Она смотрела на меня не мигая – лицо ее показалось мне совершенно чужим.

– Дэн Дэвис, если вы думаете, что после всего, что здесь наговорили, я считаю себя помолвленной с вами, то вы еще глупее, чем я предполагала. – Она повернулась к Джентри. – Отвезешь меня домой, Майлз?

– Обязательно, дорогая.

Я хотел было что-то сказать, но махнул рукой и вымелся оттуда, даже не захватив шляпу. Самое время было убраться, а то я, пожалуй, прикончил бы Майлза; Белл-то, конечно, я и пальцем тронуть не смог бы.

В ту ночь мне было не до сна. Часа в четыре утра я вылез из кровати и сделал несколько телефонных звонков, согласившись заплатить больше, чем дело того стоило. К пяти тридцати я уже был у ворот фабрики с грузовичком. Я намеревался открыть ворота, подогнать машину к разгрузочной платформе и перетащить «Фрэнка» в кузов – он весил четыреста фунтов.

На воротах висел новый замок.

Обдираясь о колючую проволоку, я перебрался через забор. Запертые ворота меня не беспокоили: в мастерской наверняка найдутся инструменты, чтобы их открыть.

Но замок входной двери мастерской тоже был заменен.

Я стал прикидывать, что лучше – разбить стекло монтировкой или достать из грузовика домкрат, загнать его между дверной рамой и ручкой и отжать им дверь, как вдруг кто-то заорал:

– Эй, ты! Руки вверх!

Рук я не поднял, но обернулся. Средних лет мужчина направил на меня револьвер размером с осадную пушку.

– Вы кто такой, черт возьми!

– А вы кто?

– Я Дэн Дэвис – главный инженер этого предприятия.

– Ох… – Он немного обмяк, но миномет свой не опустил. – Ну да, мне вас так и обрисовали. Но если при вас есть какой-нибудь документ, лучше вы его мне предъявите.

– Чего ради? Еще раз спрашиваю, кто вы такой?

– Я-то? Да вы меня не знаете. Звать меня Джо Тодд из Мохавской службы охраны. Работаем по частным лицензиям. Уж вы-то должны знать нашу контору: ваша фирма уже несколько месяцев наш клиент. Но сегодня ночью я на спецзадании.

– Да ну? Тогда, если вам доверили ключ, отоприте дверь. Мне нужно войти в мастерскую. И бросьте целиться в меня из вашего мушкетона…

Дуло по-прежнему смотрело мне прямо в живот.

– Не могу сделать этого, правда. Первое дело – у меня нет ключа. Второе дело – у меня насчет вас приказ: не пускать вас внутрь. Вот за ворота я вас выпущу.

– Ладно, открывайте ворота. Но мне-то надо как раз внутрь. – Я оглянулся в поисках камня, которым можно было бы разбить окно мастерской.

– Прошу вас, мистер Дэвис…

– Ну?

– Сожалею, что вы настаиваете. В ноги вам я стрелять не стану: стрелок из меня никудышный. Придется стрелять в живот. Пули в моей пушке разрывные, так что если пальну – от вас куча дерьма останется.

Последний довод заставил меня отступить, хотя хотелось бы верить, что сделал я это по другой причине. Например, потому, что, заглянув в окно мастерской, я не увидел «Феноменального Фрэнка» там, где обычно его оставляли.

…Выпроводив меня за ворота, Тодд как ни в чем не бывало вручил мне конверт:

– Велено передать вам, если, мол, вы тут появитесь.

Письмо я прочел в кабине грузовика. Это было вполне официальное извещение.

Я дважды перечитал письмо, прежде чем до меня дошло, что никакого контракта с «нашей фирмой» у меня никогда не было; тогда откуда ссылка на третий или какой-либо другой параграф?

К концу того же дня посыльный доставил запечатанную коробку в мотель, где я снимал номер. В посылке я обнаружил шляпу, настольный письменный прибор, логарифмическую линейку, книги, мою личную переписку и несколько документов. Но там не было ни описаний, ни чертежей, сделанных мною в ходе создания «Фрэнка».

Зато там было несколько весьма любопытных документов, таких как мой «контракт», например. Третий параграф действительно позволял им уволить меня без предупреждения, выплатив пособие в размере трехмесячного жалованья. Но седьмой параграф был еще любопытнее. Это была новейшая модификация кабального договора, согласно которому уволенный не имел права в течение пяти лет работать по своей специальности в любой конкурирующей фирме, не предложив свои услуги в первую очередь своему бывшему нанимателю. За это фирма выплачивала мне некоторую компенсацию. То есть, другими словами, я мог вернуться на работу в любой момент, когда захочу, придя в фирму со шляпой в протянутой руке, умоляя Майлза и Белл взять меня обратно. Может, для этого они и вернули мне шляпу?

А иначе все пять лет я не мог бы заниматься бытовой техникой нигде, не спросив у них разрешения. Да мне легче было горло себе перерезать.

Среди документов имелись и копии всех моих зарегистрированных патентов (на «Горничную», «Стэна-стекломоя» и прочую мелочь), право на владение которыми, как оказалось, я передал фирме «Горничная, инкорпорейтед»; оформлено было все как положено. «Феноменальный Фрэнк», конечно, не был запатентован. Так я тогда думал, а как на самом деле – выяснилось позже.

Но я никогда не передавал никакого права на патенты фирме; даже не давал формального разрешения на их использование. Я не видел смысла в этом, ведь «Горничная, инкорпорейтед» была моим детищем.

В последних трех папках находились мои сертификаты на мою долю акций (те, что я еще не успел переписать на имя Белл), чек и письмо, в котором расписывалась по пунктам вся сумма: накопленная «зарплата» – за вычетом издержек по текущему счету, трехмесячный оклад за увольнение без предупреждения, компенсация по «седьмому параграфу»… и премия в тысячу долларов «за особые услуги, оказанные фирме». Что ж, очень мило с их стороны.

Перечитывая эту изумительную подборку, я осознал наконец, как неумно вел себя, подписывая не глядя все, что мне подсовывала Белл; подлинность моей подписи не вызывала сомнений.

На следующий день я полностью пришел в себя и решил посоветоваться с адвокатом, очень умным и очень жадным до денег, из тех, что не стесняются бить противника ногами и рвать его зубами и когтями. Поначалу он согласился заняться моим делом, однако, ознакомившись с бумагами и выслушав все подробности, он откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы на животе и мрачно изрек: