Удостоверившись в сохранности оружия, Костыль полез проверять стрелы. Извлек на свет один из болтов, на которые перед нашим уходом Тианара наложила усиливающие контуры, задумчиво повертел, оглядывая со всех сторон.

– На вид совсем как обычный, – заключил стрелок, лихо крутанул магическую вещицу в пальцах и затолкал обратно в колчан. – А разве мы не собирались и так их перестрелять?

– Пойдем, – вздохнул я, – вода спадает.

Пока Костыль возился с арбалетом, а я со светильником, воды осталось едва по пояс, и двигаться вперед против возросшего течения уже не составляло большого труда.

Стуча зубами от холода, мы поднимались вверх по мелеющей реке навстречу темноте и неизвестности.

– Слушай, Костыль, а как ты вообще меня нашел? – вернулся я к прерванному разговору.

Ответ был, как всегда, на редкость исчерпывающим:

– Подумал как следует и нашел.

Пришлось повернуть вопрос по-другому:

– Много мы наследили?

– Больше наследил твой поклонник, – фыркнул стрелок. – Пол-Стрелки на уши поднял, тебя разыскивая.

Сначала я даже не сообразил, о ком идет речь. Потом вспомнил. Рыбачонок… Как его там? Про себя я прозвал парнишку репьем, но вслух такое точно не скажу. Это уже тянет на имя, с такой честью малец возгордится до небес. Не знаю, до каких пределов возрастет тогда его преклонение передо мной. Лин, точно, вот как его зовут. Падучие звезды, надо было сразу уши надрать этому «помощнику» непрошеному! Как знал, будут мне с этим восторженным мальцом сплошные неприятности. А ведь тот еще и болтун изрядный!

– О моем бое с Башмаками небось тоже пол-Стрелки теперь слышало?

Костыль пожал плечами:

– Почему «пол»? Вся. Еще Сады и Нижний город.

Чувство юмора у стрелка прорезалось нечасто, исключительно черное. Шутки Костыль произносил с такой же угрюмой физиономией, как и все остальное. А еще ему жутко не везло с девушками. И виной тому было совершенно не увечье: общаясь с Костылем, легко забыть, что имеешь дело с калекой. Девчонки попросту разбегались от его мрачной рожи.

– А кто еще меня ищет? – продолжил я расспрос.

Основных участников облавы на Ксина Чертополоха я уже знал.

– Чародеи, князья – Безухий и Пес, – начал перечислять Костыль. – Еще странный тип, называется мастером Талдианом. Вроде как чародей. Но не наш. Такой… на дурачка похожий. Ходит, улыбается.

Упоминание нового лица заставило меня поднапрячься, но последовавшее описание принесло вздох облегчения. Если «похожий на дурачка», то это наверняка тот самый учитель, о котором твердил давешний знакомец «Клинок». Интересно, он хочет просто получить зеленый свиток или тоже пристроился в хвост очереди желающих свернуть мне шею? С такими темпами она скоро перерастет по длине небесную!

– И еще несколько тысяч охотников за головами, – обнадеживающе завершил стрелок. – Чародеи назначили за тебя хорошую цену. За живого или мертвого.

Ну просто нет слов как замечательно. Можно уверенно объявлять каждого встречного возможным врагом. А того, кто меня в придачу узнает, – врагом смертельным.

Самое время поинтересоваться, какого ящеролюда принялся меня разыскивать сам Костыль. Не по большой дружбе, ясное дело. И не потому, что собирается получить ту самую награду: стрелок не из тех, кто будет церемониться и сомневаться, а возможностей ударить в спину у него уже было предостаточно.

А еще непонятно, каковы шансы всех остальных повторить его успех, вычислив мой след, ведущий к домику Малты Кошки. Костыль в этом плане совершенно не показатель. Звучит странно, но этот угрюмый молчун разбирается в людях получше иного балагура, всеобщего любимца и души компании. Это лежит в нем на уровне какого-то охотничьего инстинкта. Ему плевать на то, что думает и чувствует «дичь», но предсказать ее повадки Костыль способен с поразительной точностью.

– Ну а ты зачем пошел меня искать? – спросил я прямо.

– Кто я Безухому? – хмыкнул Костыль. – Раздражающий довесок к полноценным бойцам. Подсолнух выбрал спокойствие. Мне так нельзя.

В этом он был прав. Единственный надежный и беспроигрышный путь для нищего калеки ведет на храмовую площадь, где десятки увечных и больных околачиваются в надежде на подаяние. Вырвать у судьбы шансы на лучший исход можно лишь игрой по-крупному. Причина похожа на правду. А большего я узнать не успел, потому что впереди послышались голоса.

Скрежещущие, отдающие металлом звуки разносились далеко над замкнутой под каменными сводами рекой. Костыль молча взвел арбалет и уложил в желоб оплетенную магией стрелу. Я вытащил из-за пояса топор с подновленными контурами на лезвии.

Три тощие фигуры стояли у кромки воды и оживленно размахивали руками, обмениваясь короткими восклицаниями. Похоже, твари искренне недоумевали, куда подевались добрых три четверти реки, не доходящей теперь и до колена. Один подземный житель как две капли воды походил на того, что побывал в Кошкином подвале, – и так же, как и его покойный товарищ, щеголял голышом. Второй озаботился прикрыть срам драными подштанниками, на третьем болталась замызганная рубаха до колен. Тот, что в рубахе, вообще выделялся из компании. Меньше ростом, не такой иссохший, как остальные, с меньшим количеством плетенок на теле. Даже волосы сохранились – только стрижены очень коротко. А еще он держал в руках магический светильник.

Я даже проморгался для верности. Нет, правда. Не грубая поделка вроде моего шара, а настоящий, без дураков, фонарь. Просто замечательная картинка: штаны в заплатах, рубаха, которой постыдится иное пугало, и артефакт, какой не всякий богач себе позволит.

Гадство! Похоже, я опять влез в заваруху, что в здравом уме стоило обходить за три квартала! Ну почему звезды не могли подарить мне обычную спокойную жизнь простого уличного бандита? Поборы с лавочников и ремесленников, угрозы, разборки, налеты, драки… Тишина и благодать!

Целых фраз хиконты не складывали, общаясь отдельными словами, будто маленькие дети, не научившиеся толком говорить. Среди прочих я разобрал «вода», «нет», «великий» и «знать». Сочетание двух последних заставляло крепко призадуматься. Сами твари выглядели существами небольшого ума. Но если кто-то руководит их действиями, это в корне меняет дело…

Целился Костыль недолго. Темнота, усталость, замерзшие в ледышки руки – ничто не могло ему помешать. Приспосабливаясь к искалеченному телу, поначалу он стрелял с колен, но потом выучился снова делать это стоя, невообразимым способом оперевшись на деревяшку. Иногда мне приходила в голову шальная мысль, что звезды наградили стрелка увечьем лишь затем, чтобы тот не заскучал без трудностей – слишком уж легко ему давались вещи, больше смахивающие на байки распоследнего вруна, чем на взаправдашние истории.

Тут твари, увлеченные загадкой, почему «вода нет», наконец-то нас заметили. Одна из них обернулась как раз для того, чтобы словить магическую стрелу прямо в глаз. Плетенка Тианары сработала исправно: болт легко прошел сквозь собственные контуры хиконта.