2229 год от В.И.

Вечер 12-го дня месяца Медведя.

Арция. Мунт

Зов, как обычно, случился некстати. Его императорское величество Михай Годой начинал подозревать, что Союзники выбирают самое неподходящее время из мелочной мести, ведь, вступая в орден Ройгу, они добровольно расставались с некоторой стороной жизни, которой тарский господарь весьма дорожил. И вот теперь из-за их глупой зависти пришлось оставить Митту и направиться к опостылевшему зеркалу. Впрочем, ночные вызовы были ничто в сравнении с тем, как ему досаждали бледные в Гелани, и Михай мысленно возблагодарил Всадников, закрывших вздорной нечисти путь в Арцию. Чем успешнее шли у Годоя дела, тем сильнее тяготила его зависимость от ройгианцев. Будь на их месте обычные наемные убийцы, тарскиец, не задумываясь, отправил бы их вслед за жертвами. Увы, с могущественными колдунами такое не пройдет. По крайней мере, пока в твоих руках нет того единственного, что заставит их склониться.

Марина-Митта чуть не поплатилась головой за то, что стала причиной постигшего завоевателя разочарования. Однако изголодавшаяся по мужскому обществу красотка была столь соблазнительна и откровенна, что Годой счел глупым не воспользоваться ее прелестями, тем более это в некоторой степени было торжеством и над Стефаном, и над Рене. Племянница императора в постели творила чудеса и вскоре стала постоянной принадлежностью императорской спальни. Годой уже всерьез подумывал, что эта красавица, глупая, как стая гусынь, и похотливая, словно весенняя кошка, устраивает его куда больше строптивой дочки короля Марко, с которой ухо нужно держать востро.

К несчастью, в Митте древней крови было не больше, чем атэвского вина в луже у колодца, а значит, на роль будущей Эстель Оскоры она не годилась. Бледные же, похоже, всерьез решили не мытьем, так катаньем уничтожить Герику, если не удастся ее вернуть, после чего заняться Ланкой, так как другой женщины, способной выносить Воплощение Ройгу в Благодатных землях, они не знали. Ройгианцы предусмотрительно на протяжении веков изводили тех, в чьих жилах, по их мнению, текла древняя кровь, и связанные с ними родственными узами королевские дома. Им нужен был один Владыка по праву крови, а не множество, и из всех ветвей была избрана одна — тарскийская, другие же были обречены на смерть. Но пойти на охоту еще не значит вернуться с добычей! Рене Аррой вопреки всему остался жив, но это было еще полбеды. Главное, они упустили Герику.

Годой, будучи уверен, что найдет ее в Арции, оставил Илану в Гелани, в обществе ройгианцев. Как заложницу. Но он и сам при этом оказался в шкуре заложника. Если его дочь погибнет, они воспользуются Ланкой, а он… он им станет просто не нужен! Значит, необходимо вытребовать сюда супругу и держать ее при себе. И найти наконец эту чертову куклу. Неужели она и в самом деле в Эланде?! Или все же в Кантиске, иначе почему тамошний кардинал столь уверен в своих силах, хотя что он может знать? Сама-то Герика наверняка не соображает, во что она превратилась. Умом его дочка отродясь не блистала.

— Ты скоро? — Митта картинно потянулась и перевернулась на живот, наматывая на палец блеснувший золотом локон.

— Не знаю, — огрызнулся Годой, затягивая поясной ремень, после чего вышел, громко хлопнув дверью. Удивительно, как трудно найти в императорском дворце место, где можно спокойно заняться магией. Везде толкутся слуги, в каждом углу можно наткнуться на замаскированную дверь, за которой торчит десяток лакеев.

Хорошо хоть у императорской семейки были достаточно прихотливые вкусы, и они снабдили зеркалами мраморную купальню. Михай, до глубины души возмутив смазливого молодого банщика, захлопнул дверь перед самым его носом и угрюмо уставился в затуманенное стекло. Как он ненавидел эту процедуру! Годой пролил немало крови, разумеется чужой, но вид собственного окровавленного пальца в последнее время вызывал у него тошноту и безотчетный страх. Но плох тот повелитель, который не жертвует малым во имя большего!

