Экономка благоразумно решила удалиться, оставив Алексу с Адамом наедине, чтобы те смогли разобраться со своими чувствами. Кроме того, Алексе предстояло многое объяснить. Мэдди считала, притом совершенно правильно: новость о существовании Дэйви окажется шоком для Адама, и не хотела принимать участия в том, что повлечет за собой этот шок. Она отдала соответствующие распоряжения остальным слугам, и те быстро освободили переднюю часть дома, оставив Алексу и Адама одних.

Алекса сидела на кровати, любовно воркуя над сыном. Ей нравилось наблюдать, как он улыбается и лопочет в ответ.

– Мой милый Дэвид, – мурлыкала она, поглаживая его по круглому животику. – Я люблю тебя больше жизни. Я сделаю все, чтобы ты был здоров и счастлив.

Адам, ненадолго задержавшись у двери, услышал невероятные слова Алексы, и в следующий миг ярость превратила его в ангела возмездия. Обнажив шпагу, он размахнулся ногой, обутой в сапог, и вышиб дверь, с досадой обнаружив, что она даже не была заперта и ее можно было открыть с гораздо меньшим пафосом. Его ледяной взгляд остановился на Алексе, которая боком полусидела на кровати, роскошным телом прикрывая своего любовника.

Когда дверь с треском распахнулась, Алекса в первую очередь подумала о Дэйви и накрыла его собой, повернув голову к порогу, чтобы определить источник опасности. То, что она увидела, заставило ее вскрикнуть от шока.

Со шпагой наголо, растрепанной гривой рыжевато-каштановых волос, громом и молниями в серых глазах на пороге стоял Адам.

– Я поймал тебя на горячем, Алекса! Отпусти любовника, чтобы он смог себя защитить. Или он трус, предпочитающий прятаться за женскими юбками?

– Адам! – ахнула потрясенная Алекса. – Мы уже завтра собирались возвращаться в Лондон.

– Мы! Хотела заявиться домой вместе с любовником? Отойди, Алекса, и дай ему встать. Я хочу посмотреть ему в глаза, прежде чем убью его. Никто не заберет у меня моей жены!

Алекса прыснула от смеха, не в силах больше сдерживать веселья.

– Адам… я… я…

– Что смешного, Алекса? – взорвался Адам. – Кто этот мерзавец? Ты принадлежишь мне, Алекса. Я люблю тебя!

– Что? Что ты сказал?

– Я сказал, что хочу убить мерзавца, возомнившего, будто может украсть у меня женщину, которую я люблю!

– В самом деле? Ты действительно меня любишь?

Все еще держа перед собой шпагу, Адам в нелепой позе замер и задумался.

– И что с того? – уклончиво спросил он. – Не думай, будто моя любовь к тебе спасет твоего любовника.

Внезапно став серьезной, Алекса медленно села на постели.

– Я всегда тебя любила, Адам. Но об этом поговорим потом. Я хочу тебя кое с кем познакомить.

– О, вероятно, с тем самым неуловимым Дэвидом, – проскрежетал Адам, крепко стискивая рукоять шпаги. – Пусти меня к мерзавцу!

Алекса, обернувшись, взяла на руки Дэйви и протянула его Адаму.

– Познакомься со своим сыном, Адам. Его имя Дэвид, но я зову его Дэйви. И он не мерзавец. Его отец – свирепый Лис, а мать – Лиса той же породы.

Шпага выскользнула из онемевших пальцев Адама и с грохотом упала на пол, так и оставшись лежать у ног. Челюсть его отвисла, а в глазах загорелся опасный огонек. Ребенок! Дэвид всего лишь ребенок, и, если Алексе можно верить, его родной сын! На негнущихся ногах Адам осторожно подошел к постели и с тоской посмотрел на малыша. Пара таких же, как у него, серых глаз ответила ему внимательным взглядом. Адам осторожно притронулся к ребенку, и тот немедленно схватил его за палец, потащив трофей в розовый ротик. Малыш весело рассмеялся, и Адам, сраженный выходкой сына, тут же растаял.

А вот Алексе повезло меньше.

– Почему, Алекса? Почему ты не сказала мне о Дэйви? Я так тебе ненавистен, что ты готова столь жестоко меня наказывать?

Алекса чувствовала, как становится пунцовой под сердитым взглядом Адама.

– Все наоборот, Адам. Это ты меня ненавидел. Я собиралась рассказать тебе о Дэйви, когда ты поймешь, что любишь меня, и поверишь, что я не была любовницей Чарльза.

– Черт возьми, Алекса, это не оправдание!

– Я боялась, что в порыве гнева ты заберешь у меня Дэйви!

Боль в ее голосе полоснула Адама по сердцу. Неужели он был настолько суров к жене?

– Бог мой, Алекса, скрывать от мужчины родного сына… Его плоть и кровь!

Эта фраза повисла между ними, словно густой туман.

Адам потянулся к Дэйви, и Алекса с радостью передала малыша мужу, наблюдая за игрой эмоций на его лице. Теперь она понимала: нельзя было умышленно разлучать отца и сына, но в то время это казалось правильным решением. Пока Адам качал сына на руках, Алекса повела тихий рассказ о том, что и как делала для защиты Дэйви, когда узнала о своей беременности. Она также думала, будто спасает жизнь Адаму.

– Я собиралась рассказать тебе, что ношу твоего ребенка, но как раз в ту ночь британские солдаты явились на плантацию Фоксворт и лишили меня такой возможности. Выбежав из дверей кабинета, я угодила в руки Чарльза Уитлоу, который пришел предупредить меня об опасности, когда услышал о предстоящем аресте. Он узнал, что я Лиса, и у него разыгралось воображение, он решил, что хочет забрать меня себе. Чарльз отвез меня в Саванну и настоял на том, чтобы я вернулась с ним в Англию.

– Ты поехала с ним из‑за ребенка, – проговорил Адам, наконец начиная понимать, что к чему.

– Сама я бы с радостью умерла рядом с тобой, но не могла обречь на ту же смерть твоего ребенка. Он заслуживал жизни. Чтобы заставить меня пойти на уступки, Чарльз придумал хитрый план, благодаря которому ты должен был оказаться на свободе. Я… я согласилась стать его любовницей, даже выйти за него замуж, чтобы спасти тебе жизнь.

– Только Чарльз не собирался оставлять меня в живых, – с горечью сказал Адам. Он сел на край кровати и бережно положил ребенка между ними. – А любовницу себе раздобыл.

– Нет! – воскликнула Алекса. – Я не стала любовницей Чарльза! Ему не хотелось брать женщину, в которой уже растет ребенок другого мужчины. Он согласился ждать, пока малыш не появится на свет. А потом война закончилась и он потерял надо мной власть. Я могла больше ничего не бояться.

– Мне сказали, он уехал в Индию.

Алекса громко расхохоталась.

– Трус! Когда он заявил мне, что ты умер, я пообещала: однажды, после рождения ребенка, я вернусь и убью его, и, похоже, он мне поверил. Как-то раз он уже скрещивал шпаги с Лисой, и, думаю, этого оказалось достаточно.

– Ты бы в самом деле его убила?

– И глазом не моргнула бы, – заверила Алекса Адама леденящим душу тоном, напомнившим о Лисе, которая часто убивала во имя свободы. – Он сказал мне, что тебя нет в живых и что он заплатил, чтобы тебя убили, и моя ненависть к нему не знала границ. Знаешь, любимый, не будь у меня под сердцем Дэйви, я бы, наверное, и себя лишила бы жизни, так велико было мое горе.