Что можно было сказать о полутора годах  жизни в Хабаровске?  Для меня климат там оказался тяжеловат, с  широким общением поначалу  было трудновато.  По-настоящему я сблизилась только с женой командира – невысокой, очень полной женщиной.  Алла  Николаевна была врачом-педиатром и добрейшим человеком.  Не сказать, что мы стали подругами, но очень хорошими знакомыми – точно.  Семьями ходили друг к другу в гости, в компании других  их друзей принимали участие в различных праздниках.

   Жили в просторной двушке на окраине города, принадлежавшей  Коле по праву собственности и  официально сданной в служебный фонд управления после приказа на перевод к новому месту службы.  Семейному офицеру полагались площади побольше, и отказываться от этого было бы глупо.

    На эти деньги сейчас обустраивался полупустой до этого дом.  В этом вопросе Коля доверял мне полностью,  воспротивился только тому, что наш с ним кабинет я захотела оформить в спокойной  бежево-оливковой гамме.  Значит, переиграю – вообще не вопрос.

-  Спасибо, Ален, я пошел, -  крепко поцеловал он меня в губы, оставив на них вкус и запах  кофе, и  прошел в прихожую.  Я потянулась следом, постояла в дверях, пока машина тронулась, махнула вслед рукой и опять прошла на кухню.    Хотелось кофе…  но, наверное, нельзя… или можно?  Я еще не знала толком – всего пара дней задержки.

   Коля не просил меня о ребенке, даже не заикнулся ни разу.  Только тогда, когда выяснилось, что поплохело мне не из-за беременности, кивнул и неосознанно, наверное, отвернулся, пряча взгляд или выражение лица.  Почему  не говорил об этом?  Я не знала – не настолько еще изучила его тогда, и спрашивать тоже было… Сейчас уже понимала, что он  хотел и хочет... очень сильно хочет.  А  у меня как раз – переаклиматизация, адаптация, аллергия на гнус, который летней порой появлялся даже в городе.  А еще Аня рано пошла…  и предполагаемый обратный переезд вскоре – я включила  ум и решила, что организму нужно немного отдохнуть.  И раз уж все отпущено на мое усмотрение, стоило подойти к вопросу о повторном материнстве ответственно – ребенку это тоже пойдет на пользу.

   Здесь же, когда я ступила на почти родные доски пола, когда  присела на пока еще не шезлонг, а только стульчик на террасе над водой…  Я  поняла, что дальше тянуть глупо, да  я и не молодею.  Поняла, что пора.   И у нас повторно начался медовый месяц -  с пледом на полу и с выходом  в красивом белье или вообще… раз уж настолько все  красиво на его взгляд. Давая такое ммм... немного нарочитое представление, клоуном я себя не чувствовала.  Слишком горячим, почти горящим взглядом смотрел на мои (надеюсь, что милые)  кривляния Коля...  Раньше Олег  просто любовался иногда - мимоходом, мимоходом пользовался. Беркутов любовался интеллегентно и ненавязчиво, тщательно скрывая глубинное и животное - мужиковское.  Ромка просто, казалось, ловил красивый момент - бархатный песок, прозрачный ручей, лето, ну и  впридачу ко всему этому - я.  Другие... по-разному, но никто и никогда не смотрел на меня вот так - умирая и рождаясь этим взглядом, и во мне тоже воскрешая... богиню, небожительницу - никак не меньше.  Ну и... животное и мужиковское в себе  потом точно не прятал.  Так смотрел на меня всего один человек на свете - он...

    В большом зеркале в гардеробной, которая была устроена в  нашей спальне, отражалась как будто бы та же я.  Но понятно было, что бабья осень  уже не за горами.  И нужно поддерживать себя в хорошей форме - и для  здоровья и, конечно же, для мужниной услады, оставаясь, по возможности, как можно дольше такой, чтобы…  до боли в глазах.  Я и старалась, но похоже что скоро опять расплывусь, разлезусь в стороны, и потом снова придется за шкирку затаскивать себя в норму. Но  все это мелочи, главное, чтобы все закончилось хорошо.

    Было совсем еще рано, Аня спала.  Наверное,  вырастет такой же совой, как и я, и вставать в школу когда-нибудь будет трудновато.  Я укрыла ее простынкой – кондиционированный ночью воздух в доме был прохладным, и вздрогнула – из кухни раздался  приглушенный расстоянием, но все равно громкий телефонный звонок.  Выскочила, прикрыв дверь  – испугалась разбудить.  Быстро дошла, схватила телефон с подоконника и тихо выдохнула:

 -  Да?

    Вначале просто не узнала… да и странно было бы  настолько долго и хорошо помнить голос Владимира Беркутова.

-  Алена, вы еще помните меня? – задал он вопрос, будто подслушав перед этим мои мысли.

-  Безусловно, Владимир Борисович, как я могла забыть вас?  Приятно слышать, - прислушалась я к себе и искренне подтвердила: - Действительно приятно.

-  Мне тоже, Алена, но причина моего звонка вас огорчит – умерла  Мария Львовна.

-  Мария Львовна… она не могла, - потерянно прошептала я, но быстро пришла в себя и потребовала: - Обстоятельства?  Опишите мне обстоятельства ее смерти.  Ее причину!

-  Вы как будто обвиняете меня в чем-то, - устало проронил Беркутов, но подчинился:  -  Умерла на руках у Оли и в присутствии медсестры.  Ольге нужно было уехать и пройти медкомиссию с Алешей перед садиком.  Опасаясь оставить бабушку одну,  она привезла медсестру, чтобы та пожила с ней несколько дней.

-   А причина все же? –  расстроено  добивалась я ответа, -  я разговаривала с Ольгой пару месяцев назад  и она говорила, что баб Маня в норме – еще бегает.  Что же так… резко-то? – плыли в глаза слезы.

-  Не плачьте только, Алена, мне уже тут хватило…  Если приедете на похороны, мы поговорим об этом.  Они завтра.

-  Да, само собой, Владимир Борисович, конечно… - лихорадочно соображала я, как провернуть целую войсковую операцию – пристроить Аню, потому что Коля на службе и отпрашиваться с нее на завтра уже поздно.  Потом – завтра у меня встреча с заказчиком.  Я специально пригласила его встретиться здесь - у нас  дома.  Прошлый раз сработало – наш дом  стал самой лучшей бесплатной рекламой и вот по рекомендации…  А еще  нужно наготовить еду для Коли минимум на пару дней, черная косынка… темный наряд у меня был…

-  Я смогу отвезти вас завтра – сейчас я в городе по организационным вопросам.  Потом как-то решим с возвращением, сам я хочу задержаться там.

-  Во сколько, Владимир Борисович? – спросила я, понимая уже, что все решаемо, а не поехать я просто не могу.  Не смогла поехать к своей бабушке, но проводить  Марию Львовну -  тоже далеко не чужого для меня человека,  обязательно найду возможность. Это не так сложно устроить, да и рядом совсем.

-  В шесть утра, Алена, доспите в машине.  Скажите мне, куда заехать за вами.  Последнее время я выпустил вас из вида.

-  Ну, это нормально, наверное.  В Петропавловский… - назвала я ему свой адрес.

    В Длинном почти ничего не изменилось – все так же стоял новый дом, который строила наша бригада.  Только возле него  густо зеленели засаженные бабой Маней аккуратные грядки, огороженные досками.  И хорошо поднялись посреди стриженного газона плодовые деревца – черешня и абрикос.   Так же продолжал стоять в стороне старый дом, и его огибала накатанная когда-то Ваниным танком дорога, которая давно уже должна была зарасти,  но почему-то…  не заросла.