– Дэн, позвольте дать вам бесплатный совет.

– Да?

– Ничего не затевайте. У вас нет никаких шансов выиграть дело.

– Но вы же говорили…

– Я помню, что говорил. Они вас надули. Но как вы это докажете? Они были слишком умны, чтобы не красть все ваши акции или оставить вас без единого цента в кармане… И они дали вам то, на что вы могли бы рассчитывать, если бы уходили из фирмы при нормальных обстоятельствах. Или если бы вас уволили – как они сформулировали – «из-за несогласия с политикой компании». Они выплатили вам все, что причитается, да еще кинули жалкую тысчонку в придачу – как знак того, что не держат на вас зла.

– Но у меня не было контракта! Я никогда не передавал никому свои патенты!

– Но бумаги-то говорят другое. Что подпись ваша – вы признали. Кто-нибудь может подтвердить ваши претензии?

Я призадумался. Нет, подтвердить не сможет никто. Даже Джейк Шмидт вряд ли знал, что происходит в конторе фирмы. Единственные свидетели – Майлз и Белл.

– Теперь об акциях, которые вы ей отписали. Тут можно найти зацепку. Если вы…

– Но как раз это – единственная законная сделка. Я действительно переписал акции на ее имя.

– Хорошо, пусть так. Но почему? Вы сказали, что преподнесли ей акции в качестве подарка, рассчитывая на будущий брак. Как она ими воспользовалась при голосовании – к делу не относится. Если вы сможете доказать, что дарили ей акции по случаю помолвки в твердой надежде на брак и что она знала условия, принимая подарок, вы можете заставить ее или выйти за вас замуж, или вернуть вам контроль над акциями. Вспомним дело Макнолти против Роудса. Тогда вы сможете вернуть себе контроль над фирмой и вышвырнуть их из бизнеса. Итак, вы можете это доказать?

– На черта теперь она мне сдалась, не собираюсь я на ней жениться…

– Дело ваше. Но давайте по порядку. Есть у вас свидетели или доказательства – ну, там, письма или нечто в этом роде, – которые подтверждали бы, что она принимала акции, зная: вы дарите ей их как будущей жене?

– Конечно есть свидетели… все те же двое: Майлз и Белл.

– Теперь вам ясно? У вас нет ничего, кроме вашего слова против их слов, плюс куча официальных бумаг – не в вашу пользу. Вам не только нет смысла что-нибудь затевать; больше того, вас вполне могут упрятать в психушку как параноика. Мой вам совет – найдите себе работу в какой-нибудь другой области… Или в крайнем случае ломитесь напропалую, организуйте конкурирующую фирму, чтобы оспорить их паршивый контракт. Хотел бы я посмотреть, как эти параграфы осуществляются на деле, тем более что защищать вас буду не я. Но не пробуйте обвинить их в заговоре. Они выиграют иск и будут судиться с вами, пока не заберут у вас все, что оставили поначалу. – Он поднялся с места, давая понять, что беседа закончена.

Я внял его совету, но частично. На первом этаже дома, где помещалась его контора, был бар. Я зашел туда и надрался.

* * *

У меня было достаточно времени, чтобы все это вспомнить, пока я ехал на встречу с Майлзом. Когда фирма начала приносить прибыль, он арендовал маленький домик в долине Сан-Фернандо и перебрался туда с Рикки, спасаясь от убийственной мохавской жары. Он ежедневно ездил до работы и обратно автобусом-экспрессом ВВС. И тут я вспомнил, что Рикки, к счастью, сейчас была далеко – в скаутском лагере для девочек на Большом Медвежьем озере. Мне вовсе не хотелось, чтобы она стала свидетельницей ссоры между мной и своим отчимом.

В туннеле Сепульведа машины шли бампер в бампер; тут мне пришла в голову мысль, что, прежде чем встретиться с Майлзом, неплохо бы пристроить куда-нибудь сертификат на акции «Горничной». Я не ожидал, что дойдет до применения силы (если только я сам не начну), но я решил, что это будет разумная предосторожность; как кот, однажды прищемивший хвост дверью, я постоянно был настороже.

Оставить бумаги в машине? Предположим, меня повяжут за нападение и побои, – будет глупо хранить их в машине, которую потом отбуксируют и конфискуют.

Я мог бы отправить бумаги по почте на свое имя, но последнее время я получал корреспонденцию в отделе доставки главпочтамта, поскольку вынужден был переезжать из одной гостиницы в другую. Меня выставляли, как только обнаруживалось, что я держу в номере Пита.

Лучше было отправить их кому-то, кому я мог доверять.

Но список таких людей был весьма коротким.

Потом я вспомнил, кому можно верить.

Рикки.

Может показаться, что я опять лезу на рожон: только что меня надула одна особа женского пола, а я собираюсь довериться другой. Но тут был совсем другой случай. Я знал Рикки пять лет – половину ее жизни, и если есть среди людей хоть один кристально чистый человек, так это она… и Пит был того же мнения. Кроме того, Рикки пока не могла своими женскими прелестями лишить мужчину здравого смысла. Женственность проявлялась только в ее лице и еще не повлияла на ее фигуру.

Выбравшись из туннельной пробки, я свернул с магистрали и вскоре обнаружил, что искал, – аптеку. Там я купил бумагу для письма, марки и пару конвертов – большой и маленький. И начал писать:

Тут я задумался. Проклятье! А если со мной что-нибудь случится?.. Автомобильная катастрофа или еще что-то… и меня не станет?.. Акции останутся у Рикки и в конечном счете попадут к Майлзу и Белл. Если я не придумаю, как это предотвратить. Пока я так рассуждал, до меня дошло, что подсознательно я уже принял решение отказаться от «холодного сна». Трезвая голова и прочитанная доктором лекция укрепили мою решимость. Я раздумал убегать и хотел остаться и дать им бой; и этот сертификат станет моим главным оружием. Он дает мне право проверять всю документацию фирмы, на законном основании совать нос во все дела компании. А если они попробуют вновь выставить меня с помощью наемных охранников, то я вернусь обратно с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда. Можно и к суду их привлечь. Не смогу выиграть процесс – так хоть устрою такой скандал, что отпугну «Мэнникс» от покупки нашей фирмы.

А может, вовсе не надо посылать сертификат Рикки?

Нет, случись что со мной… Пусть он останется у нее. Ведь Рикки и Пит – теперь вся моя семья. И я продолжил письмо:

Я взял еще один лист и написал: