Следующим свидетельством знакомства британцев с парусами служит «лодка» из кургана Бройтер на севере Ирландии — двадцатисантиметровая золотая модель корабля, датируемая I веком до н. э.[687] Оснащенный восемнадцатью веслами, кормовым веслом и мачтой с реем для прямого паруса, в натуральную величину этот корабль оказался бы 12–15 метров длиной. У нас нет оснований считать, что моряки времен Пифея или даже более ранних не могли поставить на свои сшитые из шкур корабли мачту с парусом,[688] и скорее всего, доведись Пифею попасть на корабль к мореходам, не использующим парус, он бы об этом упомянул. Повсеместно ли применялся парус на Британских островах или существовали области, где обходились без него, трудно сказать. Тем не менее даже в VII веке по-прежнему продолжали строить крупные суда без рангоута.

Бройтерская лодка — современница древнейшего рассказа-первоисточника о североевропейских кораблях, приводимого в «Записках о Галльской войне» Цезаря. Во время морской войны с венетами у южного побережья Бретани в 57 году до н. э. Цезарь был поражен мореходным мастерством противника и различиями между средиземноморскими кораблями и галльскими, способными выдерживать превратности прибрежной Атлантики. «Их собственные корабли были построены и снаряжены иным образом, чем наши», — пишет он.

Их киль был несколько более плоским, чтобы легче было справляться с мелями и отливами; носы, а равно и кормы были целиком сделаны из дуба, чтобы выносить какие угодно удары волн и повреждения… вместо парусов на кораблях была грубая или же тонкая дубленая кожа, может быть, по недостатку льна и неумению употреблять его в дело, а еще вероятнее потому, что полотняные паруса представлялись недостаточными для того, чтобы выдерживать сильные бури и порывистые ветры Океана и управлять такими тяжелыми кораблями. И вот когда наш флот сталкивался с этими судами, то он брал верх единственно быстротой хода и работой гребцов.[689]

Корабли Цезаря строились на Луаре, но были меньшего размера и несли тараны, поэтому с флотом венетов тягаться не могли. «Вполне готовые к бою и во всех отношениях отлично снаряженные корабли»[690] венетов возвышались на воде настолько, что римляне «если и устанавливали на своих судах башни, то они не достигали высоты неприятельских корм, и, таким образом, обстрел их с более низкого пункта был не вполне действенен, тогда как галльские снаряды били с большей силой». В конце концов римлянам удалось найти у себя преимущество — «острые серпы, вставленные в шесты», которыми они перерезали крепления вражеских реев к мачтам. Поскольку весел на кораблях венетов не было, римляне принялись захватывать их один за другим.

Дальнейший опыт Цезарю принесли два похода на Британию, и для второго он уже строил корабли, более пригодные для пересечения Ла-Манша.

Чтобы их можно было скорее нагрузить и легче вытащить на сушу, он приказал сделать их несколько ниже тех кораблей, которые ходят у нас в [Средиземном море]… С другой стороны, эти корабли должны быть несколько шире кораблей, плавающих в остальных морях, чтобы вмещать возможно большее количество грузов и вьючного скота. Все они должны быть быстроходными гребными судами, чему много способствует их низкая конструкция.[691]

Самая большая коллекция кораблей римской эпохи на Рейне была обнаружена в 1980-х годах, когда при рытье котлована для отеля рабочие наткнулись на останки пяти судов IV века недалеко от древнего места стоянки Classis Germanica в Майнце.[692] Четыре представляли собой изящные открытые lusoriae, транспортные или дозорные суда размерами 21×2,5 метра с единственной мачтой, оснащенной прямым парусом, и тридцатью веслами. (Пятый и самый маленький корабль был инспекторским, с небольшой каютой для смотрителей.) При постройке корабелы крепили доски на временный каркас, который затем меняли на постоянный в уже законченном корпусе. Тем самым упрощалось массовое производство речных судов такого типа, позволявшее приумножить численность имперского флота при наследниках Августа.

Этот смешанный способ строительства корпуса напоминает «романо-кельтскую» конструкцию судов, обнаруженных в римской Галлии и Британии. Технология строительства кораблей «от набора корпуса»[693] известна нам по останкам выкопанной в Лондоне блэкфрайерской баржи II века, а также по торговому паруснику III века из Сент-Питер-Порта на острове Гернси. И в том, и в другом случае корабль строили не с обшивки, как в Средиземноморье, но и не возводили целиком каркас, чтобы затем обшить его досками. Каркас строился поэтапно: собирали секцию, обшивали, затем каркас наращивали дальше. При таком способе форму корпуса диктовал набор, а не обшивка. Однако ни эта технология, ни примененная на кораблях в Майнце не привели к строительству «от каркаса». Этот способ пришел из Средиземноморья, где развился в более позднем Средневековье.

На всех найденных судах — и в Блэкфрайерсе, и в Сент-Питер-Порте, и в Майнце — паруса предполагались, но хотя римские дозорные корабли были явно хорошо знакомы живущим по берегам рейнско-дунайского коридора, а команда часто набиралась из местного населения, парус к северу от Рейна, судя по всему, начали широко использовать гораздо позже окончания римского владычества в Галлии. Среди хорошо сохранившихся археологических находок того периода — судно четвертого века, обнаруженное при раскопках на Нидамском болоте под Шлезвигом, в восьмидесяти километрах к северу от Киля. На двадцатидвухметровом корпусе имеются уключины для тридцати весел, управлялось судно боковым рулем, но никаких признаков мачты и такелажа не наблюдается. Конструкция строившегося «от обшивки» и обшитого внакрой нидамского корабля соответствует описанию германских судов, которое дает Тацит: «Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та, и другая имеют у них форму носа. Парусами они не пользуются и весел вдоль бортов не закрепляют в ряд одно за другим; они у них, как принято на некоторых реках, съемные, и они гребут ими по мере надобности то в ту, то в другую сторону».[694]