В этом третьем оправдании человек оправдывается делами, а не верою только (Иак. 2, 24). Только тот, кто делает правду, праведен, подобно как Христос праведен; кто думает иначе, обольщает себя (1 Ин. 3, 7). Кто истинной верой пребывает во Христе, тот перенимает свой нрав, стремления и дела от того корня, из которого он произрастает (1 Ин. 3, 6; Ин. 15, 5). Освящение и добрые дела нельзя разуметь иначе, чем в связи со Христом. Чрез истинное обращение мы, по выше разобранному второму оправданию, укореняемся во Христе и насаждаемся, как пальмы, в доме Церкви Божией; таковым праведникам даётся от Христа (как, собственно, и толкуется сей Псалом), что они процветут во дворах дома Бога нашего (Пс. 91, 13–14); украшением же сего дома является не что иное, как святость (Пс. 92, 5).

Святое и непорочное жительство верующих, как письмо Христово (2 Кор. 3, 3), читаемое всеми людьми, должно оправдывать их и пред судом мира. О, сколь печально, сколь в высшей степени укорительно, что христиане своей нехристианской жизнью дают повод к хуле врагам Господа (Рим. 2, 24)! Мир сей до скончания века по сути своей всегда будет ненавидеть и хулить истинно жительствующих чад Божиих, ибо они не от мира (Ин. 15, 19). Но когда находят на людей мира сего дни посещения Божия (1 Петр. 2, 12), болезни, скорби, нужды, утеснения совести и т. п. – тогда они прибегают к добрым нравам и делам именно христиан, которых они прежде злословили как злодеев (Прем. 5, 3–5), признают в них возлюбленных Божиих (Ин. 17, 23) и прославляют за них Бога.

О Спаситель мой! как бесчестит Тебя и Твоё имя не только мир сей, но и люди, называющиеся именем Твоим! В них не видно ничего, что было бы достойно Твоего имени, Твоего духа и Твоего учения! Они прославляют Твои заслуги – и они же попирают их и Твою бесценную Кровь своими ногами! Могут ли быть Твоим народом те, которые служат Тебе только устами в определённые часы недели, а Твоим врагам и ложным богам – всем сердцем и целыми днями? Могут ли быть Твоими чадами те, которые показывают своими делами, что они ни в малейшей степени не являются причастниками Твоего естества (2 Петр. 1, 4)? Живые ли ветви на Тебе, сладчайшей Лозе (Ин. 15, 1), те, кто произращает сплошь кислые ягоды и гнилые плоды? Нет, нет, о Иисусе! кто сознательно грешит, тот никогда не видел Тебя и не познал Тебя (1 Ин. 3, 6)! Лукавое сердце (Пс. 31, 2) лукаво похваляется оставлением грехов – но Христос не есть служитель греха (Гал. 2, 17). Не знает Тебя и не имеет примирения с Богом тот, кто прикрывает свои грехи Твоей заслугой и оправданием.

Если падение Адама и наше безумие имеют силу соделать нас неправедными, то сколь несравненно более Твоя заслуга и благодать сильны оправдать нас! Ах! да познает в себе христианский мир сию Твою силу и перестанет быть – как это уже слишком давно стало обычным – камнем преткновения и соблазна для других народов из-за своего нехристианского жительства! Спаси Свою честь, о мой Спаситель; оправдай Своё имя – да станет Твой народ народом праведников! Яви Свою силу и на мне, немощном и нищем, и на тех, кто вкупе со мною предал себя благочестивой жизни! Ах! как недостаточествуем и мы, царственное священство, люди, взятые в удел (1 Петр. 2, 9)! Как тёмен мой свет – а он должен светить во всём доме Твоём! Спаси же и во мне Свою честь, оправдай и во мне Своё имя, дабы я, не могущий без Тебя делать ничего, неложно пребывал в Тебе и принёс много плода (Ин. 15, 5), в славу моего Небесного Отца! Аминь.

