— Я мастурбирую… и много. Это грех, отче?

Алета буквально почувствовала, как похотливый взгляд поросячьих глазок жирного священника сверлит щели в перегородке исповедальни, и с трудом сдержалась, чтобы не захихикать.

— О, это очень серьезный грех! В Евангелии от Матфея четко сказано: если твоя правая рука понуждает тебя к греху, она должна быть отрублена. Католический Бог в этом отношении очень строг, и, если ты оскорбляешь свое тело актом самоудовлетворения, это является сексуальным идолопоклонством, смертельным грехом, за который ты определенно будешь гореть в аду. Если ты не свернешь с этого порочного пути и если не откажешься от секса как от способа получать удовольствие, я не смогу тебе ничем помочь.

— Спасибо вам, отец. А можно мне спросить, как вам самому удается обходиться без секса?

— Как ты смеешь? Как ты посмела? Немедленно убирайся вон из церкви!

Алета тут же выскользнула из исповедальни, оставив за перегородкой кипящего от возмущения Дженнингса.

* * *

Охрана вокруг базы Военно-воздушных сил Ванденберг сегодня была усилена. Темные воды Тихого океана были неспокойны, лучи прожекторов выхватывали из темноты белые гребни волны, а пляж Пойнт Сол патрулировали дополнительные наряды часовых. Специально модифицированная тридцатитонная ракета «LGM-30 Минитмен» находилась на последних стадиях подготовки к пуску в испытательной пусковой шахте «Лима Фокстрот-26». Неподалеку отсюда техники проводили серию последних тестов оборудования на борту «Зеркала». Команда «Е-6 Меркьюри», состоящая из экипажа самолета и персонала управления, уже сидела, пристегнувшись, на своих местах. Они должны были вывести ракету на точную позицию для массированной СНЧ-атаки на подземные туннели Ирана, атаки, которая, как предполагалось, достигнет самого ядра Земли. Почти в 4000 километров к северу в состоянии полной боевой готовности находился командный центр управления в Гаконе, где ученые и техники вели последние тестирования сложной электронной аппаратуры ПИССАВМ. Тайлер Джексон нервно ерзал в своем кресле, оценивая имеющиеся у него варианты. Начался обратный отсчет перед наступлением часа «Ч».

* * *

— Какой же он все-таки лицемерный мерзавец! — возмущалась Алета, когда они плыли через озеро обратно в Сан-Маркос; корма заметно просела под весом трех сундуков с дневниками.

— А он сказал тебе, грешно ли мастурбировать левой рукой?

Она сделала вид, что сейчас отпустит О’Коннору шутливую оплеуху.

— Ты думаешь, мы справимся? — спросила она, внезапно посерьезнев.

— Это будет непросто. Рассвет в день солнцестояния произойдет послезавтра, а до Тикаля более трехсот километров. Когда Уайли выяснит, что случилось здесь с его людьми, он раскалится добела. Но Хосе организовал нам внедорожник с полным приводом, так что мы сможем уехать отсюда по проселочной дороге — просто на случай, если Уайли пошлет новых горилл, чтобы остановить нас.

* * *

Говард Уайли был в ярости, когда Эллен Родригес по закрытому каналу видеосвязи с посольством США в Гватемала-сити ввела его в курс последних событий. Правый кулак Уайли нервно сжимался и разжимался, а раскрасневшееся лицо по цвету почти сливалось с его рыжими волосами.

— Тело было найдено в озере Атитлан, неподалеку от берега в районе поселка Сан-Маркос. Местные власти его пока не опознали, но почти наверняка это один из наших… в полном подводном снаряжении, горло перерезано ножом.

— Откуда вы знаете, что это один из наших людей? — проскрежетал зубами Уайли.

— Мой источник сообщил мне, что на левой руке у трупа была татуировка «морских котиков» ВМФ США.

— Проклятье! А что второй?

— Пропал… предположительно мертв.

— Да к черту ваши предположения, Родригес!

— Они шли за О’Коннором, — спокойно ответила Родригес, — а его видели в Сан-Педро после того, как было обнаружено тело.

— И где же он теперь?

— Я полагаю, что они вместе с Вайцман направляются в Тикаль.

— Вчера мы послали к вам еще пятерых агентов. Они уже на месте?

— Если и на месте, то пока не объявились.

— Какого черта, Родригес! Что за дешевое представление вы там разыгрываете?!

Родригес на это никак не отреагировала.

— Поднимайте свою задницу, езжайте в Тикаль и разгребите все это дерьмо. Мне нужны блок-посты на дорогах, круглосуточное наблюдение, я хочу, чтобы с Тутанхамоном и Нефертити было покончено, как только они высунут свой нос… И еще я хочу Кодекс! — После этих слов экран отключился.

Родригес сокрушенно покачала головой. Что бы там Уайли со своих высот ни думал о Гватемале, это все-таки суверенное государство, и выставить на дорогах блок-посты было несколько проблематично.

* * *

О’Коннор ехал, не превышая скорости, чтобы не привлекать к себе нежелательного внимания. Со временем низкорослый кустарник равнины Петен постепенно начал сменяться густыми тропическими джунглями Тикаля. На месте древнего города майя сейчас располагался национальный парк, и О’Коннор остановился перед его воротами.

Смотритель парка подождал, пока старенький внедорожник скроется из виду, а затем набрал номер телефона, который ему дали. Он понятия не имел, кто эти мужчина и женщина в потрепанной «тойоте», да ему это было и неважно. Они подходили под выданное ему описание, а та американка щедро заплатила ему.

* * *

— Так какой у нас план? Или ты будешь разрабатывать его уже по ходу дела? — спросила Алета.

— Ну, что-то вроде того, — ответил О’Коннор со своей обезоруживающей улыбкой. Их внедорожник сильно тряхнуло на глубокой выбоине. — Здесь, в каких-нибудь нескольких сотнях метров от пирамид, есть очаровательная хижина, где мы с тобой могли бы остановиться на ночь.

— А они не будут нас искать там?

— Обязательно будут, именно поэтому мы там и не заночуем… Хотя мне искренне жаль.

— Тогда где же мы остановимся? Если ты, конечно, еще способен думать о чем-нибудь выше пояса, — игриво улыбнулась Алета.

— Прежде чем мы выехали из Сан-Маркоса, Хосе сказал мне, что свяжется с одним из старейшин в деревне за рекой. Хосе отправился туда напрямую, так что сейчас он, видимо, уже на месте. Это та самая деревня, куда ходил твой дед. По словам Хосе, примерно в километре от этого съезда с главной дороги начинается нужный нам проселок.

Проселочная дорога, которой кроме местных жителей практически никто не пользовался, была узковата для «тойоты». О’Коннор медленно пробирался сквозь свисавшие с обеих сторон ветки. Пространство между громадными стволами красного дерева и дерева сейба заполняли буйные заросли лиан и папоротника. Через сорок минут они добрались до реки, к тому самому мостику, по которому семьдесят лет тому назад шел Леви.

— А ты не собираешься прятать машину? — спросила Алета, когда он поднял ее рюкзак с одной из статуэток.