Глеб Саныч с минуту смотрел на Александра изучающим взглядом. Потом тяжело вздохнул и согласился:

— Пусть так.

Михаил ехал от Марка, когда с ним связался один из охранников особняка:

— Михаил Юрьевич, подъехала Людмила. С ней микроавтобус из охранного агентства. Какие распоряжения?

— Пусть проверят весь дом, участок и аппаратуру, все машины и ближайшие деревья, а так же телекоммуникационную вышку, там недавно меняли оборудование. И не оставляйте ребят из охранки без присмотра. Я буду через полтора часа.

— Все ясно!

Через двадцать минут он въехал в ворота особняка матери.

— Сынок, ты ужасно выглядишь, — сказала она вместо приветствия, поднимаясь. Михаил редко заставал ее работающей в сети.

— Здравствуй, мама, — он наклонился, чтобы поцеловать мать.

— Ты обедал?

— Да, я…  поел у Марка.

— У вас же вчера было собрание. Ты заморозил все разработки живых проектов.

— Да, — подтвердил он и сказал главное: — Я хочу, чтобы ты поняла: у меня не было иного выхода. И я не жалею о содеянном.

— Я понимаю, — кивнула мать, снова садясь, — и хочу чтобы ты тоже понял: то, что я собираюсь сделать — это тоже из-за отсутствия другого выхода. Когда ты придешь в ярость и будешь готов убить первого встречного, вспомни это: для меня так же важно сохранить контрольный пакет, как для тебя — это проклятое кресло.

— Чем ты планируешь меня огорошить?

— Я не могу сказать сейчас, Миша. Просто запомни — это ради тебя и твоих детей, которых я надеюсь увидеть при жизни.

— Мама, ради бога, только не надо никаких жертв!

Мать тихо засмеялась.

— Сынок, ты умеешь платить за свои ошибки, и я горжусь тобой. А я умею платить за свои мечты и мечты твоего отца.

Поняв, что ничего не добьется от нее, Михаил отвернулся к окну и раскидистой вишне за ним. Те, кто считал, что своим упрямством он был в отца — глубоко ошибались. Упрямством он был в них обоих.

— Макс шпионил на Крышаева.

— Макс?!

— Сейчас чистят мой дом, потом я пошлю их к тебе. После этого уже офис.

— Ко мне не надо.

— Надо! Ты такая же часть корпорации, как и я.

— Не присылай, — качнула головой Лариса Сергеевна. — Ты вправе стремиться к конфиденциальности и пытаться избавиться от слежки. Ты даже вправе культивировать иллюзию, что конфиденциальность существует, и ты когда-нибудь от слежки избавишься, хоть на пять минут. Я же не питаю никаких иллюзий на этот счет и не пущу никаких ловцов жучков на свою территорию.

Михаил уже давно не задавался вопросом, почему отец и выходные проводил в своем кабинете. С матерью никогда не было легко. Но это не могло помешать им любить и беречь ее.

— Я оставлю для тебя дом в Минводах.

— Спасибо.

— Мама, отец рассказывал тебе о дублерах?

— Дублерах? Что ты имеешь в виду?

— Был ли хоть один человек, который знал все, что он делал?

— Человек — вряд ли. Ты можешь узнать у Вики, если знаешь что именно спрашивать. Так что за дублеры?

— Как-нибудь потом. Я чертовски устал.

— Сейчас и двух еще нет…  — удивилась мать, но когда Михаил обернулся, поняла, что он имеет в виду совершенно иную усталость. Она не знала, как может поддержать сына. Никогда не знала: глядя на отца, Михаил всегда брал на себя больше, чем мог унести.

— Со всеми этими перипетиями я так и не рассказала тебе. Я знаю, что было в подшивке, которую отец приберег на Арктике-1 для своих друзей. Когда о ней упомянул Высоцкий, я не поняла. Но Николай раскрыл мне глаза, и это на самом деле гениально и просто.

— Что же?

— Они считают, что ты живой проект.

— Что?!

— Насколько я поняла, эта подшивка — обычное дело живого проекта. И там твои данные, расписанные как для живого проекта.

— Господи, мама, — Михаил смеялся, — и они шантажировали тебе этим?

— Нет. Что удивительно — нет. Ни тот, ни другой.

— Что ж…  здорово, черт побери! Хорошо бы еще узнать, куда она в итоге делась.

— Да. Так кто обеспечил тебе недостающие три процента? — перевела тему Лариса Сергеевна.

— Дублеры, — ответил Михаил и, не собираясь пояснять, подошел и наклонился к матери, чтобы попрощаться: — Мне нужно идти. Пока.

Через сорок минут он начитывал сообщение Вике, так как адресаты послания находились в разных часовых поясах:

— Виктор Иванович, уже давно нужно было подумать о модернизации паспортного чипа живых проектов. Сохраните все функции, но сделайте его микроскопическим. Дмитрий, Карина Семеновна, от вас я буду ждать решения для нового места внедрения чипа. Найдите место в голове. Конкретные предложения жду до двенадцатого ноября.

— Мих, ты не собираешься в офис? — это был голос Петра.

Анна уже перестала чувствовать неудобство, присутствуя и при рабочих и при личных разговорах президента.

— Подъезжай ко мне, пообедаем, — пригласил Михаил друга.

— Какой обед?! Тебе про Океан-3 сказали?

— Что?

— Два нижних яруса почти полностью затоплены.

Повисла тишина. Анна прижала ладонь ко рту, чтобы не вымолвить ни звука.

— Жертвы есть?

— Есть. Ладно, сейчас приеду.

Михаил сидел с минуту молча, давя в себе эмоции. Когда из динамика послышался незнакомый голос, Анна не стала делать вид, что работает. Она распрямилась, будто это могло смягчить то, что она готовилась услышать.

— Здравствуй, Миш — сказал торопливый голос, — в нас что-то врезалось, опоры смяты внутрь, это все что я сейчас вижу. Если была сейсмическая активность, могло что-нибудь поднять со дна и принести. Хотя до дна далековато. Все внешние конструкции проверяли месяц назад. Как раз с той стороны укрепляли арматуру, заменили несколько балок. В общем, это не халатность, мне нужно сплавать туда.

— Жертвы?

— Затопило три из четырех секторов на нижнем ярусе и два из шести на шестом. По пропускным данным Липы там находилось восемь человек.

— Живые проекты?

— Все на стадии роста. Двести пилотов на первой стадии, все тестовые амфибии, полторы тысячи телохранителей на первой, восемьсот на второй и три тысячи на третьей.

— Почему? — голос Михаила был так же ровен, как при зачитывании сообщения руководителям проектов.

В его мозгу пульсировала одна мысль: «Русь». Выслушав подробный план обеспечения охранных мер для пользователей LLS LPI, «Иванов и компания» сняли блокировку этого решения. По факту, осознанно или нет, но Михаилу разрешили сформировать не просто службу для обеспечение безопасности пользователей, а полицейское подразделение, наличие которого, среди прочего, и отличало государственные жизнеобеспечивающие корпорации от остальных. Ему позволили сформировать полувоенизированное подразделение быстрого реагирования по всему миру с не лимитированным количеством персонала. Название одно, но смысл разный. И его личная армия, по крайней мере, некая ее часть, сейчас тонула у берегов Австралии.