«Значит, все уже предопределено? — спросил я. — Но я не верю в предопределенность».

«И правильно делаете — ее не существует. Выбор за вами. Я могу только повторить, что являюсь вашим сторонником. Доверьтесь мне».

«Но, — вскричал я, — что можем сделать мы — жалкие людишки?! Вы хотите стравить нас с могущественнейшими существами, обладающими нечеловеческими возможностями!»

— Он пояснил, что мы, двенадцать, ничего одни не сможем сделать. Нам нужен лазутчик во вражеском стане — им будет он, наш друг. Мы же должны объединиться и отправиться к северному полюсу, к Башне посреди моря. В пути мы можем рассчитывать только на свои силы; он не сумеет ни предоставить нам транспортные средства, ни оказать помощь.

«Я вынужден действовать очень осмотрительно, — заявил мой гость. — И вам тоже следует молчать об этом разговоре. Вы можете открыться только одиннадцати избранникам».

«Но как же мне их узнать? — недоуменно подумал я. — Как до них добраться? Где они?»

— Задаваясь этими вопросами, я в то же время испытывал волнение и гордость. Подумать только — один из Тех, кто пробудил нас от смерти и создал этот мир, просит меня о помощи! Я — Савиньен Сирано де Бержерак, слабый человек, отмечен и избран среди миллиардов!

«Вы сделаете то, о чем я вас прошу?» — произнес незнакомец.

«Непременно, — ответил я. — Даю слово! А свое слово я не нарушаю никогда!»

— Джил, не буду больше вдаваться в подробности нашего разговора. Скажу лишь, что он велел мне передать Сэму Клеменсу приказ найти человека по имени Ричард Френсис Бартон, одного из избранных. Мы должны отправиться с ним в Вироландо и в течение года поджидать остальных. Если даже соберутся не все, нам нужно через год отправиться в путь. Сам незнакомец обещал появиться в ближайшее время.

— Итак, мне предстояло разыскать Клеменса, жившего где-то за тысячи лье, и помогать ему в строительстве большом корабля. Я уже знал, кто такой Клеменс, хотя он родился спустя сто восемьдесят один год после моей смерти. Кому же знать, как не мне? Ведь я спал с его женой… Когда я заикнулся об этом, незнакомец пробормотал: «Да, я знаю».

«Но это обстоятельство запутывает все дело, — сказал я. — Что будет с Ливи? И захочет ли великий Клеменс взять нас на борт своего судна в такой ситуации?»

«Что для вас важнее, — с оттенком нетерпения прервал он, — женщина или спасение мира?»

«Все зависит от моего отношения к этой женщине. Правда, с позиции великой и гуманной миссии по спасению мира это, конечно не аргумент. Увы! Я гуманист, но совсем не хочу терять Ливи».

«Отправляйтесь к нему, и будь что будет. Возможно, женщина предпочтет именно вас».

«В делах любви Сирано де Бержерак не подчиняется чужим приказам, — гордо заявил я. — Лишь сердце — мой вожатый!»

Он встал и со словами: «Мы еще увидимся», вышел из хижины. Я подполз к порогу (онемевшие ноги еще не держали меня) и распахнул дверь. Там не было никого. Полумрак, звезды в небесах — и ни единого следа моего странного гостя.

— На следующее утро я заявил Ливи, что мне надоели здешние места и я жажду полюбоваться этим новым славным миром. Хотя еще в земной жизни ей наскучили странствия, она не оставила меня; мы отправились в путь. Дальнейшее вам известно.

Джил охватило ощущение ирреальности происходящего. Она верила рассказу Сирано, одновременно ощущая себя героиней фильма ужасов… актрисой, которая не знает ни своей роли, ни текста. Она покачала головой.

— Нет, о дальнейшем я ничего не знаю. Что произошло между вами и Клеменсом? Он знал больше вас? Появились ли остальные избранники этика?

— Этик встречался с Клеменсом дважды. Сэм называл его Икс или Таинственный Незнакомец.

— Да, у него есть книга с таким названием, — вспомнила Джил. — Очень грустная и горькая история, исполненная пессимизма. А Незнакомец — это Люцифер.

— Он мне о ней говорил. Ну, а знал он не больше меня. Единственное, что еще сказал ему Незнакомец, касалось метеорита, который он сбросил с небес на землю будущего Пароландо. — Сирано задумчиво уставился в иллюминатор, за которым неслись клочья белесого тумана. — Но Сэм нарушил слово. Он рассказал все Джо Миллеру и Лотару фон Рихтгофену… Эти двое очень близки к нему… Они не сумели бы понять ни его поведения, ни поступков.

— Со временем в Пароландо появились и другие избранники — рыжий гигант по имени Джонстон и… Файбрас.

Джил смяла сигарету:

— Файбрас! Но он…

— Совершенно верно, — кивнул Сирано. — Оказалось, что он один из агентов, о которых предупреждал этик.

К сожалению, больше встреч с Незнакомцем у нас не было, и многого я так и не выяснил. Мне кажется, наш Икс был бы весьма удивлен, узнав, что Файбрас представился Сэму как один из двенадцати избранных. Увы! Скорее всего, он был шпионом. Но кто же такие Торн и Обренова?

— Джонстон и Файбрас добавили что-нибудь к рассказу Сэма?

— Об этике? Нет. К Джонстону он явился лишь однажды, а Файбрас вообще не любил говорить на эту тему. Может быть, он действительно принадлежал к двенадцати избранникам? Этик мог не распознать агента… Файбрас хорошо играл свою роль. Но лишнего он не болтал, — Сирано сделал паузу, потом с тоскливым вздохом произнес: — На самом деле меня тревожит лишь одно: почему наш Икс так и не появился…

Неожиданно Джил вся напряглась.

— А вдруг… вдруг Пискатор — тоже агент?

Сирано пожал плечами, недоуменно приподняв брови:

— Пока он не вернется, мы можем только гадать.

— Игра, контригра, игра против контригры… — медленно произнесла Джил. — И семь покровов Майи — барьер иллюзий, разделяющий Их и нас…

— Что? А, вы говорите об индуистском учении иллюзорности…

Сирано снова бросил взгляд в иллюминатор и после паузы сказал:

— Знаете, я не думаю, что Пискатор — их агент. Он делился со мной своими подозрениями… он считал, что на нас надвигается нечто таинственное и темное…

В дверь постучали.

— Капитан? Это Грисон, старший третьей поисковой группы. Мы осмотрели все помещения, кроме штурманской рубки. Нам подождать?

— Входите, — велела Джил и, повернувшись к Сирано, добавила: — Мы еще поговорим с вами. Слишком много загадок свалилось нам на голову.

— Сомневаюсь, что у меня есть разгадки к ним.

Прошло трое суток.

Они похоронили погибших в море. Их тела, завернутые, словно египетские мумии, в белые полотнища, скользнули одно за другим вниз через отверстия в стене. Джил стояла в густом тумане, наблюдая, как исчезают белые коконы, и тщетно пытаясь уловить всплеск. Страх смерти терзал ее душу.

Смерть опять стала неотвратимой реальностью, неотъемлемой частью бытия. Надежда на вечную жизнь покинула мир. Здесь, в этом мрачном и таинственном месте, смерть витала незримой тенью и ужасала не меньше холода, сырых ветров и вздымающихся темных туч. Джил отошла на несколько шагов в сторону, и туман сразу поглотил фигуры и голоса ее спутников. Она даже не слышала звука собственных шагов.