Джил не стала спорить с ним. Сирано казался ей ребенком — глупым ребенком, которому все еще хотелось играть в солдатики, хотя он прекрасно знал, что эти кровавые игры не доводят до добра.

Теперь она была вынуждена согласиться с условием, которое поставил Клеменс. Вначале ей казалось, что немногие рискнут принять участие в этой авантюре; затем Джил припомнила чувство тягостного бессилия, охватившее экипаж «Парсефаля» перед вратами Башни. Клеменс был прав; он действительно знал человеческую натуру — вернее, натуру мужчин. Сейчас ее команда была готова схватиться с любым реально существующим и зримым врагом.

Переговоры длились еще около часа. Сирано утверждал, что помнит расположение всех кают на «Рексе»; он рвался в бой с не меньшей горячностью, чем Клеменс. Обсудили последние детали, и Сэм прервал связь, получив твердые заверения, что узнает результаты рейда сразу же по возвращении вертолета.

— Если он вернется, — тихо добавила Джил, печально глядя на умолкнувшую рацию.

Казалось, судну не удастся избежать смертельного удара торпед, но через минуту наблюдатели доложили, что оба снаряда прошли мимо. Теперь перед Сэмом возникли очертания дирижабля; он стремительно приближался, словно сверкающее серебром копье Немезиды. Неужели Грейсток решил идти на таран? Высунувшись из рубки, Клеменс пронзительно закричал, приказывая открыть огонь. Но прежде чем канониры услышали его команду, из распахнувшихся люков дирижабля выпали четыре бомбы; затем «Минерва» с грохотом взорвалась.

Огромный корабль дрогнул. Люди падали, катились по палубе, и только потерявший сознание рулевой, пристегнутый ремнями к креслу, оставался недвижим. Со звоном лопнуло ветровое стекло, в лицо Байрона, первого помощника, полетели осколки. Вскрикнув, он упал, прикрывая ладонями глаза.

Сэм поднялся на ноги; из рулевой рубки валил дым. Задыхаясь в этом темном зловонном облаке, ничего не видя и не слыша, он пробрался к щиту управления. Приборы были целы. Ему пришлось низко склониться над пультом, чтобы разглядеть показания шкал и убедиться, что корабль продолжает идти по курсу.

Сэм расстегнул ремни, опустил безвольное тело Детвейлера на пол и уселся на место рулевого. Теперь он уже мог кое-что видеть. Дирижабль — вернее то, что от него осталось, — бесформенным комом плавал в воде; его горящие обломки были раскиданы на сотни ярдов. Вокруг клубился дым, но ветер постепенно относил его от «Марка Твена». Сэм взялся за штурвал и развернул судно против течения. Включив автопилот и убедившись в его исправности, он вышел из рубки и направился к правому борту, чтобы оценить повреждения.

Неподалеку он увидел Джо; тот что-то кричал и яростно жестикулировал. Сэм энергично потер уши, потом развел руками, показывая гиганту, что ничего не слышит. Джо продолжал вопить. По его груди, покрытой царапинами и порезами, стекали струйки крови.

Убитых на судне не оказалось, но раненых было много. Самое серьезное повреждение получил Детвейлер — острый осколок стекла попал ему в шею, едва не задев сонную артерию. Однако уже на третий день он был на ногах. Из команды «Минервы» спаслись только трое — Гемрад, Харди и Ньютон, однако пилот дирижабля еще не пришел в сознание.

Да, на палубах «Марка Твена» все остались живы, однако один член экипажа погиб в воздухе. Лотар фон Рихтгофен, превосходный летчик, один из самых близких Сэму людей, уже никогда не возьмет в руки штурвал самолета. Когда его тело, завернутое в белый саван, опускали в воды Реки, Сэм не мог удержаться от слез. С этим живым, энергичным человеком он прожил бок о бок почти пятнадцать лет — и с ним, с Лотаром, разделил свою тайну.

