не изменился, а вот дом – очень. Когда мы с Лолой начали хорошо зарабатывать, мы все здесь переделали и построили еще одно крыло, а потом все эти годы модернизировали его тут и там, добавляя современные штрихи. Когда его превратят в музей – уверена, после нашей смерти так и будет, эти комнаты не потребуют особых преобразований. Я прямо вижу, как в гостиной на складном стуле сидит скучающий охранник, который говорит туристам, тянущимся к Лолиной вазе индейцев навахо или фотографии Таос-Пуэбло: «Пожалуйста, не трогайте руками!»

Ужасно об этом думать на самом деле. Сейчас мне бы лучше отвлечься, забраться в постель, отдохнуть, почитать книгу, поспать. Моему телу нужно восстановиться после падения, и не стоит мне лишний раз испытывать судьбу. И все же письмо Элайзы Мортимер притягивает мое внимание. Оно такое тоненькое после всех этих огромных пакетов. Интересно, что она хочет?

Уважаемая мисс Рен,

Вы не ответили на мои письма, и я прекрасно Вас понимаю и уважаю Ваше желание не разглашать свою частную жизнь. Но поймите и Вы меня – несмотря на все мои сомнения в отношении дальнейшего расследования, связанные с тем, что мои попытки его продолжить не приветствуются, я остаюсь журналисткой, а Вы – публичной персоной, величайшей американской художницей. Я убеждена, что ваша личная история могла бы во многом дополнить историю становления женщин и способствовать более глубокому пониманию феминистского и современного искусства.

Недавно я говорила с Фредерикой Хелланд Бранч, младшей сестрой Флоренс. Фредерика все еще живет в Беллфлауэр-виллидж, а Флоренс, к сожалению, в прошлом году умерла. Фредерика рассказала мне, что Флоренс была близкой подругой Хейзел (Зили) Чэпел и что она и все ее родные всегда знали, что Вы и есть Айрис. Франсис, другая сестра Фредерики, владеет одной из картин Сильвии Рен, купленной в галерее в Нью-Йорке.

Фредерика мне очень помогла в моем расследовании – в частности, она предоставила мне фотографии Айрис Чэпел, которые подтверждают предположение о том, что Айрис – это Вы. Она рассказала, что, когда, в отсутствие наследников, имущество мистера Чэпела распродавалось после его смерти, она купила несколько предметов (например, серебряный чайный сервиз), которые она готова вам передать, если Вам они нужны. Нам с Фредерикой разрешили посетить семейный особняк Чэпелов, и я стала чуть лучше понимать Сильвию Рен, когда увидела роспись на стенах спальни (сейчас они используются как кладовые; если хотите, я могу сделать фотографии).

Я благодарна Фредерике и другим давним жителям Беллфлауэр-виллидж за информацию, но им известно далеко не все, и я до сих пор не знаю, как именно умерли Эстер, Розалинда, Калла и Зили. И никто не знает.

И хотя вопросы остаются, как видите, мне удалось собрать убедительные свидетельства того, что Вы и есть Айрис Чэпел. Ко мне обратился редактор «Вэнити фэйр» с предложением опубликовать это расследование в их журнале. Я буду рада, если Вы согласитесь поучаствовать в подготовке этой статьи – в той степени, в какой пожелаете. Вы знаете, как со мной связаться. Со своей стороны я заверяю Вас, что Ваша история будет рассказана с огромным уважением к Вам и всем Вашим родным.

С уважением, Элайза Л. Мортимер

Я отбросила письмо в сторону. Понятно, что Элайза хочет опубликовать статью обо мне в престижном журнале, но мне кажется, что «Вэнити фэйр» для этого подходит меньше всего – журнал, претендующий на серьезную журналистскую работу в своих статьях и при этом размещающий на обложке старлетку с грудью навыкат.

Письмо Элайзы не испугало меня так, как ее предыдущие письма – по крайней мере те, которые я удосужилась прочесть. Наверное, я уже приняла для себя тот факт, что меня разоблачат, но, как она и сама пишет, всего она знать не может. Она вольна написать историю о цветах и оружейном деле, но она никогда не узнает того, что в действительности произошло с моими сестрами.

