нет, – согласился Цзя Чжэн, – но все же стихи неубедительные.

– Ничего, – возразили гости. – Ведь третий господин еще не достиг совершеннолетия. Он будет стараться, и через несколько лет из него определенно выйдет если не старший Юань, то младший Юань!

– Ну, это вы его перехвалили! Ошибки в его стихах доказывают, что учится он плоховато! – возразил Цзя Чжэн и спросил у Бао-юя, не закончил ли он свое стихотворение.

– Второй господин Бао-юй особенно старается, – заметили гости, – конечно, его стихотворение получится более трогательным, чем первые два.

– Такое стихотворение нельзя писать новым стилем, – услышав это, сказал Бао-юй. – Необходимо подобрать какую-то из древних стихотворных форм большего размера, ибо в маленьком стихотворении невозможно ярко и убедительно отразить подобную тему.

– Мы же говорили, что у него свои собственные взгляды и мысли! – закричали гости, хлопая в ладоши. – Всякий раз, когда ему дают тему, он задумывается над тем, какая форма для нее больше всего подходит, какой нужен стиль. Так всегда поступали мастера поэзии. Ведь тема называется «Песня в честь Вэй-хуа», и к ней есть прозаическое вступление, а это значит, что нужно создать большое произведение, иначе содержание не будет согласовываться с формой… Для образа можно взять песню Вэнь Ба-ча «Играю на чашках», «Песню о Хуэйцзи» поэта Ли Чан-цзи, или «Песнь о бесконечной тоске» Бо Цзюй-и, или же стансы, в которых воспевается старина; и писать нужно наполовину ритмической прозой, наполовину стихами, в плавном темпе. Только тогда стихотворение может получиться красивым.

Выслушав мнение друзей, Цзя Чжэн согласился с ними, сам взял кисть и собрался писать, сказав Бао-юю:

– Хорошо, начнем! Читай вслух все, что ты сочинил, а я запишу. Если получится плохо, не миновать тебе порки! Будешь знать, как хвалиться!

Бао-юй прочел первую строку:

Искусством войны увлекался Хэн-ван

    и женскую прелесть любил.

Цзя Чжэн записал, прочел про себя и сказал:

– Грубовато!..

– Если он подражает старинным образцам, то это не грубо! – возразил один из друзей Цзя Чжэна. – Послушаем дальше!

– Ладно, – согласился Цзя Чжэн, – пока оставим это! Пусть читает дальше.

Бао-юй прочел:

И вот он красавиц скакать на конях,

    из лука стрелять научил.

Их песни и танцы своей красотой

    совсем не пленяли его,

Скрещенные копья в военном строю

    одни он душою ценил.

Цзя Чжэн снова записал.

– Третья строка удачнее остальных! – заметили гости. – От нее веет мужеством и стариной! Но к общему стилю стихотворения больше подходит четвертая строка – ровная и гладкая!

– Хвалить еще рано! – вмешался Цзя Чжэн. – Лучше послушаем дальше.

Бао-юй прочел:

В подобных боях не взвивается пыль,

    чтоб все перед взором застлать.

Под красною лампой изящную тень

    отбросила женская рать.

– Замечательно! – воскликнули гости, прервав Бао-юя. – Последняя фраза просто прелестна, каждое слово в ней полно вдохновения!

Бао-юй продолжал читать:

При возгласах воинских слышится здесь

    пленительных уст аромат.

Блестящую пику, сверкающий меч

    красавицам трудно поднять.

Гости захлопали в ладоши, восклицая:

– Это еще выразительнее! Наверное, Бао-юй вдыхал «пленительных уст аромат»! Иначе разве мог бы он так прекрасно изобразить эту сцену?

– Как бы ни была храбра женщина, разве может она в военном деле сравниться с мужчиной?! – возразил Бао-юй. – Само собой понятно, что женщина – существо слабое.

– Почему ты не продолжаешь?! – угрожающе спросил Цзя Чжэн. – Опять хвастаешься.

Бао-юй спохватился, немного подумал и произнес:

На поясе подле завязок-гвоздик

    и с вышитым лотосом рядом…

– Очень красиво! – заметили гости. – Только к этой строке нужна вторая, в которой было бы выразительнее сказано о женских нарядах, иначе нарушится плавность стиха!

– Ни к черту эта строка не годится! – рассердился Цзя Чжэн. – Выше уже говорилось об «уст аромате» и изяществе женщин. К чему еще убранство? Просто у него не хватает сил и способностей, и он ходит вокруг да около, лишь бы отделаться.

– Если сочиняешь длинную песню, приходится в нее вводить цветистые стилистические украшения, – ответил на это Бао-юй. – Иначе получится скучно и убого.

– Опять ты свое! – прикрикнул на него Цзя Чжэн. – Меня интересует, как после этой строки ты перейдешь к описанию военных подвигов! Прибавлять еще строки к тому, что уже сочинил, все равно что приклеить змее ноги.

– В таком случае перехожу к новому разделу, – сказал Бао-юй. – Можно?

– Эх ты, талант! – усмехнулся Цзя Чжэн. – Наговорил уже с три короба, и все никак не может дойти до главного! А еще хочешь с одной строки сделать переход! Желание-то у тебя есть, а силенки где?

Слыша слова отца, Бао-юй на минуту опустил голову, задумался, а затем прочитал:

У них не сверкают теперь жемчуга —

    мечи открываются взгляду.

– Такая фраза подходит? – спросил он.

– Очень! – закричали гости, хлопая по столу в знак одобрения.

– Пусть будет так! – согласился Цзя Чжэн. – Продолжай!

– Если фраза подходит, я продолжу, – сказал Бао-юй. – Но если не подходит, зачеркните ее и разрешите мне исправиться и изложить мысль другими словами.

– Опять болтаешь! – крикнул Цзя Чжэн. – Если плохо, переделывай десять, сто раз! Тебе что, жалко потрудиться?

Бао-юй немного подумал и произнес:

Проносится ночь – и кончается бой,

    сердца их трепещут от страха,

Запачканы пудрой, следами румян

    из тонкого шелка наряды.

– Еще один раздел, – проговорил Цзя Чжэн. – Что скажешь дальше?

В ответ Бао-юй произнес:

Разбойников буйных орда собралась

В Шаньдуне на будущий год;

Сильнее, чем тигры, чем барсы, они,

    как пчелам, потерян им счет.

– Хорошо! – воскликнули все. – Замечательные образы, и вторая строка оригинально поясняет первую.

Тогда Бао-юй прочитал:

Хэн-ван во главе императорских войск

    решил уничтожить врагов, —

Вот первая битва, вторая за ней,

    но верх неприятель берет.

Зловонного ветра порыв изломал

    пшеницу в полях у плотин,

И солнце на стяги пустого шатра

    сияние яркое льет.

Молчали вершины синеющих гор,

    ручей беспрестанно журчал

В тот час, когда воин отважный, Хэн-ван,

    в бою бездыханным упал.

Дожди омывают костей белизну,

    окрасилась кровью трава,

В ночи только дух под холодной луной

    над воина прахом летал.

– Великолепно! – закричали гости. – И композиция, и изложение, и слог – все замечательно! Интересно, как он станет описывать Линь