И если так, то не дал ли Он нам достаточное известие об этом средстве и пути?

Не является ли это возможным? более чем вероятным? Позволяет ли мне должное представление о бесконечной благости и премудром промысле Бога сомневаться в этом?

Но где нам найти сие Божие известие? в какой стране? в какой книге?

Может быть, египтяне, греки, римляне, китайцы, турки имеют истинное известие о Боге и о служении Ему, которое я ищу? Или верное известие даёт мне книга христиан?

Не провести ли нам сравнение? Сегодня мы знаем достаточно, чему учат и учили сии и другие народы.

Я не имею здесь в виду те или иные, порой прекрасные, моральные изречения или учения, которые разумный человек сам может во множестве составить в своей голове. Мой вопрос в другом: у какого народа, в какой книге я найду наилучшее и достовернейшее известие о Боге, о служении Ему, о происхождении зла, о спасении от него и о средстве и пути, идя по которому, можно и в сей, и в будущей жизни обрести покой и счастье?

9. Пусть человек только несколько минут поразмыслит над этим вопросом, который ведь никого не может оставить равнодушным. Пусть он вспомнит прочие книги и то, что они возвещают, а потом переведёт взгляд на Библию – и даст себе обдуманный и зрелый ответ.

10. В Библии мы находим наидревнейшие сведения о важнейших, касающихся нас, вещах; это признано всеми. Но эти сведения имеют и гораздо более основательные признаки для того, чтобы им веровать, сравнительно с содержанием других книг.

Об особом величии, возвышенности, искренности и силе выражений, которые хоть сколько-нибудь внимательный читатель видит и чувствует во многих местах Писания, мы не будем даже и упоминать.

11. Меня спросят: но ведь в Библии действительно много написано о чудесах; многое кажется несообразным; многое очень темно. Ответ: речь у нас здесь не о чудесах; что же касается несообразностей и тёмных мест – то, может быть, причину этой темноты нужно искать в себе самих? Сколь многие вещи и в природе остаются для нас непонятными и тёмными!

Всё, что нам непонятно, нужно на время отложить в сторону. Поймёт ли школьник весь учебник мгновенно? Пусть выучит для начала свой урок. Итак, примем сердцем и осуществим на деле прежде всего то, что мы уже понимаем; ибо это есть то, что необходимо именно нам.

11. Молитесь Богу, как учит вас сия Книга, чтобы Он каждодневно всё более просвещал вас в познании Себя и Своей воли, и чтобы Он дал вам сердце любить Его Самого и Его волю и жительствовать по ней. Так молитесь усердно, и не ослабевайте (1 Фес. 5, 17; Рим. 12, 11) – и сможете со временем не только прийти в разумение истины (1 Тим. 2, 4), но и ещё более основательно убедиться в необходимости, истинности и важности божественного откровения в Священном Писании.

13. Есть ещё один род «натуралистов», которые хотя и понимают, что Священное Писание есть слово Божие, но для своих занятий им и для его толкования употребляют исключительно естественный ум и человеческие средства, – это необращённые и бездуховные богословы. Их уста могут сколько угодно разглагольствовать о Святом Духе и о просвещении; сердце же их опытно ничего не знает о том, и если дойдёт до дела, то оно окажется их сердцу чуждым. Скудные школьные мнения, жалкие комментарии, или – если нужно показаться пред людьми (Мф. 6, 5) – новомодная философия служат им вместо помазания от Святого Духа (1 Ин. 2, 20). Такие люди приносят Св. Писанию и Церкви величайший вред. Они именно что натуралисты, и воспитывают натуралистов. Ах! почти исчезли из христианства первые христиане – безыскусные, внутренние, духовные. Господи Боже! пошли Духа Твоего, чтобы такие появились вновь, и обновилось лицо земли!

В своё время я написал так:

«О восстановлении всего я ничего не знаю, поэтому не могу ничего о том и сказать. Мой свет и моё призвание не простираются на такие вещи – но только на необходимые истины, и на сущностные предметы благочестия и внутренней жизни. Об этом я могу, с помощью Божией благодати, говорить с уверенностью; об экстраординарных же, профетических и прочих второстепенных вещах – нет. Я должен держать себя в своих рамках; впрочем, я ценю и мнения других, коль скоро они истинно и верно жительствуют во Христе. Были святые души, настаивающие на учении о восстановлении всего; другие святые души его решительно отвергали. Где Священное Писание молчит, там молчу и я. Мне известно, что поборники сего учения утверждают, что Писание говорит об этом много и ясно. Может быть; но только я ещё не смог этого увидеть так, как думают видеть они. Кратко сказать, я этого не понимаю. Что ж, подожду; и лишь порекомендую себе и другим, насколько возможно, сосредоточиться на восстановлении себя, пока мы живём здесь, на земле».

Это моё суждение о восстановлении всего, высказанное в предыдущих изданиях, не удовлетворило ни сторонников, ни противников сего учения. Впрочем, я предполагал это заранее. Но вправе ли кто требовать от меня, чтобы я веровал так, как это кажется истинным другим? Или чтобы я говорил то, во что я не верю? От меня можно требовать только то, чтобы я дал отчёт, как верую я сам (1 Петр. 3, 15); именно это я и сделал. Тем не менее обе стороны обвиняют меня, что я как раз этого не сделал, и намеренно утаил своё истинное мнение (вернее сказать, мнение, которое каждая сторона считает за истинное). Однако меня обвиняют напрасно. Непосредственного откровения о восстановлении всего я не получал. Обе партии имеют основания для своих взглядов; но основания эти весьма зыбкие, а взгляды приводят ко многим затруднениям. Бог и Его пути всегда и во всём достопоклоняемы, но не всегда их возможно исследовать. Для меня совершенно очевидно, что это учение нужно отнести к таким вещам, которые вредны для благочестивых душ, пробуждённых для жизни с Богом, ибо сии души начинают, как с куклами, возиться с второстепенными предметами и теряют таким образом время и силы, отвлекая своё сердечное внимание и благоговение от одного того, что только нужно (Лк. 10, 42).

Я – чадо Отца, но не советник Ему (Рим. 11, 34). Как чадо, я люблю и чту всякую волю и всякое дело моего Отца, которые Он изволит открыть мне – хотя мой детский разум и не сразу может всё вместить. Что же касается неоткрытого – то тут я только с детским почитанием взираю на запечатанные книги Отца (Откр. 5, 1), не проявляя несвоевременного любопытства, чтобы проникнуть в них и узнать Его тайны. Если Он возьмёт меня за руку и поведёт в Своё книгохранилище, то я в простоте последую за Ним. Я настолько уверен в Его высочайшей премудрости, непорочной праведности и совершеннейшей благости, что могу спать спокойно, совсем ни о чём не тревожась. Все Свои слова, дела и пути в конце всего Он оправдает так, что всякий язык исповедует и воскликнет: Всё Он соделал хорошо.

Аминь! Аллилуия!