- И вы верите, что эти истории правдивы? - пристально спросил Гектор.

- Мой князь, они должны быть такими, - просто сказал Малвейн. - Нет никаких сомнений в том, что Грей-Харбор убил Тириэна. Сам дворец подтвердил это днем перед нашим отплытием, и этот человек был двоюродным братом короля Хааралда, четвертым в очереди на трон. Если бы у Хааралда возникли какие-либо сомнения в виновности Тириэна, Грей-Харбор, по крайней мере, был бы лишен своих должностей и заключен в тюрьму на время расследования фактов. Ничего из этого не произошло, и этот так называемый сейджин по-прежнему является почетным гостем во дворце Хааралда. Действительно, он стал членом королевской стражи и был назначен личным телохранителем Кэйлеба, несмотря на его причастность к тому, что произошло.

Гектор медленно кивнул, очевидно, тщательно обдумывая логику Малвейна. Затем он снова склонил голову набок.

- Вы считаете, что случившееся с Тириэном каким-то образом объясняет то, что произошло с вами?

- Не знаю, мой князь. С одной стороны, не было никакой связи между Жэспаром или мной и покушением. С другой стороны, мы оба знали, что Лэйхэнг был человеком Нармана в Теллесберге. Я бы сказал, что вполне вероятно, что, в свою очередь, он знал, что я был одним из ваших агентов, и то, что он знал, могло быть передано Тириэну или одному из его собственных старших агентов.

- Очевидно, что Грей-Харбор должен был что-то вытянуть из Тириэна до того, как герцог был убит. И я подозреваю, что это больше, чем просто подтверждение его причастности к покушению. Лэйхэнг был либо убит, либо арестован в ту же ночь. Никто точно не знает, что именно случилось; он просто исчез. Мое собственное убеждение заключается в том, что его схватили и допросили, вероятно, вполне... жестко в свете попытки убить Кэйлеба.

- И вы верите в это, потому что?

- Из-за того, как Уэйв-Тандер и его агенты опустошили сеть Нармана в Чарисе после его исчезновения, мой князь. Были арестованы десятки его высокопоставленных контактов, в том числе несколько видных чарисийских купцов и более нескольких представителей знати. Некоторые из них уже были казнены до того, как я покинул Теллесберг, и было произведено множество дополнительных арестов. Вы знаете репутацию Хааралда и Уэйв-Тандера. Они редко арестовывают кого-либо, если не полностью уверены в своих доказательствах. Эти аресты - и, особенно, казни - кажутся мне явным признаком того, что проговорился кто-то из сотрудников Нармана, знавший все важные подробности о его сети. Единственными двумя кандидатами, которых я вижу, были бы Тириэн, у которого вряд ли было время раскрыть такую подробную информацию до того, как его убили, или сам Лэйхэнг.

- И вы полагаете, что тот, кто говорил, также знал о вашей собственной деятельности? - спросил Гектор.

- Это единственное объяснение, которое я смог придумать, мой князь, - откровенно сказал Малвейн. - Насколько мне известно, они вообще не подозревают Жэспара. И, кроме того, насколько мне известно, хотя они выдали ордер на мой собственный арест, они не арестовали ни одного из источников и контактов, которые я поддерживал. Полагаю, что, возможно, они оставляют эти контакты в покое, ожидая, кто заменит меня, но может быть, более вероятно, что кто-то в организации Нармана, которому стало известно о моей деятельности, упомянул мое имя на допросе. Уэйв-Тандер знает достаточно, чтобы подозревать меня; сомневаюсь, что он знает об остальной части нашей организации в Чарисе, иначе он выступил бы против других наших агентов, а не против меня одного.

- Понимаю. - Гектор откинулся на спинку стула, выражение его лица было задумчивым. Он просидел так по крайней мере целых три минуты, затем кивнул.

- Возможно, вы правы в своих предположениях, - сказал он наконец. - Конечно, также возможно, что это не так. Однако нет необходимости действовать поспешно.

Он взял маленький серебряный колокольчик и потряс им. Его голос был чистым и сладким, и дверь помещения открылась почти мгновенно.

- Да, мой князь? - сказал капитан в форме личной стражи Гектора.

- Проводите этого человека обратно в его покои, капитан, - сказал князь. - Проследите, чтобы к нему относились хорошо и с уважением, и чтобы любые его разумные потребности и желания были удовлетворены. Это понятно?

- Так точно, мой князь.

- Хорошо. - Гектор оглянулся на Малвейна. - На данный момент я очень склонен верить, что в том, что произошло, не было вашей вины, и что ваша служба там была такой же лояльной и эффективной, как это всегда доказывалось в прошлом. Однако, пока я не буду в этом уверен, необходимо принять меры предосторожности.

- Конечно, мой князь.

- Хорошо, - снова сказал Гектор и сделал небольшой махающий жест правой рукой. Капитан стражи почтительно поклонился Малвейну, придержав для него дверь, и Малвейн вышел из комнаты в коридор с осторожным чувством оптимизма.

* * *

- Что ты об этом думаешь? - спросил князь Гектор, взглянув на графа Кориса, когда дверь закрылась за Малвейном и капитаном стражи.

- Думаю, у нас нет никакой независимой информации, чтобы подтвердить хоть что-то из того, что он сказал, сир, - ответил Корис через мгновение.

- Так ты думаешь, он лжет?

- Я этого не говорил, сир, - сказал граф со спокойной уверенностью в себе, что несколько расходилось с отношением, которое он обычно демонстрировал в присутствии Гектора, когда присутствовал кто-либо еще. - Я сказал, что у нас нет никаких независимых подтверждений, и у нас их нет. Конечно, возможно, что он лжет - представление о том, что его организация была разрушена из-за каких-то случайных обстоятельств, не зависящих от кого-либо, в конце концов, было бы одним из способов прикрыть его задницу, - но я не уверен, что это так. Я просто не готов автоматически предположить, что это не так. И даже если это так, из этого не обязательно следует, что его анализ произошедшего верен.

- Думаю, - сказал Гектор после долгого раздумья, - что я ему верю. Мы не выбирали дураков для отправки в Теллесберг, и только дурак стал бы плести подобную историю, зная, что рано или поздно мы узнаем, что он солгал нам. И подозреваю, что его теория о том, что произошло, также в значительной степени точна.

Князь отодвинул стул, встал и подошел к окну. Это было широкое окно, вделанное в толстую стену из теплоотводящего