– Пора искать ночлег. Двигаем. Там деревня впереди.

Несколько разрушенных домиков, которые он назвал деревней, обнаружились буквально через тридцать-сорок минут пути. В одном из них, наиболее сохранившемся, компания и решила заночевать. Спальники разложили прямо на полу пустой комнаты. На этот раз сон долго не хотел приходить: Терапевту все казалось, что кто-то бродит за окном, заглядывает в него, шуршит старой травой и неприятно скребет по двери не то когтями, не то рогами. Няшке слышалось примерно то же, и только Горелый ровно сопел, лежа на боку. Со временем это спокойствие убаюкало и остальных.

Проснулся Терапевт еще до рассвета. Его разбудили шаги – отчетливые, хоть и приглушенные. Кто-то ходил по комнате и шуршал одеждой, сложенной на рюкзаках. Кто-то пытался их обворовать! Едва врач повернул голову, чтобы сквозь темноту попытаться разглядеть непрошеного гостя, как его рот крепко зажала грубая ладонь, пропахшая землей, металлом и табаком.

– Молчи, – раздался шепот из темноты. – Я возьму, что нужно, и уйду.

Терапевт вывернулся, и, будучи не в силах сдержать удивление, практически воскликнул:

– Горелый?!

Силуэт старого товарища был хорошо виден на фоне оконного проема, где едва угадывался близкий рассвет. Сталкер стоял прямо над Терапевтом, держа в левой руке какой-то небольшой предмет, направленный ему в голову.

«Да это же Няшкин пистолет», – успел подумать тот, почувствовав при этом непрошеный приступ страха.

– Ты чего, Горелый? – Голос предательски охрип, словно врач наглотался ледяной воды.

– Ничего, – отрезал сталкер. – Ляг лицом вниз, руки назад. Быстро.

Терапевт нехотя подчинился и практически сразу почувствовал, как запястья крепко стягивает толстая веревка.

– Малая! – Краем глаза врач видел, как Горелый подошел к Няшке и легонько толкнул ее. – Просыпайся.

Та что-то недовольно пробормотала во сне и повернулась на бок. Тогда Горелый бесцеремонно толкнул ее в спину и, пока она не успела понять, что к чему, заломил руки назад и тоже связал. Напуганная спросонья девушка попыталась закричать, но сталкер пихнул ей в рот край ее же одеяла и, наклонившись поближе, приложил к губам ствол пистолета, красноречиво давая понять, что нужно вести себя тихо.

– Ты чего? – с обидой в голосе повторил Терапевт, не спуская с Горелого глаз. Тот включил фонарь, деловито взял куртку врача и, показав ему контейнеры, коротко спросил:

– В котором?

– Что в котором?

– Шерсть.

Только тут до Терапевта дошло, что вообще происходит.

– В среднем, – спокойно ответил врач. – Только это глупо. Ты мог просто попросить, мы бы дали, сколько тебе нужно.

– Думаешь, дело в этом? – невесело усмехнулся сталкер. – Мне нужна не только шерсть, мне нужна и ваша Федька.

– Зачем?

– Это вас не касается, – отрубил он. – Просто… зря вы заварили эту кашу. Ребята… – В голосе Горелого прозвучали нотки растерянности. – Ничего личного, ладно? Малая, мы с тобой всегда хорошо дружили, Терапевт, тебе я по гроб жизни благодарен. Столько раз ты меня латал! Но сейчас так надо. Я пойду навстречу Коню с мутантом, надеюсь, она поймет меня. А вы полежите пока. Пушки я вам оставлю и, кроме шерсти, ничего не возьму. Вы развяжетесь, я знаю. Только за мной не ходите. Вряд ли догоните, конечно, но не ходите.

С этими словами сталкер выгреб из контейнера всю шерсть, сложил ее в свою емкость, уложил в рюкзак и встал.

– Ты прости, если что, Терапевт… оба простите. Так надо, – повторил он, будто убеждая в этом не только друзей, и пошел к выходу.

Когда дверь захлопнулась и в комнате снова воцарились тишина и полумрак, Терапевт услышал тихие всхлипы. В дальнем углу, все так же лежа на животе с кляпом во рту, плакала Няшка. Врач попытался подняться на ноги. Хоть и не с первого раза, но ему это удалось. Он подошел к подруге, присел рядом и наклонился поближе.

– Не плачь, пожалуйста, – попросил он. – Слезами здесь не поможешь. Давай выберемся отсюда и разберемся, что к чему.

Няшка притихла, все еще периодически вздрагивая от всхлипов.

– Попробуем развязать друг друга? – предложил врач. – Только сперва…

Он повернулся к девушке спиной, нащупал край одеяла и вытащил из ее рта импровизированный кляп.

– За что он так? – жалобно и тихо спросила она, переворачиваясь на бок. – И зачем ему Федька? Он что, убить ее хочет?! – Сталкерша готова была вот-вот разрыдаться снова.

– Ну, не форсируй. Почему сразу убить? Может, он просто… – Терапевт запнулся. А что еще старый, озлобленный на Зону сталкер может сделать с мутантом? В шарады играть? Но правда, чем ему Федька не угодила?

– Просто не надо думать о плохом, – сменил тему врач. – Давай сначала освободимся.

Развязаться получилось далеко не сразу. Сталкеры сели спиной друг к другу и, нащупав веревки на запястьях, попытались распутать хитрые узлы. В таком положении это было задачей не из легких, поэтому Няшка победно прошептала «Есть!», освободив руки своего друга, уже когда первые лучи солнца стали уверенно освещать комнату, прогоняя утренний сумрак. Терапевт тут же развязал Няшку, и они, не сговариваясь, стали быстро собираться в путь. О том, чтобы гнаться за Горелым, и речи не было – оба надеялись, что Конь с Федькой успели прибыть на место встречи заранее и смогли тем самым разминуться с преследователем.

– Горелый – хитрый тип, – сказал Терапевт, – он пойдет лесами напрямую. За столько лет он тут, наверное, каждую тропку узнал.

– А ты? – с надеждой спросила Няшка.

– Нет. Я не знаю лесов. А ты?

– Не особо.

– Да толку теперь… – раздосадованно бросил врач. – Шерсти-то у нас больше нет. Ну, расскажем им историю при встрече, и?

Няшка вдруг улыбнулась, блеснув красными заплаканными глазами.

– А вот и не только историю!

С этими словами она покопалась в кармане штанов и достала полную ладонь мягкой шерсти цвета чистого весеннего неба. При виде нее Терапевт просиял.

– Няшка, ты умница! Когда успела?

– Пока ты Горелого будил на мосту, – ответила девушка, складывая мех в более подходящую для него емкость. – Собрала с себя – и по привычке в карман. А потом забыла в контейнер переложить. О, кстати, а в соседнем у меня тот артефакт, помнишь? Из лабиринта. Я не говорила про него Горелому, да и не знаю, что о нем сказать, если честно. Что он вообще делает?

Врач растерянно покачал головой и закинул на плечи рюкзак.

– Не знаю. Увы, я никогда не слышал о подобных артефактах. Ну что, в путь?

– Угу, – кивнула Няшка, рассматривая артефакт так и эдак, но ничего нового для себя так и не углядела. – Эх, вот бы он умел ломать пространство, как и сам лабиринт. Чтобы прямо отсюда можно было к Коню и Федьке прилететь!