Он помнил красивую женщину, развешивавшую белье, и то, как на воде и камнях мерцал свет.

— Я шел пешком, — начал он, пытаясь сесть. — Кольцо Пилар. Я только что купил кольцо.

— Оно у меня. Успокойтесь. У меня ваше кольцо, ваш бумажник и ваши часы. Все будет в сохранности.

Полиция, вспомнил Дэвид. Люди услышали раздавшийся на улице выстрел и вызвали полицию. Этот человек был похож на копа, хотя и мало напоминал лощеных детективов Сан-Франциско. Де Марко был коренастым и лысоватым. Оба этих недостатка искупали роскошные черные усы, украшавшие его верхнюю губу. Его английский был четким и правильным.

— Я возвращался к себе на квартиру. Решил немного прогуляться. После работы прошелся по магазинам и купил кольцо. Пообедал. Был чудесный вечер, а я весь день проторчал в кабинете. Увидел женщину в окне. Она развешивала белье. Это была настоящая картина. Она пела. Я остановился и посмотрел вверх. А потом упал. Я почувствовал… — Он поднял руку и прикоснулся к своему плечу. — Я знал, что в меня выстрелили.

— В вас раньше стреляли?

— Нет. — Дэвид скорчил гримасу. — Но догадаться нетрудно. Должно быть, я потерял сознание. Когда я очнулся, рядом со мной была та женщина. Думаю, она прибежала, когда увидела, что случилось.

— Вы видели, кто стрелял в вас?

— Я не видел ничего, кроме стремительно поднимавшейся мостовой.

— Мистер Каттер, как вы думаете, почему в вас стреляли?

— Не знаю. Наверно, это было разбойное нападение.

— Однако все ваши ценности оказались на месте. Что вы делаете в Венеции?

— Я — главный менеджер компании «Джамбелли — Мак-миллан».

— Ага… Значит, вы работаете у La Signora.

— Да.

— Верно, что у La Signora есть проблемы в Америке?

— Были, но я не понимаю, какое отношение это имеет к попытке моего уличного ограбления в Венеции. Мне нужно позвонить детям.

— Да-да, мы это устроим. Мистер Каттер, вы знаете в Венеции человека, который мог бы желать вам зла?

— Нет. — Едва успев сказать это, он подумал о Донато. — Нет, — повторил он. — Я не знаю никого, кто мог бы выстрелить в меня на улице. Лейтенант, вы говорили, что мои ценности у вас. Кольцо, которое я купил, бумажник, часы. И кейс.

— Никакого кейса мы не нашли. — Де Марко откинулся на спинку стула. Женщина, бывшая свидетельницей выстрела, утверждала, что у жертвы был чемоданчик. Она описала пострадавшего очень подробно. — Что было в кейсе?

— Документы из офиса, — сказал Дэвид. — Просто документы.

«Удар за ударом, — думала Тереза. — Даже моя стойкость не выдерживает этих постоянных атак». Однако она шла с Эли в семейную гостиную с идеально прямой спиной. Там были дети, ждавшие звонка от отца.

«Невинные дети, — думала она, глядя на Мадди, развалившуюся на диване и уткнувшуюся носом в книгу, и на Тео, который что-то бренчал на пианино. — Почему эту невинность должны были украсть так быстро и так страшно?»

Она сжала руку Эли. Чтобы подбодрить его и собраться с силами самой. А потом переступила порог.

Пилар оторвала глаза от своего рукоделия. Хватило одного взгляда на мать, чтобы у нее замерло сердце. Она выронила вышивание и медленно поднялась.

— Мама?

— Сядь, пожалуйста. Тео… — Она жестом велела ему перестать играть. — Мадди… Хочу сразу сказать, что с вашим отцом все в порядке.

— Что случилось? — Мадди скатилась с дивана. — С ним что-то случилось! Вот почему он не позвонил. Он всегда звонит вовремя.

— Он ранен, но не сильно. Сейчас он в больнице.

— Несчастный случай? — Пилар подошла и положила руку на плечо Мадди. Девочка попыталась вырваться, но Пилар только усилила хватку.

— Нет, не несчастный случай. В него стреляли.

— Стреляли? — Тео быстро встал из-за пианино. У него стало горько во рту от страха. — Не может быть. Это ошибка. Кому понадобилось в него стрелять?

— Его отвезли прямо в больницу, — продолжила Тереза. — Я говорила с его лечащим врачом. Ваш отец чувствует себя хорошо. Согласно бюллетеню, его состояние не внушает опасений.

— Послушайте меня… — Эли шагнул вперед и взял за руки Мадди и Тео. — Мы бы не стали вам говорить, что все в порядке, если бы было по-другому. Я знаю, вы испуганы и взволнованы. Мы тоже. Но врач выразился очень определенно. Ваш отец силен и здоров. И скоро полностью оправится.

— Хочу, чтобы папа вернулся. — У Мадди дрожали губы. — Хочу, чтобы он был дома.

— Он вернется сразу же, как только выйдет из больницы, — сказала ей Тереза. — Я распоряжусь. Маделин, как по-твоему, отец любит тебя?

— Конечно.

— Ты можешь себе представить, как он волнуется за тебя и твоего брата и как это волнение мешает ему выздороветь? Ради него ты должна быть сильной.

Когда зазвонил телефон, Мадди вихрем кинулась к нему.

— Алло! Алло! Папочка? — По ее лицу текли слезы, тело била крупная дрожь. Однако она шлепнула Тео, когда тот попытался отнять у нее трубку. — О'кей… — У девочки сорвался голос, и она повернулась к Терезе. — О'кей, — повторила Мадди, провела рукой под носом и судорожно вздохнула: — Поняла. А пулю тебе отдадут?

Она слушала голос отца, но не сводила глаз с кивавшей ей La Signora.

— Ага, Тео здесь. Он толкается. Можно, я его стукну?.. Слишком поздно, — после маленькой паузы ответила она. — Я уже его стукнула. Ага, передаю.

Она сунула брату телефон.

— Ты сильная молодая женщина, — сказала ей Тереза. — Отец бы гордился тобой.

— Пусть он вернется домой, ладно? Пусть только вернется! — Мадди бросилась в объятия Пилар и заплакала.

Голова раскалывалась от боли, но боль в сердце была сильнее. Не обращая внимания на то и другое, она заняла свое место за письменным столом.

Невзирая на возражения Эли и Пилар, Тереза позволила детям присутствовать на экстренном совещании. Она все еще оставалась главой семьи Джамбелли, а они имели право знать, за что стреляли в их отца.

Имели право знать, что это сделал ее родственник.

— Я говорила с Дэвидом, — начала она и улыбнулась его детям. — До того как пришел врач и заставил его отдыхать.

— Хороший признак. — София разместилась рядом с Тео. Он выглядел маленьким и беззащитным. — Когда мужчинам больно, они ведут себя как дети. Не могут говорить ни о чем, кроме своих страданий.

— Неправда. Мы стоики. — Тео пытался быть стоиком, но живот его не слушался.

— Как бы там ни было, — продолжила Тереза, — если позволит врач, он вернется домой через несколько дней. Тем временем полиция расследует этот случай. Я также говорила с человеком, который ведет следствие.