Да, я не испугалась, но мысль о том, что Элайза и какой-то глянцевый журнал собираются, образно говоря, эксгумировать моих сестер без моего разрешения, меня очень разозлила. Я раскрыла присланный Элайзой рекламный проспект «свадебного торта», где теперь проводились выездные совещания дельцов из оружейной компании (и это тоже совершенно ужасно), взяла лупу и просмотрела все фотографии. Я и раньше это проделывала – мне хотелось разглядеть могилы моих родных, все семь, включая родительские, но, если они и были там, за деревьями ничего не было видно.

Еще толком не поняв, что делаю, я взяла телефон и набрала номер своего юриста в Нью-Йорке, поскольку не знала, к кому еще с этим обратиться. Без Лолы я в этих делах полный профан.

Ребекка, как обычно, ответила сразу же.

– Я хочу купить дом, – сказала я. – У вас есть кто-то по сделкам с недвижимостью? – Я рассказала ей о доме в Беллфлауэр-виллидж, захваченном оружейниками. Так и сказала: «захваченном».

– А зачем он вам?

– Это мое дело, – сказала я, огрызаясь, как злая собака, а потом почувствовала угрызения совести. – Простите, у меня был тяжелый день. – Я надеялась, что она оценила то единственное извинение, которое она когда-либо от меня услышит. – Этот дом раньше принадлежал моей семье, – объяснила я, решив, что скрывать это больше нет нужды. Все равно скоро все это будет опубликовано на пестрящих молодыми телами страницах «Вэнити фэйр». – Кроме меня, в семье никого не осталось. Можно сказать, что это мой дом, и я хочу выкупить его обратно.

– Как интересно, – сказала она, радуясь возможности выведать обо мне хоть что-то. – Вы планируете туда переехать?

– Конечно, нет! Но, может быть… – Я умолкла, испугавшись мысли, промелькнувшей в моей голове. – Может быть, однажды там будет музей.

– В последнее время вы полны сюрпризов, Сильвия! – сказала она. – Хорошо, я поговорю со своим коллегой – он как раз занимается недвижимостью.

– Поговорите, пожалуйста.

– Его зовут Кендзи. Я узнаю у него, что можно предпринять, и перезвоню.

Повесив трубку, я не могла поверить в то, что только что сделала. У этой Элайзы Мортимер прямо талант мотивировать меня к неожиданным поступкам. Так зачем останавливаться? Я снова взяла трубку, позвонила Диего и попросила его зайти.

– Вы уверены, мисс Рен? – спросил Диего.

Сколько себя помню, люди всю жизнь во мне сомневаются.

– Да, я уверена, – сказала я, стоя рядом с ним в дальнем углу двора. – О кустах не беспокойся. Просто копай, пока не доберешься до деревянной коробки. Хорошо?

– Попробую копать вокруг них, – сказал Диего, берясь за лопату. Я понаблюдала немного за его работой, а потом, прихрамывая, пошла к себе в кабинет (тело все еще болит), где как раз успела подойти к телефону. Звонила Ребекка – рассказать о том, что ей удалось узнать.

– Мой коллега Кендзи очень заинтересовался вашей просьбой, – сказала она. – Его дочь – ваша большая поклонница! Он тут же созвонился с владельцем. Кажется, все складывается в вашу пользу – Кольт уже какое-то время рассматривает возможность продать дом, хотя в риелторских списках его еще нет. Его компания производит эти богомерзкие карабины «АР-15с», которые в наши дни в Коннектикуте, скажем так, не очень популярны.

– То есть дом продается?

– Официально – нет, но они открыты к предложениям. Вот только выйдет наверняка недешево. Кендзи говорит, что можно для начала объявить им два миллиона…

– Отлично, скажите ему, что я рассчитываю на быструю сделку и плачу наличными. – Мне была противна мысль о том, что мне придется вести дела с Кольтом. Оружейная компания больше им не принадлежала, но одно лишь имя вселяло в меня ужас.

Поговорив с Ребеккой, я снова понаблюдала за тем, как орудует лопатой Диего. Интересно, что сказала бы об этом Лола. По возвращении из Бразилии в конце месяца Лолу, мою милую Лолу, ждет множество сюрпризов. Недавно она слегла с вирусом, а после выздоровления старалась наверстать пропущенное со своими студентами, так что наши телефонные разговоры стали