Стекло в вызолоченной раме, поддерживаемой двумя соблазнительными красавицами, задрожало, словно от отвращения, но честно показало Годою его двойника с неприятными пустыми глазами. Тот, в зеркале, был взбешен и напуган. И было отчего! Михаю тоже стало зябко, когда он узнал, что в Эланде опять сотворена волшба, природа которой указывает на Того, Кто Придет! Но и это не самое страшное. Волшба была направлена против магии Ройгу! Да, сущности, которые грызли Шандера Гардани, были не из самых сильных, но уничтожить их, сохранив при этом графу жизнь, мог только человек, прошедший первые четыре степени посвящения!

Годой скрипнул зубами — у него самого была вторая, у покойного господина Бо — третья!

На сей раз Союзники не утверждали, что это дело рук Герики. Они сами были растерянны. Та, что в момент рождения ребенка-воплощения Ройгу становилась Эстель Оскорой, обретала власть, достаточную, чтобы приказать Охоте убраться за Явеллу — Гончие Тумана не могли не узнать, КТО перед ними. Она же, вполне возможно, была просто испугана их появлением и действовала бессознательно. Другое дело финусы, порождения древней магии! Обнаружить их и истребить мог только опытный маг-ройгианец!

Разумеется, Годой знал, что Шандер жив и что винить в этом приходится Романа Ясного, скорее всего приходившего попрощаться со Стефаном и случайно набредшего на потайную камеру. Воспоминания об оставленном там «подарке» были мучительны. Понадобились недельные усилия двоих Союзников и наполнение малой Чаши, чтобы Годой поправил пошатнувшееся здоровье и обрел подобие прежней уверенности в себе. Регент не сомневался, что одной из причин, заставившей Романа сразу же уйти, оставив ловушку, но не проследив, как она сработала, и не добив его, было желание спасти Шандера. А то, что этот то ли эльф, то ли Преступивший не смог исцелить графа — а слухами земля полнится, — говорило о том, что финусы были нынешним магам Тарры не по зубам. И вот надо же!

Двойник в зеркале давно растаял, а Годой сидел на краю мраморного бассейна с дымящейся голубой водой и думал, думал, думал…

Единственный ответ, который услужливо подсовывал шевелившийся в глубине души страх, был прост. Рене! Проклятый эландец, шатавшийся за Запретную черту и уничтоживший господина Бо, вполне мог оказаться посвященным четвертой степени, у которого хватило наглости и сноровки освободиться от излишне навязчивых учителей! Скорее всего там, в Явелле, охоту завернул именно Рене! Похоже, он вовсе не случайно покинул Эланд накануне эпидемии! Может быть, ройгианцы обратились к нему, Годою, после того, как Счастливчик Рене обвел их вокруг пальца!

Если так, он может знать или догадываться, кто такая Герика, и если девчонка и в самом деле в его руках… Хотя вряд ли! И все равно с Эландом нужно кончать, и кончать быстро! Но для этого нужно протащить Союзников через Гремиху, а это опять Чаша. И не одна. Шила же в мешке не утаить! Как ему править, если жители империи узнают, что он якшается с нечистью, которая режет арцийцев, как баранов!

Хотя, хотя… А почему бы не выдать это за месть прорвавшихся из окружения императорских гвардейцев мирным людям, принявшим руку Годоя? Нет, пока Архипастырь жив, такое не пройдет. Как ни крути, со всех сторон лучше, чтобы бледные прорывались в Эланд через Явеллу. Пусть там и наполняют свои Чаши! Самое подходящее место. Он же ударит на Гверганду, отвлекая внимание Рене от Ганы и Вархи! Если Рене и Союзники уничтожат друг друга или хотя бы ослабят так, что победитель станет легкой добычей, он, Годой, станет повелителем Благодатных земель и спокойно разберется со всеми тайнами, проклятиями и Пророчествами. Если можно обрести бессмертие и вечную власть над миром, он их обретет, но своей головой и для себя. Но сначала надо выяснить, где Герика.