сильно уступали Лотану в размерах. А тусклый взгляд не предвещал ничего хорошего. Имва пытался заглянуть герою через плечо, чтобы рассмотреть дом получше. Но кроме необычных лошадей и нескольких куч наваленного сена ничего не увидел.

– Какой я тебе поганец, парень? Ты мак жевал слишком долго?

– Чего с ним говоришь, Вэл? Взашей его гнать – и дело с концом.

Имва искренне радовался, что на него не обращали внимания. Только новых сражений не хватало. Он огляделся, пытаясь представить, куда бежать, если что. Но мужчины нападать не торопились – возможно, упоминание о герое их смущало.

– Вам надлежит отдать украденных животных. Даю вам шанс, поганцы. Отдайте их тем, у кого украли, и расходитесь.

– Это наши коровы. Мы привезли их на ярмарку.

– Довольно!

Имва был готов поспорить, что Лотан сейчас запоет – так переливчато зазвучал его голос. Герой ринулся вперед, споткнулся об плащ, но это его совсем не смутило. Он оттолкнул того, с кем говорил, и сцепился со вторым мужчиной. Имва замер, не зная, что ему делать. С обоих концов улицы собрались зрители, в том числе те торговцы, которых разгромил во время погони Лотан.

Молодому герою надо было отдать должное: против него было аж три противника, но он не унывал, получая то по лицу, то принимая удары в тугой живот и грудь. Даже почти не кричал. Еще раз Лотан запутался в плаще и свалился на землю, но тут же подскочил и атаковал врага с разбегу. Тот уклонился, и Лотан снес кулаком толстую подпорку. Что-то в здании затрещало, и Имве показалось, что покосился козырек. Пятнистые лошади испуганно заржали и побежали кто куда, спасаясь вдоль улицы. Драка продолжалась еще несколько мгновений, пока Лотан не остался единственным, кто стоял на ногах.

Его лицо распухло, красивый плащ был весь в грязи, но широкая улыбка не сходила с лица. Мужчины постанывали, лежа на земле. Имва не был уверен, кому сопереживает больше всего в этой истории. Наверное, все же животным.

– Еще одни люди будут с благодарностью вспоминать Лотана. Ты все запомнил, Имва?

– К сожалению, да.

Он продолжал смотреть на стонущих мужчин, которые совсем не были похожи на воров. Странно, что Лотан не заметил этого.

– Зло не скроется от моего вз!..

– Да-да, я понял. Взор, кулак.

– Отлично. Идем, нас ждет еще много великих дел сегодня.

– Не надо! – Имва осекся, решив, что сказал это слишком резко. Нужно было срочно что-то придумать. Если дать Лотану волю, то он сравняет с землей половину города. Не то чтобы тот было жалко, но Имва не хотел вносить в разрушение свой вклад. – Мне кажется, великому герою нужно отдохнуть после столь серьезного сражения. Как обычно герои отдыхают?

– Отличная мысль, Имва! Я не зря взял тебя с собой, – Лотан шлепнул Имву по спине так сильно, что он чуть не упал. Наверняка между лопаток остался синяк. – Отдохнуть не помешало бы. И у меня есть отличное местечко на примете! Граф устраивает праздничные гуляния по случаю именин. Выпивка, сражения, петушиные бои. Все, что нужно честному герою!

– Петушиные бои?!

– Конечно. Какой праздник без этих веселых забияк. Не любишь петухов?

– Люблю.

– Тогда идем. Я знаю дорогу, побывал там утром.

Имва с готовностью последовал за странным человеком. Он говорил и вел себя почти в точности так, как в книгах вели себя герои. И все же это звучало и выглядело как-то… неправильно. Имва обернулся на побитых мужчин и пошел чуть быстрее. Если была хоть небольшая надежда встретить Навната, придется потерпеть Лотана. Но, к счастью, тот поскучнел, уже не бахвалился и вообще перестал разговаривать. Лишь когда вдалеке послышались крики, вопли и радостные хлопки, в голосе Лотана послышалось прежнее торжество.

– Вот она, истинная музыка! Сражение и рев толпы. Звон стали и приглушенные вопли. Разве это не прекрасно?

– Наверное…

Шум становился все громче, пока не превратился в нечто громкое и постоянное, обволакивая Имву отовсюду, будто он засунул голову в улей. Только голоса были не монотонными, а резкими. Люди то радостно вопили, то вдруг злобно завывали. Скоро Имва увидел длинную очередь, которая выстроилась перед гигантским шатром. Тот наверняка был в сотню раз больше, чем шатры, что Имва уже повидал.

Лотан бодро шагал мимо очереди, и Имва послушно следовал дальше, пытаясь не обращать внимания на возмущенные крики и сжигающие их взгляды. Вход в шатер, из которого пахнуло теплом, застарелым потом и грязью, охранялся несколькими стражниками. В руках они держали жутковатые изогнутые топоры на длинной ручке. Они были совсем не похожи на те, что использовал Рантар. Имва опустил голову. Вряд ли его видели на Расколотой башне, но рисковать не стоило.

– Эй, а ты куда собрался?

– Я Лотан Неустрашимый. Герой королевы-матери. Пусти. А, да, и этот со мной.

Стражник моргнул, прежде чем убрать длинный топор и открыть путь внутрь. Хоть какая-то польза от Лотана была.

Оказалось, что шатер – всего лишь шапка, главное было внизу, под землей, куда надо было спуститься по узкой лестнице, на которой толкались люди. Вокруг царил полумрак, который пытались развеять сотни жаровен. Огонь трещал и плевался искрами. За несколько мгновений Имва согрелся, а еще через несколько мгновений вспотел. Уже совсем скоро он понемногу начал задыхаться не только от жары и вони, но и от духоты. Стоило поторопиться.

– Где тут петухи?

– К чему петухи, когда здесь столько невероятных битв? Лучшую наверняка припасли для графа. Надо дождаться его появления.

– Мне нравятся птицы, – Имва не знал, что еще можно придумать. Слова пришлось выкрикивать, чтобы хоть как-то перекричать вопли, висящие в воздухе. А еще все время казалось, что кто-то рядом норовит наступить на его хвост.

– Тогда походи вон там. Видишь, здесь везде площадки для боев. Там, справа, должны быть петухи и живность, слева против зверей уже выставили бойцов, ну а дальше самое интересное. Лучшие воины против друг друга. Советую не терять время и идти туда, где настоящая жара!

Имва не стал отвечать, уже ныряя вглубь волнующейся толпы. При такой куче-мале Лотан его уже не найдет. Имва прятал лицо от слюней, которые разбрызгивали люди при крике, пытался уйти в себя, чтобы не лопнули уши от шума. Он был уверен, что сейчас кто-то обязательно набросится на него. Иначе он никак не мог объяснить всю ярость, что слышалась в голосах окружающих. И то жестокое упоение, которое перекосило им лица.

Имва лавировал между человеческими волнами как мог, пока не заметил, что самая тесная толпа собралась небольшими кругами, а за