— Теперь мне понятно, почему Грейсток решился атаковать нас, — сказал Сэм Марселину де Марбо после похорон. — Джон Ланкастер сделал ему слишком соблазнительное предложение. Грейсток — жестокий и вероломный тип… впрочем, как и все люди его эпохи, относившие себя к благородному сословию. Если вы изучали историю Англии, Марк, то помните, что эти живодеры из средневековой знати всегда были склонны к изменам. Они поклонялись лишь удаче и наживе и плевали на церковь, хотя и строили храмы во славу Божию… Гиены, сущие гиены, без морали и чести!

— Ну, не все же, — возразил де Марбо. — Скажем, Вильям Маршал! Он был поистине благородным воином!

— К его счастью, он не служил королю Джону… бедняге Вильяму понадобился бы крепкий желудок, чтобы переварить приказы этого изверга! Вы только посмотрите — шпионы его скотского величества повсюду! Вот почему я всегда настаивал на том, чтобы корабль тщательно охранялся!

— Тэм, ты тсрадаешь… как это?.. манией претследования. Потому ночные кошмары и мучают тебя. А меня — меня они не бетспокоят.

— Неудивительно! Я — капитан, а ты — мой телохранитель, и должен бетспокоиться только об охране моей персоны.

— Ну, вот еще! Я бетспокоютсь, когда запаздывает обед!

Старший радист доложил о возобновлении радиосвязи с «Парсефалем». Беседуя с Джил Галбира, Сэм чувствовал себя путником на минном поле измены, лжи, лицемерия и обмана. В течение всего разговора он ждал, что одна из мин вот-вот взорвется под его ногами.

Пуская клубы дыма, Клеменс раздраженно шагал взад и вперед по палубе. Сигара отдавала горечью. Итак, кроме него, теперь лишь двое на судне были посвящены в тайну визита Икса — Джо Миллер и Джон Джонстон. Всего же их было восемь — Миллер, Джонстон, он сам, Файбрас (ныне покойный), де Бержерак, Одиссей (давно пропавший), фон Рихтгофен (тоже покойный) и Ричард Френсис Бартон. Некто, кого он, Клеменс, именовал Иксом или Таинственным Незнакомцем (в те давние годы, когда этот провокатор еще не был для него «сукиным сыном» и «ублюдком»), намеревался отобрать двенадцать человек для штурма Великой Чаши на полюсе. Он обещал Сэму вернуться через несколько лет и поведать многие тайны. Однако и разгадка тайн, и сам этик, похоже, канули в небытие.

А если его разоблачили? Где он может быть теперь?

Вечные вопросы продолжали терзать Сэма. Джо Миллер и фон Рихтгофен узнали об этике от него. Значит, кроме известной ему шестерки, где-то странствует еще полдюжины избранников… Может быть, все они находятся здесь, на судне! Почему незнакомец не сообщил какого-нибудь знака или пароля, чтобы они могли узнать друг друга? Если Икс и собирался объединить их в одну команду, то он явно не торопится… Его намерения были так же непредсказуемы и зыбки, как расписание мексиканских железных дорог.

Сирано передавал ему слухи о Бартоне, вечном страннике, бродившем вверх и вниз по Реке. Но еще на Земле Сэм читал о нем. Газеты были полны описаниями его подвигов. Он знал и его книги — «Одинокое странствие пилигрима в Эль-Медину», «Первые шаги по Восточной Африке», «Великие озера Центральной Африки», а также перевод сказок «Тысячи и одной ночи».

Бартона знала Гвиневра. Она не раз рассказывала Сэму свою историю. В момент Великого Воскрешения ей было только семь лет. Ричард Бартон взял девочку под свое покровительство, и она целый год плыла с ним по Реке на небольшом катамаране. Затем на них напали охотники за рабами, и Гвиневра погибла. Прошло больше тридцати лет, но она так и не смогла забыть этого энергичного смуглого человека.