Плечо болело, ноги дрожали. Чертыхаясь, он кое-как вставил левой рукой ключ в замочную скважину. Однако когда дверь рывком открылась, он успел сжать эту левую руку в кулак, готовый драться.

— А вот и вы! — подбоченилась София. — Вы в своем уме? Удрали из больницы и отправились в одиночку шляться по Венеции! Полюбуйтесь на себя. Белый как мел! Ох уж эти мне мужчины. Настоящие болваны.

— Большое спасибо. Вы не будете возражать, если я войду? Кажется, это еще моя комната.

— Тай рыщет за вами по всему городу! — Продолжая говорить, София взяла его за здоровую руку и провела внутрь. — Мы до смерти испугались, когда приехали в больницу и обнаружили, что вы сбежали, несмотря на приказ врача.

— Даже в Италии не могут сделать больничную еду удобоваримой. — С этими словами Дэвид рухнул на стул. — Человек там может умереть с голоду. Кроме того, я не ожидал вашего прибытия. Чего ради вы примчались сюда?

— Мы вылетели вчера вечером. Я провела слишком много времени в пути, слишком мало спала, а все остальное время расхаживала по комнатам, волнуясь за вас. Так что не спорьте со мной. — София откупорила пузырек и протянула ему таблетку.

— Что это?

— Болеутоляющее. Вы ушли из больницы, не взяв рецептов.

— Лекарства. Вы привезли мне лекарства. София, я предлагаю вам руку и сердце.

— Болваны, — повторила она и пошла к мини-холодильнику за бутылкой воды. — Дэвид, где вас носило?

— Я дарил цветы прекрасной женщине. — Он сел поудобнее, потянулся за бутылкой и вздохнул, когда София отдернула ее. — Перестаньте. Не дразните человека, который должен принять лекарство.

— Вы были с женщиной?

— Был, — подтвердил он. — Пил кофе с женщиной, которая спасла мне жизнь. Отнес ей цветы в благодарность.

София задумчиво склонила голову набок. Он выглядел измученным, слегка вспотевшим и очень романтичным, с рукой на перевязи и тенями под темно-синими глазами.

— Думаю, это нормально. Она красивая?

— Я сказал ей, что она вторая самая красивая женщина на свете, но переставлю ее на третье место, если вы дадите мне этой проклятой воды. Умоляю, не заставляйте меня жевать таблетку.

Она передала Каттеру бутылку и опустилась перед ним на корточки.

— Дэвид, мне очень жаль, что так случилось.

— Угу. Мне тоже. Как дети, в порядке?

— В полном. Конечно, переживают за вас, но Тео начинает думать, что это даже здорово. Не каждый может похвастаться тем, что в его отца стреляли…

— Милая, не вздумайте идти по моим стопам.

— Не пойду. И не собираюсь. — Она тяжело вздохнула. — Вчера Мадди шутила, когда говорила насчет пули. Но сегодня, если верить моей матери, увлеклась этой идеей. Хочет изучить пулю.

— Узнаю свою девочку.

— У вас замечательные дети, Дэвид. Возможно, потому что у них такой отец, который идет покупать цветы женщине, хотя выглядит так, словно его только что соскребли с тротуара. Давайте-ка ложитесь в постель.

— Так многие говорят. — Глуповатая улыбка, которой он наградил Софию, говорила о том, что лекарство начало действовать. — Например, твоя мать от меня без ума.

— Что, хорошее лекарство?

— Очень. Наверно, мне действительно стоит на минутку прилечь.

— Конечно. Большая гладкая-поверхность подойдет? — Она заставила его встать.

— Софи… Пилар не слишком переживает из-за случившегося?

— Конечно, переживает. Но сразу успокоится, когда ты вернешься домой и она сможет ухаживать за тобой.

— Я в порядке, вот только голова кружится. — Он глупо хихикнул и тяжело оперся на Софию, которая вела его в спальню. Дэвиду казалось, что он плывет по воздуху. — Химия облегчает жизнь.

— Еще бы. Мы почти пришли.

— Хочу домой. Но как я соберу вещи одной рукой?

— Не беспокойся. Я помогу.

— Ты? Серьезно? — Он хотел поцеловать Софию в щеку, но промахнулся на добрых десять сантиметров. — Спасибо.

— Нет проблем. А теперь ложись… Ох, извини. Я не хотела причинять тебе боль, — сказала она, когда Дэвид охнул.

— Нет, рука тут ни при чем. Это у меня в кармане. Коробочка. Оно выпало… — Дэвид вынул коробочку, чертыхнулся и лишь слегка смутился, когда София протянула руку и отняла ее.

— Покупаем безделушки, да? — Она открыла коробочку и захлопала глазами. — О боже…

— Думаю, мне следует сказать, что я купил его для твоей матери. Собираюсь сделать ей предложение. — Он попытался приподняться, но снова упал на подушку. — У тебя есть возражения?

— Могли бы быть. Учитывая, что пять минут назад ты, коварный изменник, делал предложение мне. — София села на край кровати. Ее глаза слегка увлажнились. — Дэвид, это прекрасно. Она обрадуется. Она любит тебя.

— В ней есть все, о чем я мечтал. Прекрасная, прекрасная Пилар. Внутри и снаружи. Второй шанс. Я буду ее беречь.

— Я знаю. Знаю. Не прошло и полугода, а все так изменилось, — тихо сказала она. — Но кое-что двигается в правильном направлении. — София наклонилась и поцеловала его в щеку. — Поспи немного, папочка.

Когда Тайлер вернулся, она готовила минестроне. Его всегда поражало, когда София возилась на кухне.

— Он здесь, — сказала она, не оглядываясь. — Спит.

— Я же говорил, что он может сам позаботиться о себе.

— О да, он прекрасно позаботился о себе, подставившись под пулю, правда? Не трогай суп, — добавила София, когда Тай сунул нос в кастрюлю. — Это для Дэвида.

— Здесь хватит на всех.

— Он еще не готов. Тебе нужно съездить на виноградник. На ночь можешь остаться в castello. Мне переслали файлы. Я могу поработать на здешнем компьютере.

— Ты ведь уже все знаешь, не правда ли?

— Мы прилетели сюда не для того, чтобы гадать на кофейной гуще. — София ушла с кухни.

Он выждал мгновение, чтобы сдержать гнев, и следом за ней вошел в маленький кабинет.

— Может, поговорим?

— Не о чем говорить, Тай. Мне надо как следует подумать.

— Я знаю, почему ты не хотела, чтобы я летел с тобой.

— В самом деле? — Она включила компьютер. — Может быть, потому что у меня куча дел, а времени очень мало?

— Просто потому, что ты злишься. Чувствуешь себя преданной. Такие вещи выбивают тебя из колеи. И тогда ты становишься уязвимой. Забываешь о защите. Ты боишься, что я буду слишком близко. А тебе этого не хочется, правда, София? — Тай взял ее за подбородок и заставил смотреть себе в глаза. — И никогда не хотелось.

— Мы уже были близки так, что дальше некуда. И инициатива принадлежала мне.