— Да ла-адно! — над ним навис Триста Шестой, укоризненно глядя, как Керс втягивает носом порошок. — Нашёл время расслабляться!

— Будешь?

— Не буду и тебе не советую.

— Ты бы хоть сочувствие проявил. Ну или сделал вид. У меня уже от вас всех мозг пухнет, — припрятав бесценный мешочек, Керс привалился к нагретому солнцем камню. — Так и будешь мне кайф заслонять?

Таран что-то буркнул себе под нос и ретировался — наверняка донимать кого-нибудь ещё. Запрокинув руки за голову, Керс глубоко вдохнул пропахший дымом воздух и принялся ждать. Наблюдать за снующими туда-сюда собратьями быстро наскучило, сплошное мельтешение, и он перевёл взгляд на небо. Солнце неторопливо ползло по бездонной лазури, пульсирующей гигантскими огненными кругами. Из зыбкой изумрудной глади степи взвивались призрачные щупальца, ловя солнечные блики, как раззадорившиеся мальки ловят поздней осенью первые снежинки. Мир дышал слепящими красками, нашёптывал ветром на давно истлевшем языке позабытые всеми истории. Наверное, о том, как зарождалась жизнь, или как Спящий Король орошал свои владения огненными реками. А может, это вовсе и не ветер, а голоса древних, павших в огненном вихре войны, отголоски ужаса последних мгновений жизни. Понять бы, о чём они шепчут, что пытаются донести до искалеченных скверной потомков.

Керс вслушивался в неразборчивый шелест, который, казалось, вот-вот примет правильные формы, раскроет, быть может, саму суть бытия, поделится утраченной мудростью или сокровенными тайнами. И, будто прочтя его мысли, шелест вдруг стал сгущаться в мерцающую массу, поначалу расплывчатую, но с каждой секундой, словно умелой рукой художника, обретающую очертания точёной девичьей фигурки.

Керс внимательно изучал лицо эфемерной незнакомки, стараясь рассмотреть её черты. Наконец проступил изящный носик, раскрылись сияющими лепестками манящие губы. А эти глаза! Они казались чернее ночи, чернее самой бездны. Шепча что-то чарующим голоском, призрак опустилась ему на колени, прижалась удивительно живым и тёплым телом, затем нежно обвила его шею руками и впилась в губы изумительно жарким поцелуем.

Керс задыхался от невыносимо-терзающего желания, поглаживал мерцающую кожу незнакомки, вжимался тем делом в её промежность, мечтая заполучить её жар, познать её тайну. Призрак оторвалась от его губ и, залившись смехом, похожим на перезвон сотен серебряных колокольчиков, мерно задвигала упругими бёдрами. Поначалу неторопливо, затем быстрее и быстрее; она извивалась, не останавливаясь ни на секунду, то склонялась к нему за очередным жадным поцелуем, то запрокидывала голову, испуская сладостный стон. Керс тяжело задышал, по телу пронеслась лёгкая волна, спустилась по спине щекочущим потоком и разлилась горячим внизу, заставляя дрожать от наслаждения.

— Какой ты быстрый! — призрак снова рассмеялась. Её лицо вдруг начало стремительно меняться: глаза вспыхнули ядовито-зелёным, кожа обрела естественный оттенок, даже смех стал другим, похожим на смех Альтеры. — Мы же только начали!

Теперь перед ним была другая, но не менее желанная. Она наигранно дула губки, укоризненно сверкая глазами в темноте…

В темноте? Что, уже ночь?

— Прости, малыш, — Керс виновато улыбнулся. — Сейчас всё исправим.

Ну не признаваться же, что он принял её за наваждение, до последнего веря, будто всё это сон. Обхватив её талию, он перевернул Альтеру на спину и, задрав рубаху, принялся покрывать её живот поцелуями. Она довольно застонала, вонзив ноготки ему в руку:

— Так и быть, дам тебе второй шанс.

Желание возвращалось быстро. Запах Альтеры сводил с ума, её подрагивающее от напряжения тело так и манило завладеть им. Может и хорошо, что ворон утащил пыльцу, на этот раз дурь имела довольно необычный эффект. Ещё не хватало, чтоб у мальков совсем крыши посрывало, ходи потом отгоняй их от несчастных девчонок-сервусов.

Уже готовый вернуть должок, Керс подтянул под себя разгорячённую ласками Альтеру, но она внезапно встрепенулась и упёрлась ладонью ему в грудь.

— Я же предупреждала! — прошипела она куда-то в сторону, затем посмотрела на него. Зелёное сияние глаз быстро угасало. — Как ты мог так поступить со мной! Что с тобой не так? Я же верила тебе, а ты!..

— Твин? — Керс ошеломлённо отпрянул, не зная, что и сказать. — Я… ты же… Чёрт-чёрт-чёрт!

Он был уверен, что Твин не скоро вернётся. Альтера убеждала, что та не настоящая, что подчиняется ей. Выходит, лгала? Что ещё она от него скрывала? О чём ещё забыла рассказать?

— Ненавижу тебя! Ты хуже Харо! Ты использовал меня!

— Нет, Твин, всё не так! — Керс попытался обнять её, но она грубо оттолкнула его и, подскочив, с презрением посмотрела свысока. — Ещё раз прикоснёшься ко мне, и я сверну тебе шею, понял!?

— Плевать, делай со мной, что хочешь. Ты мне нужна, Твин… Вы обе мне нужны!

— Я тебя предупредила! — она медленно попятилась. — Я же тебе сказала порвать с ним!.. Нет, хватит, заткнись, сучка! Я убью его, клянусь Семидесятым, я вырву ему сердце голыми руками! Нет, ты не посмеешь!.. Убирайся назад!..

Твин замолчала, а глаза снова вспыхнули зелёным.

— Ты в порядке? — Керс приблизился к ней. — Что произошло?

— Забей, всё нормально… — Альтера запнулась и вдруг вскрикнула, обхватив голову руками. — Да угомонись уже! Я же просила не вмешиваться!

— Скажи, как тебе помочь? — он осторожно коснулся её плеча.

Она вскинула голову, и это была снова Твин:

— Я непонятно выразилась? Сказано же, не прикасайся ко мне!

— Твин, клянусь, всё будет хорошо! Я тебя не оставлю…

— Ты мне не нужен, слышишь!

— Дай мне шанс, Твин, не отталкивай меня!

— Ты не понимаешь, — она расхохоталась. — Ты не нужен даже Альтере! Ты для неё просто послушный пёс, угождающий её капризам. Да кому ты вообще сдался! Посмотри на себя — жалкий слабак, бесполезное ничтожество… Ну всё, довольно!

Её глаза то вспыхивали, то гасли до привычно чёрных. Керс даже представить не мог, какая борьба велась в этом хрупком маленьком тельце. Всё, что он мог — стоять рядом, чтобы защитить её от самой себя, если вдруг снова удумает причинить себе вред. В какой-то момент её глаза вспыхнули зелёным и таковыми остались, мягко светясь в темноте, а вот её крики привлекли ненужное внимание. Поодаль сгрудились встревоженные мальки, Триста Шестой наблюдал в нескольких шагах, готовый вмешаться в любую секунду.

— Всё, представление окончено! — Альтера зло рыкнула на них. — Чего встали? Заняться больше нечем?

Наблюдавшие начали расходиться, недовольно поглядывая на ни с того ни с сего рассвирепевшую соратницу.

— Может объяснишь, что это было? — Керс требовательно уставился на подругу. — Почему ты не сказала, что Твин против? И что значит — послушный пёс?

Вместо ответа Альтера небрежно отмахнулась: