Размеры и возможности человека как отдельного биологического объекта остались прежними. Так что, жуть в тысячу метров не перестает быть жутью? Ну, разве что, у нее появятся некие сложности с выколупыванием протоплазмы из каменных строений. Подумаешь? В отсутствии перочинного ножа, тушенка вполне лихо вскрывается гвардейской бляхой. И потому…

Раз уж мы допустили существование живого Гиргого, то почему бы не оставить в его распоряжении и длинный, раздвоенный змеиный язык?

Жуж Шоймар – гений организационных процессов – собрал уникальную команду. А помимо того, мы видимо вошли в некую фазу откровений. Пока Эри Муго демонстрировал нам фрески, на месте которых все остальные видели только пятна плесени, даже не различимые по цвету, другие тоже не спали. Имре Моль – наш штатный переводчик с цивилизованных языков – трудил голову над чем-то своим. Останки древней культуры, разбросанные среди деревьев там и тут, все-таки не были его страстью, так что он колотился над чем-то более современным. Иногда посиживал с наушником, возле похрапывающего первого радиста Риши Элеме, подкручивал верньеры, кривясь от завываний, спрятавшихся в окрестностях Мирового Света, радиационных поясов. И затем, однажды, он тоже выдал откровение.

Откровение не относилось к присыпанным столетиями древностям, и потому не обладало анестезией отрешенности от настоящего. Оно могло запросто взорвать благость последних дней, когда мы все сосредоточились на археологии, и мозоли с потертостями от ботинок начали постепенно заживать. И потому откровение было доведено исключительно избранным. Как не странно, я – врач и ветеринар – оказался в их числе. Правда, не в первых рядах.

– Доктор Гаал, можно вам задействовать по прямым обязанностям? – обратился ко мне Шоймар. – Давленьице не смеряете?

А когда мы отошли в сторонку, и присели на вросшую в землю поваленную колонну (теперь мы все стали несколько Эри Муго и могли кое-чего различать), Шоймар добавил:

– С давлением у меня все в норме, док. Но подсоедините свою технику, Дар, и делайте вид, что заняты делом. А сами слушайте. Есть информация, которую не стоит доводить ни марайя, ни нашим рабам-носильщикам. Я не хочу, чтобы первые разбежались по лесу, а вторые попробовали устроить переворот.

– Я весь внимание, профессор, – кивнул я, тиская грушу тонометра.

– Наш полиглот Имре Моль наконец раскусил код ноюйского десанта, который перебили голованы.

– Какой код?

– Вообще-то, целых два кода. Один был письменный. У них имелись какие-то закодированные записи, а второй для радио-переговоров. Между прочим, они до сих пор на нем передают.

– Постойте, их же прикончили? – удивился я.

– Их-то прикончили, да, – согласился начальник. – Но они, как вы понимаете, Дар, никак не успели об этом сообщить. Их, в отличие от нас, прихлопнули за один заход. Так вот, их командный центр – через какой-то ретранслятор в Нетронутой Цепи, как предполагают наши радисты – все еще пытается связаться с ними, и по-прежнему шлет директивы.

– Вот как? То есть, может, тут опять появятся эти ново-ноюйцы?

– Вряд ли, – мотнул головой Шоймар. – Но тут дело не в них. И в общем, вкратце.

– Я весь внимание.

– Вы оказались правы, Дар. Вы раньше всех догадались.

– Я?

– Дело в голованах, доктор.

– В голованах?

– У ноюйского спецназа было две задачи. Одна… Впрочем, она сейчас несущественна. А вот главная – это голованы.

– Они собирались воровать щенков?

– Глупости. Ради этого не стоит так экипироваться. И не перебивайте, Гаал. В общем, с этими голованами не так все просто. Судя по дешифрованным записям и инструкциям, это не просто мелкие стаи, которые нападают на людей, пользуя их как мясо. Все гораздо-гораздо хуже.

– Куда уж ху… Извините, Жуж.

– Это боевое разведывательное подразделение было послано выяснить место роения голованов. Если Риши Элеме не ошибается – а уж в различении цифр, я уверен, он не ошибается – то речь идет о роении голованов в количестве сотен тысяч, а может быть, миллионов штук.

– Что?! – я все-таки не сдержался.

– По записям выявлен прецедент, Дар. Оказывается не так давно несколько десятков тысяч (предположительно правда) голованов напали на некий поселок, почти маленький город, отстоящий отсюда в нескольких сотнях километрах. Причем, за горным перевалом. Свидетелей там не осталось. Всех людей уничтожили.

– Это как в той деревне марайи, которую мы…

– Да, как в той деревне, доктор. Но тут хуже. Получается, голованы начали делать вылазки даже за территорию Топожвари-Мэш. Совершенно не в джунгли.

– Типа, как саранча. Она…

– Какая саранча, Дар Гаал? Массаракш! Я почему с вами делюсь? Потому что вы оказались догадливее многих, а сейчас вы меня разочаровываете. Это же вы первый доказывали, что голованы разумны, так?

– Ну…

– Судя по дешифрованным Имре записям, они не только разумны, они умеют взаимодействовать гигантскими сообществами. На счет того, миллионами, или меньше, тут как раз эта погибшая военная миссия ново-ноюйцев и должна была выяснить. А главное, эта разумная… Цивилизация, так, наверное?... Она очень агрессивна. И вот для чего, в принципе, была послана эта погибшая экспедиция. Главным вопросом стояло выяснение, куда двинется сообщество голованов. В какую сторону от джунглей Топожвари-Мэш. На юг, на запад, или на север. Ново-ноюйский штаб это до сих пор интересует, потому что они продолжают слать запросы своему пропавшему отряду.

– Вот, оно как, – высказался я наконец.

– Да, невесело, – кивнул Шоймар. – И я, честно говоря, до сих пор в это не очень верю. Миллионы штук… Ну, это просто… Наш биолог в полубредовом состоянии (Кстати, как наш Кож Зола? Каковы шансы?), с вашим братцем – уж, извините, Дар – мне как-то не хочется говорить, так что только вы у нас главный по зоологическим вопросам. На ваш взгляд, может это быть правдой? То, что собаки собрались такой кучей в одном каком-то месте джунглей?

– Ну… – я даже растерялся. – Это бы объяснило, почему они едят все подряд. Не представляю, чем могла бы прокормиться такая стая: если слово «стая» еще применимо. И когда они успели расплодиться, не понимаю?

– Да! Там, в записях ново-ноюйцев указано, что отмечены десятки подтвержденных, и сотни неподтвержденных случаев, когда и одомашеные, и дикие голованы (в случаях неподтвержденных, это могли быть собаки других пород) покидали места своего обитания и устремлялись куда-то на север. Учтите, глядя с заэкваториальных мест, Топожвари-Мэш расположено на севере.

– То есть, они стеклись сюда с других территорий? Ну, не знаю, я все же не биолог. Понятно, что птицы ежегодно мигрируют, но собаки… В смысле, разумные собаки?