Амстердам и Лейден превосходили все остальные города по своему величию. Но в других городах также выполнялись многочисленные перестройки, среди которых было много крупномасштабных проектов. Значительную часть центра Делфта пришлось перестраивать после чудовищного взрыва пороха в 1654 г., который разрушил сотни домов и стал причиной гибели многих горожан, в том числе самого талантливого ученика Рембрандта, Карела Фабрициуса. Несколько проектов было осуществлено в Гауде, особенно большая новая Палата весов, построенная в 1668 г. по проекту Поста, — место, где на протяжении следующей половины столетия, возможно, были сложены самые высокие «башни» из голов сыра, чем где-либо еще на земле. Роттердам также обзавелся в этот период новыми каналами и прекрасными зданиями, среди них Схеландсхёйсом, построенным в 1662-65 гг. по проекту Поста, и ставшим одним из шедевров нидерландской классицистской архитектуры.

Особое значение имели архитектурные и художественные проекты, выполнявшиеся в Гааге. Если амстердамская ратуша была наивысшим воплощением гордости за свой город и республиканских ценностей, слава Оранского дома получила свое самое полное выражение в изящном Хюйс тен Босх, наполовину законченном ко времени смерти Фредерика-Хендрика в 1647 г. и достроенном Амалией фон Сольмс в 1650-х гг. Параллель между обоими великими предприятиями подчеркивает тот факт, что ван Кампен был также архитектором и осуществлял общее наблюдение за работами по украшению Хюйс тен Босх. Художественным шедевром дворца был так называемый Оранский зал (Oranjezaal), стены которого были покрыты фресками, прославлявшими подвиги Фредерика-Хендрика. Некоторые из них были написаны антверпенским художником Якобом Йордансом и Гонсалесом Кокесом, другие нидерландскими художниками: ван Кампеном, Герритом Хонтхорстом, Цезарем ван Эвердингеном, Саломоном де Бреем, Яном Ливенсом и Питером Саутманом.

Хюйс тен Босх и Новая церковь являлись двумя главными проектами, осуществленными в Гааге в 1650-х гг. — но был также и третий, Зал Штатов, или «Statenzaal». Это был зал во дворцовом комплексе Бинненхоф, где проходили заседания Штатов Голландии. Ян де Витт был одним из самых активных уполномоченных Штатов, которые осуществляли надзор за этой обширной перестройкой, отчасти в тесной связи с архитектором Питером Постом.

Процветающие голландские города находились так близко друг к другу, и транспортное сообщение между ними на барках — которое достигло апогея своего развития в 1660-х гг. — сделало удобный осмотр достопримечательностей настолько легким занятием, что рядовые граждане также могли наслаждаться новой архитектурой, общественной и частной, сравнивая изменения в одном городе с другим. Покуривавшие трубки, дружески беседующие между собой пассажиры, сидя на барках, могли также осматривать многие из сельских вилл, направляясь в Голландию и Утрехт. Таким образом, эти две провинции превратились в своего рода витрину, неотъемлемой чертой которой стали также разбитые в классическом стиле сады.

Эти сельские виллы и окружающие их сады были разбросаны по сельской местности, особенно к северу от Харлема, вокруг Гааги и вдоль реки Вехт, между Утрехтом и Зюйдер-Зее, особенно вокруг Марссена и Брюкелена. Большинство из этих особняков, часто наполненных картинами, гобеленами, фарфором и другими предметами роскоши, принадлежало амстердамским купцам и регентам реформатского происхождения, в том числе один из самых красивых, Гаудестейн, в Марссене, который принадлежал амстердамскому бургомистру Йохану Хюйдекоперу и неоднократно изображал на своих картинах художник, которому он покровительствовал — Ян ван дер Хейден. Но вдоль Вехта располагались также загородные дома и сады, принадлежавшие католикам, меннонитам и португальским евреям.

Мода на строительство уединенных вилл в сельской местности, где можно было наслаждаться безмятежной жизнью, началась в конце 1620-х и 1630-х гг., как только угроза испанского вторжения вглубь Республики стала не столь острой — но классическая эпоха нидерландских сельских особняков продолжалась с середины 1640-х гг. до 1672 г. В эти годы были построены многие из самых красивых и некоторые из самых ранних зданий этого типа, в том числе «Гаудестейн» Хюйдекопера, перепланированный и заново отделанный. Виллы были наглядным воплощением богатства и патрицианского статуса торговой элиты, но также богатства высших чиновников Гааги. Среди расположенных вблизи Гааги были «Зоргвлит», построенный для Якова Катса в начале 1650-х гг., и резиденция Константина Хюйгенса «Хофвейк». Хюйгенс дал толчок моде на сельские виллы, написав поэму о сельском доме в 2 824 стихах александрийским метром в 1651 г., в которой идеализировал сельскую жизнь и пренебрежительно отзывался о жизни в городе. Среди самых известных вилл к северу от Харлема был «Вреденбург», на польдере Пурмер, построенный для Фредерика Алевина, чья семья фигурировала среди самых крупных инвесторов проекта по осушению польдера; архитектурный план этого дома, завершенного около 1652 г., разработали и Филипс Вингбонс, и Питер Пост. Еще одной известной виллой был «Элсбут» около Харлема, построенный в конце 1650-х гг. для состоятельного амстердамского купца Габриэля де Маркелиса, «агента» датской короны.

Масштаб и интенсивность архитектурной деятельности, особенно в Голландии, но не только там, с 1640-х гг., вместе с планами развития городов, вызвали рост интереса к архитектуре и ее изучению. В отличие от большинства европейских стран, где крупные строительные проекты осуществлялись по инициативе князей, дворян и могущественных прелатов, обсуждавших их в частном порядке с художниками и архитекторами, в нидерландских городах существовала практика назначения регентских комитетов для контроля за исполнением заказов. В результате, в Нидерландах было больше обсуждения, формального соперничества между архитекторами и сравнения предложенных образцов. Якоб ван Кампен, пользовавшийся обширной славой в качестве архитектора, оказал первостепенное влияние на архитектуру в Амстердаме, Гааге и на Вехте, в провинции Утрехт, не считая его родного города, Харлема. Но его архитектурный план Новой церкви, построенной в Утрехте в 1640-х гг., тем не менее, был выбран лишь после тщательного изучения и сравнения с альтернативными планами и моделями Поста и де Брея.

Ключевая особенность городской реконструкции и развития заключалась в том, что все архитекторы, планировщики и художники, к которым обращались в связи с крупными проектами, прошли обучение в северных Нидерландах. Палладианские и другие итальянские влияния в духе классицизма были самым главным компонентом. Но нидерландские архитекторы не стремились слепо копировать итальянские, французские или английские образцы. Константин Хюйгенс, как влиятельный представитель голландского архитектурного вкуса второй четверти века, сознательно разработал аутентичный и отличительный северо-нидерландский классицистский стиль. Иностранные учебники по архитектуре сыграли свою роль в этом процессе; но главное влияние на решения регентов оказывали самые новейшие веяния в соседних нидерландских городах. Аналогичным образом, регенты и купцы, приступавшие к строительству сельских особняков, ориентировались на соседние виллы, а не на иностранные проекты. Именно этим объясняются самобытность и единство развития нидерландской архитектуры в Золотой Век и пристальный интерес к новым архитектурным проектам по всем Соединенным Провинциям, возникавший еще до того, как сами строения получали материальное воплощение.