* * *

7. Четвёртое оправдание я желал бы себе и другим лучше познать опытно, чем говорить о нём много слов. Кратко коснусь поэтому лишь главного. Это оправдание может быть названо «Justificatio inhaerens et finalis in foro divinae benevolentiae» – «внутреннее и конечное оправдание пред лицом Божия благоволения». Оправдание в общепринятом смысле слова и освящение сливаются здесь в одно и достигают своего совершенства. Бесспорно, что цель и конец всех путей Божиих в отношении падшего человека состоит в том, чтобы Бог чрез восстановление человека вновь просиял в нём и стал всем во всём (1 Кор. 15, 28). При первом оправдании человек является как виновный, постыженный и низложенный, Бог же и свободная благодать во Христе – высоко вознесёнными и прославленными. Истинное освящение сохраняет тот же порядок вещей: греховно-самолюбивая жизнь человека (а никакой другой падший человек не имеет) и всевозможные скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1) открываются и осознаются всё больше и глубже, низлагаются и жертвенно умерщвляются; Христос же и Его благодатная жизнь восходят на их место, поскольку кто таким образом со Христом умирает, тот со Христом и оправдывается от греха (Рим. 6, 2; 7; Фил. 3, 9–11).

Далее: при всём желании человека своими силами (сколь прикровенно бы эта самость ни прокрадывалась в его душу) стать благочестивым, святым, верным и благоговейным, он оказывается всё более несостоятельным пред Богом. Поэтому ему ничего не остаётся, как всё больше и больше предавать всего себя Христу, Его благодати и Его духовному действию. Человеку надлежит всё препоручать Господу, давать Ему место и предоставлять Ему действовать и жить в себе. «Тебе мы предаём себя всецело, как истинные христиане[267]». Одним словом, человек должен умаляться, а Христос в нём возрастать (Ин. 3, 30), вплоть до того, чтобы над ним исполнилось сказанное: уже не я живу, но живёт во мне Христос (Гал. 2, 20). Христос Сам становится его премудростью, праведностью, освящением и спасением – и не только объективно, по вменению, но и внутренне, в силу Своего благодатного вселения.

Затем Бог испытывает то Своё достояние, которое Он положил в душе – то благо, говорю я, которое Христос произвёл и производит в душе Своим Духом. Бог признаёт добрым и оправдывает благодатное состояние души (Рим. 8, 16; Евр. 11, 5), её освящение, её красоту, её добродетели, ибо они – Христовы (Песн. 1, 14; Откр. 2, 17). Он принимает её дела, как угодные Ему, ибо они в Боге соделаны (Ин. 3, 21). Богу приятна та служба поклонения, хвалы, любви и почитания Его величия, которую ему приносит душа (Мал. 3, 3–4) – ибо всё сие производит в ней Его Дух (Рим. 8, 27). Бог взирает с благоволением как на очищение себя, смирение и забвение себя и всего своего, над чем душа бдит в самой своей глубине, так и на её благоговейное обращение к одному только Богу, её мирное и чистое всецелое прилепление к Нему, к Его благодати, к Его руководству ею. Тогда Бог благоволит паки упокоиться в деле рук Своих, как это было в начале (Быт., гл. 1 и 2), и соделывает душу причастницей Своего покоя и благобытия, так что она блаженно вкушает внутри себя начатки вечной субботы. Посему я и называю это «конечным оправданием пред лицом Божия благоволения».

Но здесь нужно многое очищение и освобождение души от всего, что не есть Бог и Божие, прежде чем Христос один воцарится в душе; многое исхождение из самого себя, чтобы таким образом человек мог совершенно найтись во Христе. Павел был оправдан и освящён, он пребывал во Христе – и однако же он всё больше стремился простираться вперёд, он хотел найтись во Христе ещё совершеннее, не со своею праведностью (Фил. 3, 9; 12–14), и т. д. Также он не желал своё уже достигнутое по благодати оправдание считать своим (1 Кор. 15, 10) и хвалить и ублажать самого себя – это он счёл бы хищением (Фил. 2, 6); но он хотел ради Иисуса совлечься всех своих преимуществ, чтобы всецело погрузиться во Христа, дабы Он один был для него всем (Фил. 3, 7–8). Тогда только в полной мере Господь становится оправданием нашим (Иер. 23, 6) – и это есть конец и цель нашего пути. В виду сего великого оправдания всякое колено человеческое поистине должно преклониться пред Богом, дабы всякий язык исповедовал и воскликнул (Рим. 14, 11): Только у Господа оправдание и сила (Ис. 45, 24–25)!