз подумал Малвейн. Они были не слабее, чем у Гектора, но это были глаза человека, который знал, что всегда будет чьим-то слугой.

Которым он, конечно, и был.

- Итак, мастер Малвейн, - сказал князь после еще нескольких секунд нового молчания. - Что пошло не так?

- Мой князь, - сказал Малвейн, - я не знаю.

Он был совсем не рад такому признанию, но гораздо лучше было быть честным и избегать оправданий.

- Это, кажется, не очень хорошо говорит о ваших источниках, мастер Малвейн, - заметил Корис с тонкой улыбкой. Тот факт, что даже тень раздражения не промелькнула на лице Гектора, когда граф вмешался в разговор, сказал