Один из террористов осторожно подступил к главарю, прошепталчто-то. Человек в черном свитере кивнул. Боевик вернулся к убитому сообщнику,достал у того из кармана куртки радиотелефон, набрал номер. Однако на сей разон не вещал демонстративно – забился в угол, бормотал что-то себе под нос, явноне желая, чтобы заложники услышали хоть слово.

Закончив разговор, доложил главарю. Тот кивнул; потом,перехватив отошедшего было боевика, отдал короткий приказ.

У Тины внезапно пересохло в горле. Сжала руку Георгия. Тотоглянулся, но не успел задать вопроса: террорист остановился над ними.

– Алле зи! Идите! – движение ствола не требовало перевода.

Георгий поднялся с невозмутимым выражением. Попыталсяостановить рванувшуюся следом Тину, однако боевик кивнул:

– Ту ле до! Вдвоем!

Они шли через весь зал, провожаемые множеством взглядов, вкоторых можно было прочесть только одно: почему?..

«Почему? – подумала Тина. – Ведь прошел только час!»

Георгий ободряюще погладил ее руку.

Миновали расстрелянного Рока – золотые буквы «Русский герой»утонули в крови, – обогнули статую и сразу оказались как бы отрезанными отзала.

Человек в черном свитере покачивался с каблука на носок.Какое-то мгновение смотрел в упор сквозь прорези шлема темными, ничего невыражающими глазами, потом вынул руку из кармана, взялся за край шлема – ивдруг сдернул его с головы, открыв бледное вспотевшее лицо, гладкие смоляныеволосы, косо прилипшие ко лбу, крепко стиснутый рот.

Это была Зоя.

* * *

Георгий так же медленно поднял руку, подцепил аккуратный ус,потянул – и вдруг сорвал с лица усы вместе с бородкой. Отбросил их точно такимже небрежным жестом, каким отшвырнула на пол свой черный шлем Зоя.

Она усмехнулась, не сводя глаз с Георгия. Вообще смотрелатолько на него, не удостоив Тину даже мимолетного взгляда; и та могла сколькоугодно обшаривать испуганным, недоверчивым взглядом осунувшееся, недоброе лицо,всем телом, всем существом своим ощущая повисшее в воздухе напряжение.

– Не правда ли, это напоминает сцену из античной трагедии? –разомкнула наконец уста Зоя, и Тина впервые заметила, что та говорит с легкимакцентом. Впрочем, она ведь вообще чуть ли не впервые слышала ее голос! –Тирана убивает один из тех, кого он намеревался обречь на заклание. Немезида,фатум, судьба, рок, кисмет – выбирайте любое слово!

– Рок… – выдохнула Тина. – Рок! Его звали Генка Рокотов.

Темные глаза скользнули по ее лицу и вновь обратились кГеоргию. Похоже, Зоя даже не обратила внимания на ее слова.

– Что ж ты здесь делаешь, а? – спросил Георгий. – Впрочем,не стоит спрашивать, и так все ясно. Все ясно… Забавно, что именно тебе я отдалсвои… как бы последние письма. Нашел кому, да?

Зоя кивнула. Она помрачнела, но только на миг, а потом сновапо губам ее скользнула улыбка – одновременно зловещая и мудрая, как у змеи.

– Однако, – попытался улыбнуться и Георгий, – выходит, и утебя кое-что срывается, не так ли? И, если не ошибаюсь, не в первый раз?

Зоя пожала плечами:

– Реже, чем ты надеешься. Ведь пока ты не увидел моего лица,тоже ни о чем не подозревал, так ведь?

– Подозревал, – возразил Георгий. – Но чтобы поверить – наэто меня пока еще не хватило. Я думал, что все это, – он обвел рукой зал, –очень напоминает грандиозную рекламную паузу. Итак, вы захотели сделать из негоабсолютного героя… Но не проще ли было помешать мне как-то по-другому? Ствоими-то возможностями! И вообще, зачем так спешить? Почему именно сегодня вырешили воскресить к жизни всеми забытого Пальяно-Линдена? До 2000 года времени– еще вагон и маленькая тележка!

Зоя опять и бровью не повела, но Тина заметила легкую досадуна ее лице. От Георгия, разумеется, это выражение тоже не укрылось, и он взадумчивости кивнул:

– Ах вот оно что! Неужели информация о договоре, которыйзавтра намеревались подписать, куда-то все-таки просочилась? Нежелательныйрезонанс, да? Надо было срочно закрепить в сознании масс как можно большеположительных эмоций касательно Голуба, верно? Не отходя от кассы… в смысле, неотходя от Лувра?

– Мне всегда нравилась твоя догадливость, – улыбнулась Зоя.– И прямолинейность – тоже. Ты прав, прав. Скажу больше: вчера стало известно,что отставка вашего президента практически согласована с лидерами оппозиции идаже оговорены все необходимые гарантии для семьи. Так что… так что у Голубавозник вполне реальный шанс въехать на белом коне в Кремль чуть раньше 2000года! Да, это была спонтанная рекламная акция. В свое оправдание могу толькосказать: предложение провести эту акцию исходило не от меня. Я изо всех силпыталась противиться, но Совет кураторов на сей раз не обратил внимания на моидоводы.

– Кураторов? – тихо повторила Тина.

Зоя вновь бросила на нее пренебрежительный взгляд и сновауставилась на Георгия:

– Сняла свои возражения и пошла на это лишь по однойпричине… Видишь ли, сегодня мы планировали провести и очередной тест для тебя.

– По-нят-но… – после некоторого молчания хрипло проговорилГеоргий. – Очередной тест, значит. А что, Алясков еще в игре, да? Это былаприманка, на которую я клюнул?

Зоя повела бровью, едва заметно улыбнулась.

– Кстати, о тестах, – продолжал Георгий. – Значит, все, чтоты распланировала в нашей общей игре, – только тесты? Вариант «Двойник», акцияна холме Сакре-Кер, моя поездка на Амур, визит к Голубу, потом бег спрепятствиями от Сен-Дени на Зулейку, и все в этом же роде… Это – тесты? Чтобыспровоцировать меня и поймать? Но зачем так долго тянуть? Давно могли бы ужеустранить опасность. Вон, Виталий еще когда собирался… Нет, это чепухакакая-то. Почему я опять должен тебе верить?

– Ты в какой-то степени прав, – кивнула Зоя с новым для нее,почти добродушным выражением. – Верить никому нельзя. До определенного предела.А вот когда подготовительная работа, «наша общая игра», как ты выразился, ужевыходит за рамки тренажерного зала и упражнений на снарядах, когда юниорпереходит, так сказать, в команду олимпийского резерва… тут уж никак необойтись без полного доверия.

– Полного доверия! – усмехнулся Георгий. – О да!