И голос Тарто:

«Ого! Это же самерийский горец! Кто же его так отделал?»

Теперь Фаргал понял, почему так изумился Тарто. Кайр мог бы в считанные мгновения перерезать дюжину обычных солдат.

Кто же там, в северо эгеринском лесу, сумел прикончить настоящего самерийского горца? Прикончить без единого звука и тут же исчезнуть. Кто? И зачем?

Фаргал почувствовал холодок прикосновения к тайне…

– Ты что, командир?

Пристальный взгляд ушедшего в воспоминания Фаргала обеспокоил Кайра.

– Все нормально,– буркнул эгерини, недовольный тем, что его отвлекли и мысль ускользнула.

Возы неспешно катились по дороге. У Фаргала было время посмотреть по сторонам и убедиться, что урожай созрел, но убирать его некому, кроме разжиревших грызунов и птиц.

– А ведь пропадет урожай,– сказал он сокту.

Тот равнодушно пожал плечами.

– Голода не будет,– сказал он.– А вот зерно подорожает. Зато подешевеют рабы.

И прикрыл нос ладонью: справа у дороги лежал раздувшийся труп женщины.

Примерно с час двигались молча. Жара не располагала к беседе. Дорога пустынна. В эту пору люди предпочитают прятаться в тени. Справа, за ячменным полем и оливковой рощей, поднимался черный дым.

– Ладдиф,– негромко произнес Люг.

Фаргал прикрыл ладонью глаза от солнца (фетс был прав, когда предпочел широкополую шляпу) и посмотрел вперед.

– Да,– сказал он.– Еще мили три.

* * *

Старший военачальник бога-Императора Сундин уронил на стол свиток. Руки его дрожали.

«Почему победоносное шествие остановилось? – спрашивал Повелитель всех живых.– Почему ничтожный Йорганкеш еще не брошен к моим стопам?»

Почему? Сундин и сам хотел бы знать почему! Ему-то казалось: самое трудное – перейти Агру. И вот он не только перешел эту реку, но и углубился в землю ничтожных на полторы сотни миль. Города падали, как спелые сливы. Его командиры сотнями гнали пленных на юг. Его маги – вдали от гор Яго – вновь обрели глаза и уши и прокладывали дорогу победителям. Его воины…

Сундин опустился в кресло, принадлежавшее некогда Владыке Земли Боссар, сжал ладонями виски. Хорошо хоть Старший военачальник один, и никто из нижестоящих не видит его горя и страха. О, как хорошо все складывалось всего лишь два месяца назад, когда Сундин во главе сорокатысячного войска подошел к Ладдифу! Старший военачальник помнил, как грозно выглядела древняя крепость. И как легко досталась. Два его мага напустили смертную хворь на чародея Владыки, тоже обучавшегося в Лосанской школе и потому знакомого волшебникам Сундина так же хорошо, как собственные ладони. А третий маг, великолепный Пожиратель Огня Сигиус, окутал Ладдиф знаменитой Синей Негой. Два часа – и армия вошла в Ладдиф, не потеряв ни одного человека.

И вот две недели спустя Сундин узнает, что Пожиратель Огня убит обычным человеком, а войско, предводительствуемое Удостоенным Милостей старшим командиром Фуэном, полностью разгромлено.

Как могло произойти подобное? Некий человек стер с лица земли тысячи воинов бога-Императора. Убил великого мага. Пленил Удостоенного Милостей. Если Божественный Повелитель узнает о случившемся прежде, чем Сундин новыми победами искупит вину, Сундину конец. Гонцы Гнева прибудут к военачальнику и увезут в лосанский Дом Пыток. Если только Сундин раньше не уйдет в страну Мертвых по собственной воле.

Двое уцелевших принесли Старшему военачальнику имя его Проклятья. Фаргал.

«Фаргал!» – кричали воины ничтожных, и, говорят, от одного этого крика солдаты бога-Императора лишались языка.

Маги сказали: в этом имени есть первичная сила. Но и маги оказались бессильными. Им не удалось обуздать Проклятье Сундина. Звезды предрекли: они столкнутся, Сундин и этот ничтожный, о котором ничего не могли сказать даже шпионы, загодя изучившие в Карнагрии каждого, кто мог представлять опасность для Фетиса. Впрочем, доверенный человек в Великондаре обнадежил: за хорошие деньги можно найти убийцу даже для Йорганкеша. Сундин чуть улыбнулся. Первая приятная мысль. Вот уж кто ведет себя так, как ожидалось. Ничтожный Император ничтожных людишек. Не знающих, что такое власть и повиновение. Но что-то сломалось в великолепном плане победы. Теперь каждый день доносят о гибели его людей. Эти карнагрийцы ведут себя как разбойники, а не как воины. Нападают исподтишка и сразу бегут. Шакалы! Одна надежда: донесли Сундину, что Император ничтожных возомнил себя сильным и готовится нанести настоящий удар. И безусловно, он выберет Ладдиф. Так глупый тигр, вознамерившийся украсть теленка, вдруг обнаруживает, что оказался посреди стада буйволов. О, то будет верная победа Сундина. И бог-Император простит Старшего военачальника. Вот только Фаргал…

* * *

Пока Сундин предавался мыслям в замке Владыки Земли Боссар, тот, кто так беспокоил Старшего военачальника, стоял на площади перед городскими воротами, и ничего не подозревавшая стража собиралась без всяких помех выпустить его из Ладдифа.

Олово продали. Быстро, но не настолько быстро, чтобы мнимые купцы не успели узнать все, что требовалось, а именно: количество войск, возможные ловушки под стенами, на которые так востры фетсы, и настроение гарнизона. Настроение у рядовых захватчиков было не восторженное. Однако крепкие стены, сорокатысячная армия и два настоящих мага – серьезная сила. Если бы решение зависело от Фаргала, он повременил бы со штурмом. Каждый прожитый в бездействии день играет против фетсов. Фаргал убедился в правоте Кен-Гизара: захватчики неуютно чувствуют себя на чужой территории. Обложить их поплотнее, резать мелкие отряды, посылаемые за продовольствием,– и очень скоро фетсы съедят свои запасы. А голодный солдат – это только половина сытого.

Однако Йорганкеш решил дать бой, и Фаргал вез полную информацию о противнике. Полную с его точки зрения, потому что даже Фаргал не мог знать о резервной армии в восемнадцать тысяч всадников и сто шесть колесниц, которая сейчас обосновалась всего в пятидесяти милях южнее Ладдифа и, прикрытая волшебством фетских магов, не могла быть замечена посторонним глазом.

– Он пришел.– Глазки Проныры блестели от предвкушения золота.

– Зови,– велел Мормад.

Клиент, одеждой и повадками благородный карнит, но по сути – мерзкий лазутчик, вошел в комнатушку Мормада, надувшись от важности.

Атаман мгновенно сбил с него спесь.

– Почему этот вооружен? – рявкнул нурташец.– Взбучки захотел?

– Но я думал…– промямлил побледневший Проныра.

– Думаю здесь я! Отбери у него меч!

– Да как ты смее…– начал вошедший.

И осекся, потому что вдруг обнаружил: Мормад уже стоит рядом. А нож атамана очень нежно касается горла благородного карнита.

– Вот так лучше,– кивнул Мормад, когда меч гостя был аккуратно извлечен из ножен.– Намного лучше!