Человек, расположившийся у окна на втором этаже одного из домов на улице Забытых богов, медленно натянул лук. До цели было каких-нибудь тридцать шагов, пустяки для хорошего стрелка, тем более – в безветренную погоду. Человек натянул тетиву так, что узкий трехгранный наконечник коснулся побелевших от напряжения пальцев. Он целил в шею всадника и знал: с тридцати шагов стрела пройдет навылет, даже если попадет в позвоночник. Стрелок убил достаточно людей, чтобы разбираться в таких вещах. О том, кого убьет, он не думал. Не думал и о деньгах, которые получит за свою работу. Для хорошего выстрела голова должна стать свободной от мыслей.

Фаргал удивился. Не поведению незнакомки – он привык, что женщины докучают ему своим вниманием, и относился к этому с брезгливым равнодушием. Его поразило непослушание коня. Поэтому эгерини еще раз взглянул сверху на незнакомку. Та откинула капюшон. Фаргал увидел ничем не примечательное лицо в обрамлении пшеничного цвета волос, приятное, но совершенно незнакомое.

– Ужели жизнь наскучила тебе? – спросила женщина с улыбкой.

И тогда Фаргал узнал.

Всадник остановился. Какая-то женщина преградила дорогу. Стрелок терпеливо ждал, когда она отойдет в сторону. Но вместо этого женщина откинула капюшон. Стрелку показалось – она смотрит прямо на него. И тут он понял, насколько женщина прекрасна. Ее красота обожгла глаза. В следующий миг стрела сорвалась с тетивы… и впервые за последние шесть лет стрелок промахнулся. Потому что ослеп.

Фаргал даже не вздрогнул, когда стрела пропела в ладони от его уха. Честно говоря, он ее даже не заметил.

– Ты? – прошептал он.

– Ты звал меня, и я пришла. Мила ли я в таком обличье тебе, мой воин? – проговорила та, о ком грезят, встряхнула головой, и светлые локоны тут же налились огнем, обрели цвет красной меди.

Улица, город, великая Карнагрия, война – все исчезло. Фаргал соскользнул с седла, встал против своей возлюбленной, выдавил, с трудом подбирая слова:

– Непривычно… Ты – просто женщина…– и, вспомнив: – Стрела?

– Забудь о ней. – Медные волосы потемнели, словно их коснулась ночь.—Ты говоришь как бог, о мой герой! Пойдем… – Она слегка дотронулась локтя Фаргала.

– Куда? — Фаргал был настолько счастлив, что не мог согнать с губ глуповатую улыбку.

– Куда захочешь. Веди, а я, покорно,– за тобой! Всего лишь женщиной я буду этой ночью!

Фаргал подхватил возлюбленную на руки – она была легка, как шелковый плащ,– усадил в седло и, повернув коня, повел его на поводу прочь от Дивного города. Собственные апартаменты он не считал достойными богини, пусть даже возжелавшей одну ночь побыть просто женщиной.

Хозяин «Ночной бабочки» не удивился, увидев Фаргала со спутницей. Он даже позволил себе понимающе улыбнуться. Ясное дело: такой доблестный муж, как этот, ищет себе нечто более изысканное, чем его девочки.

– Я покупаю твой сад на всю ночь,– сказал Фаргал.– Выгони всех, и чтоб никаких любопытных глаз! Ты понял?

– О да, господин тысяцкий! – Хозяин с почтением покосился на золотую пряжку на поясе Фаргала.– Располагай мною. В саду никого нет, и ни одна душа не посмеет…

Эгерини уже не слушал. Бережно взяв под руку свою спутницу, он направился к внутренней двери. Хозяин, спохватившись, обогнал их, распахнул дверь… И остолбенел. Один взгляд на спутницу Фаргала – и у великондарца перехватило дыхание.

