была отмечена, он даже этого не заметил, но почувствовал скрытую враждебность. Пешеходных тропинок стало гораздо меньше. Насекомые ими не пользовались, двигаясь туда, куда их влекло желание или инстинкты.

Путь преградил лесок, издали серый, а при приближении стало ясно, что он таковой от покрывавшей его плотным слоем паутины. Сквозь неё на человека уставились восемь глаз мохнатого чудовища. Они располагались симметрично, но глядели в разные стороны. Челюсти походили на клинки складного ножа, внизу находились ноги с гребнями-щётками. На горбатой спине находился большой белый крест. Это был паук-крестовик. «Словно рыцарь-крестоносец!..»

В стороне в паутину врезалась большая мясистая муха. К ней сразу метнулся восьмилапый и принялся опутывать паутиной барахтающуюся, гудящую, мечущуюся добычу. Скоро она превратилась в сплошной кокон и была унесена вглубь леса.

Росс стороной обошёл его, хотя это и заняло немало времени.

В следующем леску заметил муравейник — огромную кучу из стволов деревьев, хвороста, веток, пожухлой травы и даже камней или плотных кусков глины. Несмотря на ясный солнечный день не было заметно обычного рабочего копошения муравьёв. Лишь отдельные особи бесцельно бродили вокруг, напоминая бездельников или спившихся бродяг.

Войдя в их сознание, он понял, что слово «спившиеся» тут весьма уместно: муравейник разорила ламехуза. Она имеет свойство выделять жидкость, которая нравится шестилапых, как алкашам спиртное. Едва ламехуза появляется в их доме, как они начинают сбегаться к ней, жадно слизывая жидкость и сразу же «пьянея», забывая о своих обязанностях. Она же проникает в святая святых муравейника — в ту полость, где хранятся яйца, и пожирает их. Позже случился набег рыжих муравьёв, которые подметили ослабление своих соседей и воспользовались этим. Уцелели лишь немногие хозяева. Да и те постепенно становятся жертвами хищников, которым они не могут противиться в силу своей малочисленности.

Заночевал Великий князь чуть далее обречённого муравейника в одиноком строении, которое разрушило огромное дерево, рухнувшее на него, по-видимому, во время грозы и проломившее крышу. Внутри поселился шершень. Грозный и могучий, он ринулся на чужака, но тот быстро обратил его в бегство и заставил панически помчаться на юг. Солнце ещё не село и Росс воспользовался случаем, чтобы сверху через глаза насекомого провести разведку местности. Чуть далее начинался смешанный лес, за ним текла река с давно рухнувшим в неё мостом и начиналась степь с перелесками.

Над водой парили стрекозы, Росс заставил шершня напасть на них и загрызть нескольких, а затем продолжить полёт.

Степь всё длилась и длилась. Он уже хотел оставить сознание насекомого, но на горизонте показался город. Не очень большой. Похоже, он не был главным в империи пауков. Улицы перегораживали завесы паутины, лишь в самом низу имелось свободное пространство.

Росс направил шершня прямо в самую гущу паучьих тенет. Конечно же, насекомое сразу увязло в них, и чем больше вырывалось, тем сильнее запутывалось. А сюда уже спешили пауки.

Росс вышел из сознания шершня. Пусть его съедают! Это исключит вероятность возвращения хозяина в его логово, которое на эту ночь занял новый владелец. Внутри оказалось удобное гнездо из натасканного сена. Спать человеку было приятно. Перед входом он развёл огонь, зажарив добытую перед этим куропатку.

Утром продолжил путь. Надеялся дойти до города к вечеру, но тот оказался гораздо дальше, чем ему показалось. Полёт шершня был очень быстрым, потому создалась иллюзия более близкого расположения, чем это было на самом деле.

На следующий день Росс прошагал часа два, когда почувствовал сзади присутствие чего-то живого. Обернулся, пригляделся, его догонял отряд пауков, которых было свыше сотни. По всей вероятности, они тоже направлялись к тому же городу, куда шёл и Росс.

Удивился: откуда они пришли?..

Завесил себя от их сознания, а сам проник в их головы. Оказывается, пауки возвращались из набега на северные земли. Не слишком удачного, потому они были раздражены. Пленников взяли мало, да и тех уже съели по дороге.

На одном из пауков находился человек. Он сидел в седле, прикреплённым к тулову гигантского насекомого и держался за специальную лямку, чтобы сохранять равновесие.

Росс вошёл в его сознание и с изумлением узнал, что это был Уго, которого он отправил в изгнание и сделал специальное внушение на тот случай, если он всё же решится нарушить запрет. Уго служил паукам и был проводником в их набегах. За это его следовало покарать.

Сразу же Росс заставил Уго прокричать:

— Стойте! Всем стоять! У меня слово к Повелителю Смертоносцу!

Пауки не смогли проигнорировать услышанное, тем более усиленное ментальным приказом, незаметно пущенным по их умам Великим князем, чего они не заметили.

— Шиссл, — обратился он затем к главному в группе, — с тобой через Уго говорит Великий князь Москвы.

Пауки соображали удивительно быстро: Росс почувствовал, как в сознание проникла чужая воля, но он выставил экран и она его преодолеть не смогла. Затем напор усилился, стал весьма заметным, подключились все остальные пауки, объединив свои сознания в единое целое.

Он ощущал их лютую злобу, желание расправиться с ним и при этом изумление, что они не способны сокрушить барьер. На всякий случай повернул талисман, полученный в Лунном котле, так, чтобы он помогал отражать чужое волевое воздействие.

— Шиссл, — снова заговорил Уго, озвучивая мысли Росса, — можете оставить предателя в покое, через него вам на меня не выйти. А я это могу сделать легко.

— Люди на такое не способны, — прошипел Шиссл.

— Способны. И не только на такое! — ответил Росс. — Но оставим пустое препирательство, у меня слово к вашему Повелителю Смертоносцу.

— И чего же ты хочешь?

— Я предлагаю вам мир и сотрудничество против общего врага.

— Нам не нужны союзники!

— Ошибаешься, Шиссл, против такого, что вам грозит с юга, — очень даже нужны. У тебя недостаточно ума, чтобы оценить моё предложение. Уверен, Повелитель Смертоносец обладает необходимой мудростью и ответит положительно.

— Он положит тебя перед собой, упакованного в кокон, а затем медленно по кусочку съест.

— Лапы коротки! Дырку вы от бублика получите, а не меня!

— Мы до тебя доберёмся, сколько