Но не стоило торопиться с концовкой. Они с Тэйтом планировали встретиться летом, и если он действительно приедет навестить ее в Нью-Йорке, как обещал, то они посмотрят, что будет дальше.

Ее заметил проходивший мимо мистер Келли.

— Последний взгляд?

— Я еще вернусь сюда. Осенью здесь начнут учиться мои младшие брат и сестра.

— Когда вы увидите школу в следующий раз, она покажется вам намного меньше, — усмехнувшись, заметил Келли.

— Как продвигается ваша книга?

— Вяло, — признался он, печально рассмеявшись. — Преподавание журналистских расследований для старшеклассников оказалось гораздо более трудоемким, чем я ожидал.

— Надеюсь, вы не собираетесь об этом писать?

— Ни в коем случае. Я слишком глубоко увяз в другом проекте. Если повезет, для его окончания найду очередное место преподавателя, только лучше б оно оказалось в какой-нибудь скучной школе.

— По-моему, Гленлейк неповторим.

— Слушай, Кэссиди, мне было приятно видеть тебя на семинаре. Ты умна и трудолюбива. Уверен, ты далеко пойдешь.

Неожиданно для самой себя она вдруг заключила его в объятия. Это было быстро, и он в ответ лишь неловко приобнял ее, но это мимолетное сближение воскресило в памяти все странности с мамой, и девушка пожалела об этом, прежде чем отступить назад.

Мистер Келли явно смутился.

— Удачи! — сказал он, уходя.

Потом Кэссиди увидела пристальный, немного сердитый взгляд Тэйта и догадалась, что он все видел.

Она широко улыбнулась ему и начала, не торопясь, двигаться в его сторону.

Он это переживет.

* * *

Выпуск-2019: Кэссиди Коупленд

25 марта 2019 года, понедельник

* * *

— За то, что седьмое поколение Коуплендов выжило и расцвело в Гленлейке! — подняв воображаемый бокал, провозгласил Коуп, когда они дочитали выпускную страницу Кэссиди.

Йен заметил, что в данный момент они оказались одни в библиотечном отделе документальной литературы.

— Седьмое поколение, — задумчиво подхватила Биз, — весьма поэтично…

— Нечто библейское, — сказал Коуп.

— Вовсе нет, — резко возразил Йен. — Это ирокезы проповедуют, что любые ваши действия отзываются на будущих поколениях.

Заслуженное чувство гордости дочерью за то, что на самом деле было ловко сфабрикованными и коррумпированными махинациями, наполнило его невыразимой грустью. Ведь его замечательную, доверчивую девочку использовали таким образом…

— Ну, разве не ради них мы всё делаем? — спросил Коуп. — Ради следующих поколений.

— Это приятное чувство, — сухо заметила Биз. — Но иногда мы делаем кое-что и ради того, чтобы защитить нынешнее поколение.

Йену не понравились выражение лица матери и тон ее голоса. В них чувствовалось что-то жесткое, что-то, чего он не видел и не слышал с… выпускного года.

— На что вы намекаете? — спросила Энди, как будто у нее возникло такое же отвратительное осознание, как и у него.

Неужели они тоже знали?

— Случается всякое. У молодых горячая кровь, страсти кипят… Но мы не можем позволить им разрушить необходимые нам учреждения.

— Так вы причастны к этому, — побледнев, констатировала Энди.

— Разумеется, мы ничего не приказывали, — добавил Коуп, — хотя оплатили услуги частного детектива. Нам нужно было узнать, ради кого ты оставила Йена, чтобы помочь ему вернуться в нормальную колею. А потом сделали солидное пожертвование для покрытия текущих выплат Рою. Мы не собирались стоять в стороне, позволив продолжаться той истории. Особенно после того, как узнали, что он возил тебя в какой-то наркопритон. Нельзя было позволить погубить единственную настоящую любовь нашего сына.

Энди выглядела потрясенной, и Йен понял, какое бремя она несла с тех пор, как узнала, что Даллас бросил ее не по своей воле.

— А доносчик появился не с вашей подачи? — задумчиво спросила она.

— Нет, — ответил Коуп, — порочный выбор компаньонов на совести самого Роя.

— Мы любим нашего сына больше всего на свете, а он полюбил тебя. Мы хотели помочь освободиться от ситуации, в которую ты попала, — пояснила Биз с невыносимым самодовольством. — Так же как Коуп и все попечители все эти годы помогали другим учащимся, удаляя из школы плохих сотрудников.

— С помощью избиений или угроз избиения? — уточнила Энди.

— Всем остальным хватало намека, — резко бросил Коуп.

Йен удивлялся, почему ему было так трудно сказать что-либо. Почему он чувствовал себя посторонним наблюдателем. Он думал о том, что его тоже обманули. Ведь родители давно знали, что происходит.

— Энди, он же мучил тебя, и мы не могли позволить этому продолжаться, — пояснила Биз в тот момент, когда в дальнем конце стены появилась очередная группа родителей с упирающимся сыном на буксире, чтобы ознакомиться с его выпускной страницей. — Он не захотел уехать и все хвалился той глупой книгой стихов, что собирался опубликовать, заявляя, что она сделает его знаменитым и откроет всем глаза на то, какие нравы царят в таких заведениях, как Гленлейк.

— «Девушка Гленлейка», — тихо пробурчал Йен, вспомнив название из дневника Энди. — А его смерть вообще была несчастным случаем?