дня Федор полюбил Тамару и никогда не переставал думать о ней. И она любила его. Сколько парней ходило около нее! Но Тамара ни на кого не обращала внимания, три года ждала Федора. А теперь она даже не ходит на стадион: все ей некогда, работает, ждет не дождется, когда Федор заработает денег, построит дом и женится на ней. А встречаются, будто чужие, некогда в глаза заглянуть, ласковое слово сказать. Да что же это такое? Что за жизнь?

«Эх, черт возьми! — думает Федор. — Сколько еще терпеть, тянуть эту лямку?»

Думая так, он подошел к станции, вышел на перрон и стал прохаживаться вдоль платформы. Минут десять к нему никто не подходил. Он поглядывал на пивную, откуда могли появиться приятели, смотрел на складские ворота. Федору было невыносимо оставаться здесь на виду у всех. Ему казалось, что все уже знают о его намерениях и с презрением думают о нем.

«Какое гадкое дело! — с отвращением думал Федор. — Какую омерзительную жизнь я придумал себе. Зачем она? Плата за любовь?»

Внезапно пошел дождь. На душе стало еще муторнее. Федор повернул к вокзалу и хотел было уйти, как услышал гулкий рев паровозного свистка и глухой стук вагонов о рельсы. К перрону подходил пассажирский поезд. Федор остановился, стал смотреть на вагоны. На их станции поезда стоят не более пяти минут. И вдруг чувство зависти и любопытства к людям, едущим в поезде, зашевелилось в душе Федора.

Он знал, что среди пассажиров есть много таких, которым можно позавидовать. Это настоящие люди, у которых большие дела, интересная жизнь.

Из вагонов высыпали мужчины и женщины и с веселыми криками побежали к ларькам, кубовой, буфетам. Кто-то кричал: «Купите мне два пирожка!», кто-то смеялся. Пестрые одежды мелькали перед глазами, улыбались лица, сверкали любопытством взгляды. Все бегали, суетились, не обращая внимания на дождь и даже радуясь ему.

Но вот мимо Федора пробежали двое, от которых он не мог оторвать взгляда. Это были молодой парень и девушка. Он — в синих спортивных брюках, в белой майке и желтых тапочках. Вихрастый чуб развевался над его высоким гладким лбом. На девушке — красное платьице, белые босоножки и голубой бант в копне золотых, как спелая рожь, волос. Взявшись за руки, юноша и девушка с веселым смехом бежали по лужам туда, где виднелась надпись: «Почта и телеграф».

Ни девушка, ни парень, казалось, ничем не выделялись среди других, но было в них что-то необыкновенное и прекрасное. Юноша и девушка не успели добежать до вокзала, как колокол ударил два раза. Они остановились, в нерешительности постояли несколько секунд, потом снова засмеялись и побежали обратно к поезду. Загудел паровоз, лазгнули вагоны. Девушка и юноша поравнялись с Федором, который не сводил с них зачарованных глаз. Девушка сунула Федору бумажку и на бегу крикнула:

— Пошлите, пожалуйста, эту телеграмму. Там адрес и деньги!

Держась за руки, юноша и девушка побежали к вагону, вскочили на подножку и замахали Федору руками.

— Там все написано! — крикнула девушка. — Пожалуйста, пошлите!

Федор стоял на перроне, потрясенный внезапным видением счастья. Поезд, набирая скорость, уходил вдаль.

Юная счастливая пара долго стояла у него перед глазами и куда-то звала.

Федор медленно пошел на телеграф. По пути развернул зажатые в кулаке деньги и телеграмму.

В телеграмме, адресованной в Москву, было написано:

«Решили пожениться. Купили походную палатку на двоих. Поселимся на первом километре целины. Целуем всех. Катя, Анатолий».

Федор не мог идти дальше, остановился. Ему показалось, что он словно проснулся или вылез из клетки, в которой было так неудобно сидеть. Случай указывал ему путь к освобождению и счастью.

Он сорвался с места и побежал на телеграф. В первом окошке слева увидел лицо Тамары. При виде Федора Тамара забеспокоилась и вопросительно и тревожно посмотрела на него.

Федор протянул Тамаре телеграмму и деньги. Счастливо улыбаясь, он смотрел ей в лицо, пока она читала текст.

— Чья это телеграмма? — недоуменно спросила Тамара. — Где ты взял?

— Это наша, — сказал Федор. — Понимаешь, Тамара? Нам тоже надо сделать так. Они молодцы.

— Кто они?

— Я тебе все объясню. Отправляй скорее. Да смотри ничего не напутай. А кончишь работу, иди прямо ко мне. Придешь?

— Приду! — сказала Тамара, счастливая тем, что увидела Федора таким же веселым и добрым, каким он был в лучшие дни их любви.

Федор вышел с вокзала в отличном настроении. Внезапно кто-то позвал его. Он оглянулся и увидел две знакомые фигуры: низкорослого парня в разодранной тельняшке и высокого худого типа с трубкой во рту. Поддерживая друг друга, они, слегка пошатываясь, шли к нему.

Федор отмахнулся от них и быстро зашагал домой. Теперь он знал, что нужно для любви. Не деньги, не дом, не сад и не хозяйство — что-то более важное, дорогое, чего он еще не мог назвать, но что уже было в его душе, в его сердце.

Ровно через неделю Федор и Тамара с походной палаткой за плечами сели в поезд и уехали на восток, в том направлении, куда каждый день с шумом и грохотом мчались поезда. И даже слезы и причитания Варвары Петровны, упрекавшей дочь и зятя в безрассудстве, не омрачили огромного счастья, которым они запаслись на всю жизнь.

КОМЕНДАНТ ЭМИЛЬ ЯН

Это было теплым весенним вечером. По широкой бетонированной автостраде из Дрездена в юго-западном направлении торопливо бежала темно-коричневая легковая машина, оставляя позади полоски соснового леса, который то взбегал на невысокие зеленые холмы, то спускался в долины и овраги.

В машине рядом с молчаливым и флегматичным пожилым шофером Вилли сидел обербургомистр небольшого саксонского городка Розенталь — Конрад Зайдель, сухощавый человек с веселыми, подвижными глазами. Он возвращался домой после двухдневной командировки и был в отличном настроении. Дело в том, что этой поездкой в Дрезден завершилась двухлетняя борьба Зайделя. Наконец ему удалось получить ассигнования на расширение завода сельскохозяйственных машин, на котором он много лет назад, еще в ранней юности, начал свой трудовой путь.

В Саксонии каждый город знаменит чем-нибудь особенным, характерным только для него. В одном городе делают фарфор, в другом — ковры, в