— Угадала! — засмеялся сверху Шон. — Хочешь, попробую поговорить с твоим родичем?

Ага. И после этой беседы Ас три недели будет светить фонарем на лбу.

— Если не поймет слов, то будет… Но если он по дури потеряет твою дружбу, ему будет больнее. Ты ведь не только чужую свободу ценишь — ты и своей не отдашь. Угу, полетел! Посиди тут минуток десять!

Ой, йопть второй раз. Вот должна я предупредить Аса, что к нему вместо красивой меня в голубой пижаме Шон в черном балахоне в гости летит?

Вздохнув, открыла книжку. И на развороте увидела экслибрис — самый невероятный из всех, что попадались мне в библиотеке. Смешной черный ворон с длинным драконьим хвостом пожимал лапу не менее смешному усатому кузнечику с длиннющими ногами и драконьими — вместо обыкновенных — крылышками. Оба прекрасных создания зубасто улыбались.

Я уже почистила зубы, полистала книги и начала ежиться в своем эфирном наряде, когда пришла мысль от Аса: «Иди сюда!»

Посмотрела на себя в зеркало — скорчила рожу — показала язык и потопала. Интересно — есть шишка или нет шишки?

Шишки не было. И Шон к моему приходу тоже уже смылся, оставив меня с Асом наедине. А Аскани был задумчив — стоял у окна и теребил вороную прядь волос. Выражение лица как обычно — неразберипоймешь.

Я нерешительно остановилась на пороге.

— Книжки-то покажешь? — улыбнулся. — Снимай верхнюю кофту и забирайся в кровать.

Что тут было-то? Вот уже жалею, что постеснялась подслушать.

— Сейчас расскажу, подожди секунду.

Положил книги на стол и погасил светлячок. Потом кровать подалась под его тяжестью, рука скользнула мне под плечо, притягивая ближе.

— Тими… — выдохнул Ас прямо мне в ухо, — ведь я тебя опять чуть не потерял. Ты права была — привела бы Шона сама, и я бы до потолка взвился. А ты бы обиделась… Знаешь, Шон невероятный — он для меня рычал!

Что-о?! Я дернулась, поворачиваясь к Асу, и вытаращилась, пытаясь разглядеть его лицо в темноте.

Для него — рычали! А для меня?!

Лежащий рядом брюнет затрясся от смеха так, что задрожала кровать:

— Тим! Ты ревнуешь меня к Шону! Вот это да!

Я, оценив ситуацию, засмеялась вместе с ним — ведь и вправду ревную!

Ас обнял меня второй рукой, чуть подтолкнул и потянул, так, что я оказалась лежащей у него на груди. И перешел на ментальную речь:

«Тими… Сон-трава моя драгоценная…»

Руки поглаживали спину и поясницу, от него пахло лесом. Лицо светлело в полумраке, а глаза казались ещё больше и темнее, чем обычно.

Чувствуя, что уплываю, затрясла головой.

«Ас, а что тебе Шон рассказал?»

«Что главное в жизни дракона — это свобода. Что ты это понимаешь, а вот я — нет. И порчу жизнь тебе и себе своей ревностью. И что если продолжу — тебя потеряю. Он даже не говорил, скорее, картины передавал… но я понял. А ещё я знаю точно, уверен — я тебе дорог… и мне этого пока хватит».

Что-то больно хорошо. Прямо идиллия. И где тут жаба зарыта?

«Недоверчивая, дикая, плохо воспитанная скупердяйка… и королева моего сердца, — Ас снова засмеялся. А потом посерьезнел: — Скажи, ты меня хоть немножко любишь?»

Я не ответила ничего. Просто прижалась теснее, чувствуя, как под щекой бьется его сердце.

* * *

На следующий день после завтрака Росс захотел припрячь нас к сортировке книг, присланных из других школ, — ведь все учебники, бывшие на руках, сгорели. Остальные школы скинулись по три-четыре комплекта каждая, чтобы восполнить наши потери. Вот только эту гору требовалось разобрать и занести номера всех книг в каталоги. Этим нам и предлагалось заняться.

В наши планы такое не вписывалось никак. Вот-вот должны были вернуться адепты из Ригана и Марен-Кара, и мы хотели быть на месте в тот момент, когда студенты зайдут к себе в комнаты и уткнутся носами в наши креативно-продвинутые зеркала. Не зря ж мы столько мучились? Под конец я научилась виртуозно пускать по стеклу почти незаметные волны и прихотливо его выпучивать, получая просто невероятные результаты — рожи в стекле кривились и раздувались так, что смотреть на это без хохота было невозможно.

Так что мы затоптались, запереглядывались, а потом клятвенно пообещали явиться в библиотеку через час, как только закончим свои дела. И рванули в общежитие — встречать гостей.

Затея удалась. Первыми прибыли младшеклассники. Реакция была бурной. Можно даже сказать — очень бурной. Сначала в соседней комнате завизжала Рин, а затем захохотала Лисса. В дальнем конце этажа кто-то заорал, а потом выматерился басом. Я с упоением прислушивалась к испуганным вскрикам, визгу, смеху и несущимся из-за дверей словам, которых, как считается, девочки из хороших семей и просто девочки знать не могут. У нас, как оказалось, их знали все.

С мальчишеского этажа неслись взрывы лошадиного ржанья и конский же топот. Что там у них происходит? Сейчас спрошу Аса.

«Носятся табуном из комнаты в комнату, смотрят, как соседа перекосило, — отозвался Ас. — Сейчас к вам побегут».

В течение получаса на двух этажах творился сущий бедлам. Три десятка мальчишек и девчонок носились от зеркала к зеркалу, хохоча, как безумные. А потом кто-то сообразил, что вот-вот появятся старшеклассники из Марен-Кара и хорошо бы устроить засаду. Естественно, прямо в комнатах и, конечно, не в своих. Лучше в девчоночьих. А самое правильное место для засады — это, безусловно, под кроватью.

Я забеспокоилась… Наша относительно невинная затея разрасталась в сумасшедший дом общешкольного масштаба. А потом махнула рукой на последствия — всё равно жалеть уже поздно — и полезла под кровать к Миире. Рядом хихикали Лисса, Корин и Винади…

Ас, вздохнув, остался в своей комнате — всё же не по чину герцогам под чужими кроватями пузом пыль вытирать.

Наконец за дверью послышались шаги, повернулась ручка.

— Сейчас посмотрю, как тут всё отремонтировали, — произнес недовольный женский голос.

Дверь хлопнула. Мы замерли. Лисса сунула кулак в рот. Винади заерзал, как кот, увидевший птичку. Я задумалась — заткнуть уши или уже не успею?

Не успела. Сначала об пол тяжело брякнулся вещевой мешок — кирпичей она, что ли, в Марен-Каре на свои десять золотых накупила? — затем раздалось недоуменно-испуганное: «А? Аа-а?! ААА!!!» — а потом раздался не вопль и не визг — а настоящий вой пожарной сирены.

— Вот это да! — восхищенно прошептал Винади.

— Что-о э-это-о-о?! — неслось сверху…

— А она как думает? — хихикнула Лисса. — Что, сама себя не узнала?

Она не думает. Она сейчас будет искать, кого бы убить… Зря я, наверное, в последний момент добавила ту полоску мелких пузырьков, создающих иллюзию прыщей повышенной отвратности как раз на носу…