«Великий Ашшур! – пробормотал он, глядя им вслед.– Как она…»

Ранним утром Фаргал и его возлюбленная покинули «Ночную бабочку»

– Я ухожу, – сказала богиня, коснувшись пальцами губ Фаргала.—Но я приду опять.

– Теперь я в каждой женщине буду искать тебя,– тихо проговорил воин.

– О! – Таймат засмеялась.– Только тень моя есть в каждой женщине! Такой же, как сейчас, я никогда уже не буду, я – как любовь, и я неповторима. Нет, не ищи – найдешь лишь тень!

– Я понимаю,– печально сказал Фаргал.

Таймат отступила от него. Эгерини увидел, как серебряные искры пронзили воздух за ее спиной.

– Хочу я, чтобы ты был счастлив! И будет так!

Два сотника из тысячи Шорга возвращались в казармы.

– Глянь,– сказал один из них.– Фаргал! С женщиной!

– Ну да, с женщиной,– проворчал второй, – и что с того?

– Но говорят…

– А ты слушай больше! – Сотник побулькал остатками пива во фляге и, вздохнув, приложился.– Эй, ты чего?

Его приятель застыл с открытым ртом.

– Пропала! – сказал он через мгновение.– Ты видел?

– Что?

– Пропала!

– Кто?

– Да женщина! Раз – и нету!

– Бредишь,– проворчал второй сотник и протянул товарищу флягу.– Хлебни, полегчает.

– Да точно тебе говорю! – обиделся первый.

Второй оглянулся и увидел садившегося в седло Фаргала. Женщины не было. Ну и что?

– Может, обратно зашла? – предположил он.

– Да нет,– с досадой проговорил первый сотник.– Я видел! Раз – и нету!

– Угу,– буркнул второй.– Это ты молодым расскажи.

Лениво переругиваясь, наемники двинулись дальше.

Фаргал обогнал их, подхлестнул коня, и тот пошел размашистой рысью, отбивая копытами частую дробь. Фаргал был по-настоящему счастлив.

На Ладдиф Йорганкеш двинул пятидесятитысячное войско. Десять тысяч Алых, двадцать шесть – Черной пехоты, восемь тысяч наемников. Да еще – ополчение, присланное Владыками. Да еще три сборные тысячи конных лучников.

Когда Фаргал, поднявшись на стременах, оглядывал ползущее по дороге войско: всадников, пехоту, обоз, растянувшийся на целую милю,– сердце его замирало от ощущения окружающей его силы. Но потом он вспоминал мощные стены Ладдифа и понимал: чтобы взять город, понадобится не менее чем трехкратный перевес. Это – если не брать в расчет магов.

Но у Императора, который лично возглавлял армию, было другое мнение. А магов он вообще не принимал во внимание, поскольку был уверен: его собственный чародей, Фанкис Могучий, с сородичами управится.

К Ладдифу войско Императора прибыло через восемь дней. Расположив армию на пологом холме примерно в миле от крепости, Йорганкеш немедленно отправил послов, требуя сдачи города.

Требование это Шорг Белый охарактеризовал лаконично и весьма обидно для Императора.

Послы назад не вернулись. Их головы перебросила через стены фетская катапульта. Взбешенный Йорганкеш поднял Черных и, под прикрытием лучников и малых баллист, без всякой подготовки бросил их на стены. По всей видимости, предводитель фетсов именно на это и рассчитывал. Черным дали возможность приблизиться к крепости, даже поставить часть лестниц,– а затем разом обрушили им на головы все, что предусмотрительные фетсы припасли для нападающих: стрелы, снаряды, кипящее масло, ядовитую смесь, разъедающую кожу, огромные бревна, спущенные на длинных цепях, раскачивающиеся, как маятники, опрокидывающие лестницы и плющившие кирасы Черных, как сапог – яичную скорлупу. Штурм захлебнулся, даже не начавшись. Карнагрийская пехота отхлынула, оставив почти треть лежащими у подножия крепости.